Похищение и смерть Работали во 2-й городской больнице Махачкалы два врача-родственника: Марат Гунашев (реаниматолог-анестезиолог, отец двоих несовершеннолетних детей, младшая родилась девять месяцев назад) и муж сестры Гунашева — Шамиль Гасанов (хирург, отец троих несовершеннолетних детей, младшей только на днях исполнилось шесть месяцев). Общий стаж работы обоих врачей перевалил за десятки лет, коллеги и пациенты отзываются о них только положительно. Ни в чем криминальном никогда не были замешены, вели жизнь обычных добропорядочных граждан. Так продолжалось до 28 ноября… «Утром, как обычно, сын ушел на работу, — вспоминает отец Шамиля Сиражуддин Гасанов. — Где-то в 10 часов мне позвонили родственники и сообщили, что Шамиль пропал. Мы срочно выехали в больницу, где стали известны подробности исчезновения сына. Вначале в ординаторскую, где Шамиль готовился к операции, зашли несколько человек — по внешнему виду и акценту дагестанцы. Они спросили: «Кто Шамиль?». Сын ответил, ему сказали, что надо выйти и поговорить. Шамиль спокойно вышел с ними. Он думал, что это родственники пациентов. Уже на улице на него накинулись несколько вооруженных людей, которые затолкали сына в микроавтобус «Форд» без номеров и с затемненными стеклами». Родственники ищут младшего Гасанова везде, они обращаются во все структуры, где в ответ звучит привычно-страшное для Дагестана: по факту похищения ничего неизвестно. Хотя появляется и определенная информация. «Я поехал в ОВД Советского района, потому что больница расположена именно в этом районе, — рассказывает адвокат семьи Гасановых Гаджимурад Измаилов. — Там задержанных не было. Коллеги Шамиля и Марата сообщили, что силовики представились следователями Следственного комитета СКФО. Поехал к ним, но меня даже в здание Следственного комитета не допустили. Зато дежурный при мне сказал другому сотруднику, что привезли для допроса двух хирургов и что есть установка никого в здание не пускать». Вечером Сиражуддин Гасанов вместе с братом пошел домой к сыну. В один момент в квартиру постучали — резко и настойчиво. «Я посмотрел в глазок — ничего не было видно, — продолжает рассказ старший Гасанов. — Спросил: «Кто там?», ответили: «Участковый». Открыл дверь, в комнату быстро забежали вооруженные люди в камуфляжной форме и масках. Вели они себя грубо и агрессивно, сказали, что нужно пойти в ОВД Советского района Махачкалы. Мы вышли во двор, а там полно служебного автотранспорта, везде стоят вооруженные люди. Тоже в камуфляжной форме и масках. Не мог понять, в чем дело. Поехали в ОВД. Думал, что речь пойдет о поисках сына, но мне стали задавать вопросы о молитвах сына, его отношении к религии и так далее. Отпустили нас только ранним утром следующего дня. По возвращении домой мы увидели страшную картину: в ванной сгустки свернувшейся крови, кости черепа, волосы, на стенах и мебели следы обстрела». Соседи сообщили старшему Гасанову, что сразу после того, как его забрали, почти весь подъезд, где жил сын, заблокировали, эвакуировали всех жильцов, затем пригнали к подъезду закрытый полицейский «УАЗ», из которого выбежали несколько человек. Потом раздались автоматные и пулеметные очереди, после чего блокада была снята. В тот же день пресс-службы правоохранительных органов выдали информацию, что «Шамиль Гасанов минувшей ночью встретил сотрудников правоохранительных органов, которые пришли к нему с обыском, выстрелами из пистолета. Жертв и пострадавших среди полицейских и следователей нет. Ответным огнем нападавший был убит. С места происшествия изъяты пистолет Макарова со стертыми номерами, 9 гильз калибра 9 мм, кобура, металлические фрагменты от гранаты, стопорное кольцо от гранаты. Следствие завело по данному факту уголовное дело по статьям 317 (посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов) и 222 (незаконный оборот огнестрельного оружия)». Естественно, старший Гасанов не верит ни одному слову официоза. «Есть коллеги Шамиля, которые видели, как его забирали прямо с работы, — возмущается отец убитого. — Сына похитили силовики. В течение всего дня мы его ищем, нигде не можем найти. Вечером сидим дома у сына, его нет, тут являются полицейские, тащат нас в ОВД. Если их интересовал сын, хотели провести обыск, почему не спросили у меня, почему нас не оставили в качестве понятых, почему эвакуировали всех жильцов подъезда, почему нам выдали справку из Следственного комитета и ФСБ Дагестана, что у силовиков к Шамилю нет никаких претензий? Моего сына похитили люди в погонах, они его замучили до смерти (тело бедного Шамиля представляло собой сплошную гематому, у него были прострелены коленные чашечки, пальцы ног, а там, где должна быть голова, виднелись лишь позвонки), потом привезли на квартиру, сымитировали боестолкновение, постреляли в воздух, чтобы всем в последующем объявить об очередном убийстве