Неделю назад состоялось заседание правительства Дагестана, на котором новый премьер Артем Здунов устроил показательный разнос нашим чиновникам по поводу отвратительного качества питьевой воды в республике. Информацию, вызвавшую гнев главы кабинета министров, на совещании озвучила руководитель Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Дагестану Элеонора Омариева. Она, в частности, сообщила, что практически две трети населения республики потребляют некачественную, опасную для здоровья воду. Особенно весомо это прозвучало на фоне свежей информации о вспышке кишечной инфекции в Ленинкенте, где в конце января заболели почти сорок человек.

«Новое дело» в связи с этим решило рассказать, как решаются или не решаются проблемы с обеспечением водой жителей республики.

Труп в канале

Массовое заражение людей в Ленинкенте, по версии мэрии Махачкалы (на тот момент дагестанские Управления Минздрава и Роспотребнадзора это событие проигнорировали, упоминание о Ленинкенте на их сайтах отсутствовало), случилось из-за того, что в районе поселка Тюбе в КОРе утонул местный житель и в ходе поисков тела из канала спустили воду. Ну а после возобновления подачи воды в нее якобы попали некие «загрязнения», которые и послужили причиной вспышки кишечной инфекции в поселке.

При этом никто из заинтересованных ведомств не стал разбираться с тем, откуда эти самые «загрязнения» взялись и как, собственно, они попали в Канал Октябрьской революции — КОР), водой из которого снабжается часть Махачкалы. И почему посреди зимы (на это обстоятельство особенно бурно отреагировал Здунов) стало возможным проявление «летней» инфекции.

Для сведения читателей расскажем, как осуществляется снабжение водой поселка Ленинкент. В районе поселка на КОРе построена насосная станция, подающая воду в озеро-отстойник, которое можно увидеть в самом начале буйнакского серпантина. Вода из КОРа, отстоявшись в озере, подается в хлораторную, где происходит ее гиперхлорирование. И лишь после этого обеззараженная вода подается в поселковую сеть, откуда и поступает в дома. При этом абсолютно неважно, попала в КОР какая-нибудь зараза или нет (зараза в этом канале присутствует всегда): хлор в любом случае эту самую заразу нейтрализует.

Получается, что прорыв инфекции в Ленинкенте мог произойти лишь по причине остановки хлораторной. Собственно, в этом месте можно было бы поставить точку в истории с ленинкентской эпидемией, если бы заместитель главы города Мурад Алиев, комментируя это ЧП, не сообщил, что «дано поручение управлению ЖКХ Махачкалы принять срочные меры для организации качественного водоснабжения и подключения поселка Ленинкент к Миатлинскому водоводу. Уже составлена проектно-сметная документация по подключению к водоводу с прохождением воды через современные очистные сооружения».

С КОРом по жизни

Самое любопытное в этой истории то, что одна из ниток Миатлинского водовода проходит как раз через Ленинкент. Другое дело, что запитать этой водой поселок пока не представляется возможным. Несколько месяцев назад «НД» в материале «Проклятие КОРа» («НД» №28 от 21 июля 2017 года) уличило ныне «потерявшегося» министра строительства и ЖКХ РД Ибрагима Казибекова в откровенной подтасовке фактов. Говоря о проблемах снабжения миатлинской водой Ленинского района Махачкалы, Казибеков сообщил, что они решатся после прокладки трубы диаметром 800 мм, врезанной в третью нитку Миатлинского водовода, которую предполагается дотянуть до Избербаша. Министр сказал: «Таким образом, мы запитаем миатлинской водой Ленинский район Махачкалы, Каспийск и Избербаш. Труба практически дошла до Агач-аула. Думаю, что республика найдет возможность в следующем, а может, даже и в этом году, проложить ее до Каспийских очистных сооружений».

