У нового владельца «Анжи» забот хватает. Клуб, который он получил зимой, оказался под угрозой вылета из Российской футбольной премьер-лиги; чудом избежал этой незавидной участи и сейчас готовится к новому сезону на фоне множества проблем. Прежнего финансирования у «Анжи» нет, а требовательные дагестанские болельщики даже думать не хотят о борьбе за выживание. В эксклюзивном интервью нашему журналу президент «Анжи» Осман Кадиев рассказал, как планирует развивать клуб и футбол в Дагестане.

«Керимов хотел спасти махачкалинское «Динамо»

– Осман Гаирбекович, по какой все-таки причине Сулейман Керимов решил отказаться от «Анжи»? Что стало последней каплей в чаше его терпения?

– Я думаю, разочарование наступило в тот момент, когда он, вложив столько финансов и личного участия в клуб, не увидел ожидаемого результата.

– Так ведь в схожей ситуации он и не думал бросать «Анжи» сразу после вылета клуба из премьер-лиги в 2014 году.

– Какие-то детали, наверное, лучше у самого Керимова выяснить. Потому что я, когда здесь были другие топ-менеджеры, наблюдал за всем со стороны, не влезал в клубные дела.

– Вы говорили, что «Анжи» вам Керимов передавал с шутливым упреком: «Ты меня заразил футболом». Когда успели заразить?

– Да, так и было сказано: «В том, что я заразился футболом, Осман, ты виноват».

В 2007 году, когда махачкалинское «Динамо» лишали лицензии, отстраняли целый клуб от футбола, – это делала небезызвестная и очень негативная личность в российском футболе, а именно Николай Толстых, – Сулейман вмешался и хотел помочь. Он предложил: «Осман, давай я все сделаю. Помогу и финансово – с этим проблем не будет». Ему нагло соврали, что я даже не подал апелляцию на решение оставить «Динамо» без лицензии. На повестке бюро исполкома Российского футбольного союза стоял один вопрос – о махачкалинском «Динамо». Мы, представители клуба, не были допущены на заседание в кабинет Мутко. Оно длилось 3–4 часа, после чего нам объявили, что решение о лишении лицензии остается без изменений. А Сулейману сказали: мол, Осман не подал апелляцию. Он тогда позвонил мне и спросил: «Ты что, апелляцию не подал?!» – «Да нет, вы что?! – говорю. – А что они тогда рассматривали несколько часов?».

В те времена в Дагестане все футболом болели. Неудивительно, что и Сулеймана он захватил. Две команды из Махачкалы играли в первой лиге, шли на первом-втором местах; потом, правда, «Анжи» чуть отстал. Мне тогда посторонние женщины звонили, спрашивали: «Что такое дерби? Можно ли взять билет?» На этих дерби «Анжи» с «Динамо» мест свободных не бывало, люди в проходах сидели: женщины, дети, старики – всем это было интересно. Тогда у нас был футбольный бум.

– На состоявшейся зимой в Турции встрече команды со своим бывшим нападающим знаменитым Самюэлем Это'О генеральный директор клуба Саид Абдуллаев сказал, что Керимов остается главным спонсором «Анжи». Остается ли и сейчас – после завершившегося тяжелого сезона?

– Это абсолютно верно, Керимов – основной спонсор. Он интересуется делами клуба и здорово помогает финансами. Мы не так часто видимся, но он принимает активное участие в жизни клуба – такое участие, какое не может принимать сторонний человек.

– Вопрос о бюджете клуба на предстоящий сезон остается очень острым, учитывая, что у «Анжи» нет другого явного спонсора, кроме Керимова, а он выделяет, насколько известно, меньше, чем необходимо статусному клубу премьер-лиги. Все ли благополучно с бюджетом «Анжи» на предстоящий сезон?

– Всегда все благополучно бывает разве что в раю. Мы справимся. О клубе надо судить по тому, есть ли поступательное движение, а не по тому, имеются ли у него деньги. В том, у кого больше денег, пусть соревнуются банки. А футбольные клубы – кто лучше выступит, кому удастся удачнее подобрать состав, у кого лучше тренер, у кого вернее идеи. Я думаю, болельщикам надо интересоваться именно этим – результатами! При тех затратах, которые были сделаны в сезоне 2015–2016, команда играла в переходных матчах за право остаться в премьер-лиге… Нам удалось избежать вылета, хотя зимой нас все безоговорочно списали в первую лигу. Удалось сохранить костяк команды, при этом многих меняем, в частности, всех, кто не выходил на поле. Кого-то отправляем в аренду, с кем-то прощаемся, кто-то заканчивает с футболом. И мы думаем, что идем вперед.