преступника». Обыски и обвинения По иному сценарию проходило задержание Марата Гунашева. Его арестовали прямо в операционной. Гунашев просил, чтобы ему хотя бы дали возможность завершить операцию, но его никто не слушал. Гунашева так и забрали: в маске, халате и тапочках. Его местонахождение стало известно лишь на следующий день. Обыски также прошли и в его доме. «Они изъяли все телефоны в доме, компьютер, дочкин планшет, там только ее картинки, рисунки, — рассказывает жена анестезиолога-реаниматолога Амина Гунашева. — Забрали все книжки, электронные носители, 50 фотоальбомов и даже видеокамеру няни. Ничего не объясняли, подсовывали какие-то фото, говорили, что мы прячем у себя какого-то Гаджидадаева. Потом один из сотрудников, вытащил из тумбочки дочери какую-то коробку. Что там было, не знаю, но сегодня нам заявили, что в ней хранились наркотики. Мой муж никогда не увлекался наркотиками, ему их подбросили». В свою очередь адвокат Марата Гунашева Заур Магомедов сообщил, что задержанный сейчас находится в ИВС Махачкалы, ему никакие обвинения пока не предъявлены: «Его подозревают в соучастии в убийстве начальника УВД Махачкалы Ахмеда Магомедова зимой 2010 года. У следствия еще с той поры имеется список подозреваемых, где заказчиком значится Ибрагим Гаджидадаев. Есть несколько исполнителей. К этим исполнителям сегодня просто дописали еще две фамилии — Шамиля Гасанова и Марата Гунашева. Марат сейчас проходит как подозреваемый по трем статьям Уголовного кодекса России: 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа), 105 часть 2 (покушение на убийство), 222 часть 2 (незаконное хранение оружия). Не исключаю, что из-за отсутствия должной доказательной базы следствие скоро переквалифицирует обвинение, например, на статью 208 (участие в НВФ) или 228 (наркотики). Именно поэтому в ходе обыска в квартире Марата прямо на глазах у его восьмилетней дочери в ее ящик стола со школьными принадлежностями были подброшены 10 спичечных коробков с наркотиками». Он также сообщил о препонах, создаваемых ему при исполнении им своих служебных обязанностей: «29 ноября мне стало известно об обыске в доме Марата. Поехал туда, но меня полицейские не пропустили в квартиру. Через день поступила информация, что Ленинский суд Махачкалы изберет Марату меру пресечения. Опять та же картина: лишь после того, как я поднял шум, меня допустили в зал. Следователи до сих пор не дали копию постановления и протокола обыска. Теперь мы не можем его опротестовать». Послесловие Итак, совершено еще несколько преступлений, за которыми стоят люди, обязанные по служебному статусу защищать интересы закона. Но сейчас заявить, что в Дагестане произошло что-то ужасное, из ряда вон выходящее, язык не поворачивается. Подобных трагических историй, к прискорбию, не счесть. Расстрел людьми в погонах в 2007 году семьи Гасана Байсултанова в Хасавюрте; насильственная смерть в здании ОВД Советского района Махачкалы Надира Магомедова в 2007 году; избиение до смерти в 2010 году сотрудниками правоохранительных органов Казбековского района Марата Сатыбалова; избиение и убийство летом 2012 года людьми в погонах Шамиля Шахрудинова — это только краткий перечень случаев, когда безвинные люди пострадали от произвола силовиков. Имена преступников известны, но ни один сотрудник не понес никакого наказания. Более того, кое-кто пошел на повышение. Есть и другая, не менее страшная сторона нашей жизни. Отдельные государственные структуры, которые, кстати, содержатся на наши с вами налоги, с недавних пор не только встали на преступный путь и прикрывали своих бандитов, они яростно защищают их и на информационном пространстве. В социальных сетях десятки и сотни анонимов обсуждают не конкретное преступление силовиков: они сразу уходят от темы разговоров, переводят «стрелки» на других, сливая псевдокомпромат на жертв, их родственников и адвокатов. Делается все это бесчеловечно, грубо, примитивно. Не знаю, чего хотят эти персоны, но факт, что подобный формат работы еще больше усиливает недоверие к людям в погонах. Им не только не доверяют, их боятся и ненавидят. Обыватель видит в них исключительно аппарат беззакония и насилия, что толкает его на ряд чисто эмоциональных поступков и заявлений. Недаром, родственники Марата Гунашева сразу заявили, что задержанный, его ближайшее окружение относятся к «абсолютно светским людям», будто религиозность в условиях Дагестана является преступлением, отягчающим обстоятельством. А может быть, так оно и есть? Республика сегодня действительно погружается в пучину насилия и беззакония, впереди нет никакого просвета. Конечно, хотелось бы сплочения земляков для достойного отпора всем, кто хочет уничтожить нас, наше будущее. Но боюсь, что Дагестан уже перешагнул черту и мужества, порядочности его жителей хватает лишь на возмущение или в узком кругу, или на кухне…