Проведенное нами расследование показало, что на самом деле труба-«восьмисотка», о которой говорил Казибеков, таковой является лишь в районе Ленинкента. Чуть дальше она сужается до 300 мм. А поскольку по такой трубе в сутки можно транспортировать не более 30 тысяч кубометров воды (это ненамного больше нынешних потребностей Каспийска) ни о каком снабжении водой Ленинского района Махачкалы, а тем более Избербаша, говорить не приходится. Эта труба по прямому указанию федерального центра и на федеральные деньги строится исключительно для Каспийска. Ну а небольшие излишки планируется использовать для обеспечения миатлинской водой жителей поселков Ленинкент, Ватан, селения Агач-аул, а также запитки домов в районе Южного поста Махачкалы. Так что необходимости готовить отдельную проектно-сметную документацию по Ленинкенту, о которой говорил Мурад Алиев, абсолютно не было. Эта документация готова уже давно. Очень давно.

Собственно, все эти объекты (включая Ленинкент) можно было бы запитать водой уже сегодня, поскольку труба «дотянулась» практически до Южного поста. Мешает одно «но» — для того чтобы вода пошла в гору, в районе Ленинкента необходимо построить насосную станцию. Но никаких работ в этом направлении не ведется, наши чиновники планируют начать думать об этом лишь после того, как труба-«трехсотка» дойдет до Каспийска. Такое вот «стратегическое» мышление.

Что же касается снабжения качественной миатлинской водой жителей Ленинского района Махачкалы, возможностей для этого по-прежнему нет. Вернее, возможности как раз имеются, вот только наши чиновники не рассматривают их даже в отдаленной перспективе. Мы не раз писали на эту тему, связывая все задержки в решении этого вопроса с огромными доходами, которые приносит Хушетское водохранилище своим владельцам. Вот еще одна цитата из статьи «Проклятие КОРа»: «В свое время Хушетское водохранилище задумывалось как гениальный бизнес-проект, способный принести его организаторам миллиарды рублей при минимуме вкладов. Всего-то делов — вырыть компактное водохранилище, аккумулирующее поливную воду, поступающую из КОРа, установить насосную и хлораторную — и дальше греби деньги лопатой».

Деньги действительно немалые. «КОРовская» вода покупается за пять копеек за кубометр, хлорируется и подается в сеть. При этом стоимость ее вырастает до 7,95 рубля за куб. Чистая прибыль (по различным оценкам) составляет от 6 до 7 рублей с кубометра. В день Хушет поставляет в город около 140 тысяч кубов воды. Комментарии, как говорится, излишни.

Чтобы переломить ситуацию, необходимо подвести миатлинскую воду к Махачкалинским очистным сооружениям на Тарки-Тау, откуда ее легко можно направить в сети Ленинского района. Самый короткий путь (трасса от Тарнаирских очистных сооружений до кожно-венерологического диспансера) при этом оказывается весьма затратным, поскольку встанет вопрос сноса большого количества домов. Другое дело — проложить трубу от Ленинкента до Махачкалинских очистных сооружений по склонам Тарки-Тау. «НД» уже предлагало такой вариант решения проблемы, но наши чиновники на него никак не отреагировали.

На заседании правительства, о котором мы рассказали вначале, Артем Здунов сказал: «Сегодня у нас есть четкие требования по доведению качественной питьевой воды до населения. Вопрос этот уже выходит за рамки правительства и переходит в разряд национальной безопасности». Надеемся, что это четкое указание наконец послужит толчком для начала решения проблемы, затрагивающей сотни тысяч людей.

По чайной ложке

А теперь отвлечемся от проблем, так или иначе связанных с Махачкалой, и посмотрим, как в республике решается вопрос обеспечения качественной водой населения равнинных и предгорных районов (с учетом Миатлинских водоводов речь идет примерно о двух миллионах жителей Дагестана). Программа, призванная кардинально решить главные «водные» проблемы Дагестана, существует, больше того, она потихоньку претворяется в жизнь (ключевое слово в этом предложении «потихоньку»). Финансируются эти работы в рамках федеральной программы «Юг России», при этом на каждый из объектов (в программу вошло семь масштабных трубопроводов) выделяются копейки. Чиновники называют такое финансирование «ложечным», намекая на то, что средства выделяются по чайной ложке в час.