«Поймите Григоряна»

– Вы ведь довольно давно в футболе и неплохо в нем разбираетесь, во всяком случае, наверняка лучше, чем Керимов. Часто ли у вас возникают разногласия по чисто футбольным вопросам с нынешним главным тренером «Анжи» Александром Григоряном?

– Достаточно часто. Начнем с того, что я не дилетант в футболе. Керимов, кстати, тоже хорошо разбирается в нем. Но ему, скорее всего, было не до футбола – он же в огромном бизнесе. Если б он уделял такое внимание футболу, какое уделяю я, ни на что другое у него не хватило бы времени: ни на бизнес, ни на сенаторскую деятельность.

У меня со всеми тренерами возникают трения. Они неизбежны, они должны быть, эти разногласия. Для того чтобы президент клуба был полностью доволен тренером, команда должна постоянно выигрывать Лигу чемпионов.

– После заключительной домашней игры прошлого сезона Григорян на пресс-конференции намекнул на то, что у него был непростой разговор с вами, и что возможна отставка. Вы сами рассматривали вопрос об увольнении этого специалиста?

– Нет, конечно. Многие обращают внимание на то, что говорит Григорян. Но он же не журналист, не философ, не филолог. Он – тренер, и имеет право на эмоции. Я имею право на эмоции, игроки имеют право. Без этого футбол немыслим. И каждый имеет право на ошибки. Даже судьи, мои заклятые друзья. Футбол без ошибок был бы скучен – все матчи заканчивались бы 0:0.

Григорян, конечно, может вспылить. Я призываю болельщиков и журналистов стараться понимать его. Человек только начал работать на уровне премьер-лиги. Эмоции перехлестывают, особенно когда слышишь реплики: «Ты вылетишь», «Вы – позорники» и так далее. При этом минувшей весной я не видел ни одной плохой игры «Анжи», за исключением двух-трех матчей. Самый плохой – это матч с ЦСКА, после которого Григорян крепко выругался, обозначая то, как команда выглядела в тот день. Но он использовал этот нехороший глагол в связке со словом «мы». Он не вывел себя из-под ответственности, не сказал «они», «команда». Может, второе слово могло быть и помягче. Но я обращаю внимание не на то, как он говорит, а на то, как работает. Говорить красиво и правильно должны журналисты, литераторы, ораторы. Григорян же всего лишь тренер. При этом он называет вещи своими именами. Я в этом ничего плохого не вижу. Естественно, зачастую он вынужден выступать с комментариями под влиянием стресса, эмоций. Пусть каждый поставит себя на его место и представит: «А что бы я сказал?» Что он должен был сказать после игры с ЦСКА? «Мы старались, мы не смогли»? Он ожидал хорошей игры. Мы все ожидали. Настрой был сумасшедший. И вдруг мы явно проваливаем матч по всем параметрам. Правильно он выразился в той ситуации, я его поддерживаю. Но то слово, которое он использовал, применимо в этой ситуации ко всем до единого – в первую очередь, к самому Григоряну, потом к команде и к клубу.

«Не страдаю из-за напряженных отношений с США»

– В свое время, еще при вас, махачкалинское «Динамо» в первую лигу впервые в истории клуба вывел Леонид Назаренко. Вы его кандидатуру не рассматривали на роль главного тренера «Анжи»?

– Он был одним из первых, кого я хотел пригласить. Но Назаренко в тот момент помимо прочего был на костылях – как раз перенес операцию на ноге. И к большой работе, которая предстояла в «Анжи», именно в то время был не готов. Я его всерьез рассматривал. Он умеет собирать, делать команду. Но сегодня главный тренер «Анжи» – Григорян.

– Как думаете, почему у Назаренко не получилось с «Тереком» и «Кубанью»?

– У него не получилось не по футбольным причинам. С «Тереком» он шел седьмым-восьмым, имея игру в запасе. Что случилось? Может, не сошлись характерами с министром спорта, может, по иным причинам. Но в том, что он хороший, добросовестный специалист, я не сомневаюсь.

– Не жалеете, что уволили его из махачкалинского «Динамо»?

– Первое увольнение – о нем очень жалею. Я сам тогда был неопытный менеджер. А мы все время выигрывали! Ничья на нашем домашнем стадионе была редким случаем. Но вот проиграли одному аутсайдеру, снова уступили, в третьем матче – ничья. Я подумал тогда: «Вот, наверное, начинается падение после взлета». Были те, кто советовал: «Осман, подожди». Но нашлись и другие, которые говорили: «Всё, надо менять тренера, он изжил себя». Следовало дать Назаренко шанс – одну или две игры. Это моя ошибка, что уволил.