Такая ситуация, естественно, порождает «незавершенку», строительство объектов затягивается на годы, а то и на десятилетия, в итоге из-за инфляции их стоимость увеличивается в два-три раза. К слову, на трубопровод Ленинкент–Каспийск в 2015 и 2016 годах вообще не было выделено ни рубля, а в 2017 году — буквально копейки. Эксперты подсчитали, что такими темпами он будет строиться еще лет 20.

За все время действия программы, существующей с 2008 года, в республике удалось завершить строительство лишь двух объектов — третьей нитки Миатлинского водовода, а также трубопровода Джепель–Магарамкент диаметром 700 мм (после завершения строительства разводных сетей этот трубопровод позволит обеспечить качественной водой примерно 70% жителей Магарамкентского района).

На этом положительные новости кончаются и начинается печальное повествование о «незавершенках». Трубопровод Садаркент–Даркуш-Казмаляр в Сулейман-Стальском районе после завершения работ способен обеспечить водой 90% населения Сулейман-Стальского района, а также многих сел Магарамкентского, Курахского, Хивского районов. Строительство началось еще в прошлом веке, объект кочует из программы в программу, работы выполнены примерно на 50%.

Трубопровод Кизилюрт–Бабаюрт диаметром 500 мм и протяженностью 47 км после завершения может обеспечить сулакской водой более 20 крупных населенных пунктов в Кизилюртовском, Хасавюртовском и Бабаюртовском районах (включая Бабаюрт). Доведен до Куруша (примерно половина пути). Из-за отсутствия финансирования работы приостановлены.

Два объекта из этой программы стоят особняком — трубопроводы Самур–Дербент и Кайтаг–Дагестанские Огни. В обоих случаях строительство остановлено после протестов местных жителей. Если о первом объекте «НД» не раз писало, второй читателям нашей газеты не очень известен. Воду для его запитки предполагалось брать из двух мест — родников, расположенных в лесу перед Маджалисом, а также из подземных источников неподалеку от селения Татляр. Этот водопровод был призван обеспечить водой шесть населенных пунктов Дербентского района, включая Дагестанские Огни, а также жителей селения Татляр. Из-за протестов татлярцев работы на объекте заморожены, поступившие из федерального бюджета 60 миллионов рублей оказались невостребованы и были отозваны в Москву.

Очевидно, что сегодня необходимо изменить алгоритм финансирования и сконцентрировать усилия на сдаче объектов, позволяющих решить проблемы максимально большого количества людей, в ущерб остальным проектам. В противном случае мы и дальше будем плодить «незавершенку», практически топчась на месте.

Несколько слов об обеспечении качественной водой жителей Хасавюрта. Уже сегодня есть реальная возможность обеспечить город миатлинской водой. Рядом с третьей ниткой водовода в районе селения Тотурбийкала построена насосная станция, готовая подавать в Хасавюрт воду в необходимых количествах. Одна беда — запитать эту насосную электроэнергией возможности нет, поскольку отсутствует линия электропередач. В итоге хасавюртовцам приходится пить супергрязную воду из Акташа, постоянно рискуя подхватить кишечную инфекцию.

Унитазы, не подключенные к сетям

В завершение водопроводной темы несколько слов о ситуации со строительством очистных сооружений в республике. Эти работы тоже финансируются в рамках программы «Юг России», и тоже «ложечно». В итоге с 2008 года готовы, но пока не действуют очистные сооружения в Избербаше. Причина — в отсутствии подводящего коллектора. Местные жители называют этот объект унитазом без водопровода.

Еще один такой «унитаз» имеется в Каспийске. Здесь две проблемы — не достроен многострадальный канализационный коллектор Махачкала–Каспийск и необходимо вдвое увеличить мощность насосной станции. Остальные объекты (а в программу вошли все города республики, кроме Южно-Сухокумска) построены примерно на 60–70 процентов и практически заморожены из-за мизерного финансирования.