– «Новая газета» писала в свое время в материале о российском втором дивизионе, что единственный клуб, которому для повышения в классе в тот сезон–2003 не понадобились дополнительные, «околофутбольные» меры, было махачкалинское «Динамо», по игре оказавшееся вне конкуренции. Сильный комплимент, особенно от издания, которое не склонно к славословию. Как тогда получилось, что подобралась сумасшедшая команда? Или так совпало, что как раз выросло поколение дагестанских игроков, заигравших и в премьер-лиге, и в первом дивизионе?

– У нас же не сразу все получилось. Я взял команду, когда она шла на последнем месте и чудом удержалась во второй лиге. Первое время мы базировались в Кисловодске, потому что стадион «Динамо» был не готов. За месяц на сборах просмотрели 63 футболистов. Из них оставили 13 игроков и поехали на первый матч в Астрахань. Сказал: «Проиграете – ничего страшного». Приехали – выиграли. Потихоньку, за год, мы собрали очень боеспособную команду. В тот сезон «Динамо», будучи клубом второй лиги, играло в Кубке России с чемпионом страны московским «Локомотивом», который тогда был на страшном ходу и успешно выступал в Лиге чемпионов. В основное время была ничья, а в дополнительное мы пропустили в результате неудачной срезки мяча. Через пять дней после этой игры «Локомотив» с «Реалом» в Мадриде сыграл 2:2 …

Мы кропотливо шли к тому результату. Назаренко просто здорово работал. Мы тогда сделали суперкоманду. Ребята, выступавшие в ней, и сейчас в футболе – в том или ином качестве. Сейчас лучший бомбардир зоны «Юг» забивает 16 мячей за сезон. А у нас в «Динамо» сразу двое – Шамиль Лахиялов и Шамиль Асильдаров, за сезон больше 30 забили – на двоих 70 с лишним голов выходило. В чем был плюс того коллектива? У нас было шестеро дагестанцев в стартовом составе. Такого, наверное, ранее не было ни у одного клуба в России – чтобы шестеро местных воспитанников играли в основном составе.

Ничего сверхъестественного в том результате не было. Работать надо – буднично работать, посвятить себя футболу, если уж ты в футболе.

– У вас получается все свое время посвящать команде? Ведь наверняка есть свои дела, бизнес.

– Конечно, хотелось бы еще больше времени уделять. Но, по крайней мере, моя команда не страдает от отсутствия моего внимания. Я ничего не упускаю. Единственный «прокол» – это то, что за границу не могу с ними выехать на сборы. Но, может, в этом и плюс – даю отдохнуть от себя игрокам и тренерам.

– Вы никуда не можете отправиться без риска быть задержанным?

– У меня очень напряженные отношения с США. Весьма напряженные.

– Это вам серьезно мешает в работе?

– Я этим абсолютно не мучаюсь. У меня великолепные помощники, сильная рабочая группа, очень хорошие аналитики, тренерский штаб, селекционеры. Проверенные, доверенные. Я ими горжусь.

– А шлейф слухов, связывающих вас с криминалом, с русской мафией в США, как-то мешает вам по жизни?

– Мне плевать на эти слухи. Абсолютно. Я знаю, что чист перед друзьями, перед людьми, перед Всевышним. Если стану читать, что пишут, желая сделать себе на этом имя, – грош мне цена.

– Вы привлекли к работе в «Анжи» многих бывших динамовцев – Асильдарова, Исмаилова, братьев Садировых, вернули Арсена Акаева, который возглавил «Анжи‑2». А какие у вас отношения с Шамилем Лахияловым?

– У него свои проекты, я не хочу в них влезать, как-то пытаться влиять. Рад, что он не отошел от футбола. Если ему что-то будет интересно у меня узнать, я или помогу, или посоветую. У нас нормальные отношения, мы общаемся. Вот, видите, его фото теперь уже в моем кабинете? Раньше его не было. Это один из лучших игроков в истории дагестанского футбола, я считаю. И один из самых нереализовавшихся. Наверное, не по своей вине. Его игрой в махачкалинском «Динамо», в «Анжи», в грозненском «Тереке» я восхищался.

«Страстного футбола от звезд «анжи» не дождались»

– С вашим приходом в «Анжи» вокруг клуба образовалась аура поддержки со стороны официальных лиц, в том числе главы Дагестана Рамазана Абдулатипова. Как вам удалось этого добиться? При Керимове такого не наблюдалось. И могут ли эти люди реально помочь клубу?

– Конечно, могут: они же дагестанцы. Сегодня «Анжи» – это бренд Дагестана, кто бы что ни говорил. Я устаю об этом рассказывать: нас во всем мире знают по «Анжи». Спросите в Германии, знают ли они Дагестан. Никто не знает. «А‑а, «Анжи»!» – понимают, о чем речь, услышав название дагестанского клуба. То же самое во Франции, в Африке, Южной Америке и так далее. Все сегодня ищут национальную идею, национальный бренд. А у Дагестана он есть. И глава республики отлично это понимает. Премьер-министр Абдусамад Гамидов также во многих вещах меня поддерживает.

Наверное, Керимову это не так важно было, как мне. Потому что пройдет еще несколько лет, и на матч «Анжи», думаю, будут спрашивать лишний билет. Это очень важно и для главы республики, который, наверное, много думает о том, куда идет Дагестан, и к чему он должен прийти. Сегодня на стадионе «Анжи», когда идет игра, все думают об одном – пусть на два часа, но все зрители, все дагестанцы думают об одном – как бы эта команда выиграла. Полицейские, чиновники, безработные, бизнесмены, женщины, дети, мусульмане, христиане, иудеи, атеисты, коммунисты – все объединены одной идеей. Где еще вы такое найдете? Выиграла команда – все рады, проиграла – все огорчены. Общая радость и общее горе сплачивают. Футбол – это социальное явление. Почему на Западе, в сытых, благополучных, «буржуйских» государствах это понимают? Попробуйте в Англии купить билет на матч. Не достанете просто так! Дай Аллах, чтобы и у нас вскоре было так.

Мне очень важна поддержка главы Дагестана. У нас с ним хорошие отношения. Я вижу, что очень много позитивного происходит. Конечно, есть ошибки, как и у всех. Без этого не бывает. Наверное, кто-то больше склонен смотреть на ошибки, но я больше смотрю на то, что делается.

– Возможно, у «Анжи», как у бренда Дагестана, появился серьезный конкурент в лице бойца Хабиба Нурмагомедова и смешанных единоборств. Вы как к ММА относитесь?

– Ни в коем случае не воспринимаю Хабиба и других бойцов как наших конкурентов. Они сами за «Анжи» болеют, любят футбол. С Нурмагомедовым у нас великолепные отношения. То же самое с нашим «Русским танком» – Абдулрашидом Садулаевым. Они посещают матчи команды. Я ими очень горжусь. Какие конкуренты?! Я, наоборот, помощниками их своими считаю!

Вы имейте в виду одно: единоборства – это один уровень, футбол – совсем другой. Если на борцовский финал придет в лучшем случае 3–4 тысячи человек, то футбол – это явление… На то, что в последние годы мы наблюдаем тенденцию снижения посещаемости домашних матчей «Анжи», есть абсолютно объективные причины. С приходом Роберто Карлоса, Самюэля Это'О болельщики «Анжи» ожидали увидеть в их исполнении страстный футбол. Но со временем увидели, что парни пару матчей сыграли… и валяют дурака. Им что за Дагестан играть, что за Турцию, что за Анг­лию – абсолютно все равно… В нашем «Динамо» болельщики поначалу не знали ни одного футболиста, они не были известными. Но их узнали потом, команда полные стадионы собирала. Возьмите того же Виллиана – суперигрок! Когда он пришел в «Анжи», я думал: «Наконец! Вот он зажжет!» Две игры – супер. Третья – так себе. К четвертой он понял, что здесь можно не надрываться. И опять апатия. Зрителя не обманешь – он придет на того, кто страстно бьется, до конца выкладывается, хочет показать все, что умеет.

– Так это беда всего российского футбола – что приезжают легионеры и через какое-то время начинают тускнеть как игроки.

– Легионеры должны быть, но – качественные.

– Так ведь Виллиан как раз качественный.

– Очень качественный! Но это ошибка менеджмента: они игроку «насыпали» столько денег, что играть уже и неинтересно. Один раз зритель придет на это шоу, второй раз – уже нет.

Я не считаю, что Роберто Карлосу, Это'О и другим звездам, которые здесь номер отбывали, нужно было такие сумасшедшие деньги платить. Здесь должна была быть одна звезда – команда. Да, для первоначальной раскрутки можно было пригласить звезду. Первый ход был правильным – заключить контракт с Роберто Карлосом. Дальше пошло уже непонятно что. Я прекрасно понимаю, кто рекомендовал Сулейману это сделать: негативную роль сыграл менеджмент клуба, целью которого было нажить денег. Так и наживайте, но по делу, по результату – вас Сулейман обязательно отметит, он щедрый человек, даже чересчур!

«Навороты» будут потом»

– Идея с привлечением в «Анжи» в качестве председателя Совета директоров «Анжи» знаменитого советского вратаря Анзора Кавазашвили, кажется, не обернулась ничем хорошим. Этот известный человек и пришел в клуб странно, и ушел как будто с обидой.

– Он никуда не ушел. Не обращайте внимания на многое из того, что говорится. Отставку Кавазашвили, как говорится, никто не принял. Естественно, ему хочется быть больше вовлеченным в дела клуба. Но пока что к ежедневной работе привлекать Анзора Амберковича проблематично – иногда он не может, иногда мне не до него.

Это очень позитивный человек. Я на его высказывания не обижаюсь. Тем более что он правдиво, правильно отражает то, как он видит ситуацию. Кавазашвили остается председателем Совета директоров «Анжи». Но дело в том, что этот Совет того участия, какое я вижу, в жизни клуба пока не принимает. А со временем – будет. Сейчас надо делать основное – собрать костяк команды. «Навороты», как говорит один мой товарищ, придут потом.

– Объявлено, что команда продолжит проводить домашние матчи на «Анжи Арене», хотя ранее анонсировался переезд на «Динамо» в Махачкалу. Что изменилось? Удалось договориться по цене аренды с руководством «Арены»?

– Пока по цене не договорились. Думаю, что найду понимание. Первую часть сезона мы точно проведем на «Анжи Арене», потому что «Динамо» не готово. Но в дальнейшем постараемся решить вопрос по этому стадиону в Махачкале с руководством физкультурно-спортивного общества, с ру­ко­водством республики, с болельщиками.

«Анжи Арена» для нас очень дорогая, но при этом бытует мнение, что она «нефартовая», хотя я в это мало верю: фарт надо искать своими руками. Так или иначе, с начала следующего года мы, наверное, перейдем на «Динамо». Или мы должны найти финансовое решение с участием, может быть, даже республики, по аренде «Анжи Арены». Я понимаю позицию представителей «Арены» – они не могут содержать огромный комплекс. Но при этом они же зациклены на получении прибыли, а я не всегда могу дать ту цифру, которую они хотят.

– Многих волновала судьба Академии «Анжи» после ухода из клуба Сулеймана Керимова. Она была одним из безусловно позитивных достижений в период так называемой новой истории «Анжи». Удастся ли ее сохранить, ведь она тоже требует немалых затрат?

– Мы ее сохранили и сохраним. Более того, увеличиваем число филиалов по республике. Через Минэкономразвития Дагестана планируем выйти на целевые программы по развитию детско-юношеского футбола. Собираем информацию по 20 районам Дагестана о целесообразности открытия в них отделений клубной Академии. И надеемся получить в этом поддержку республиканского Минэкономразвития. Как минимум в десяти населенных пунктах к сентябрю откроем еще несколько филиалов вдобавок к существующим четырем. На очереди – Хасавюрт, Кизляр, Кизилюрт, Избербаш, Новолакский и Унцукульский районы.

Академию мы будем развивать. Это единственное подразделение клуба, где я не срезал ни рубля из зарплат тренеров и работников, а их очень много – 37, с окладами в 45–50 тысяч рублей. Горемыки, которые советовали Керимову, в первую очередь, должны были порекомендовать сразу, в первый же год, открыть Академию и несколько ее филиалов. Сегодня, глядишь, уже пожинали бы плоды. У нас на паритетных началах с Татарстаном в предстоящем сезоне во второй лиге будет играть команда «Анжи-Юниор». Кроме того, мы реанимировали и заявляем для участия в этом же дивизионе «Анжи‑2». У этих команд и их тренеров будет одна задача – представить минимум по два игрока на просмотр в главную команду по окончании каждого круга чемпионата. Таким образом, мы будем просматривать, если считать и ребят из молодежной команды «Анжи», по шесть молодых футболистов из системы клуба каждые полгода. Если хотя бы один подходит, то в год мы получаем двух игроков в основу. Меня спрашивают про задачи клуба. Вот они – задачи. Естественно, нужно при этом удержаться в премьер-лиге и двигаться вперед, финишировать в первой восьмерке.

– Самые успешные дагестанские футболисты в российском футболе – Лахиялов, Асильдаров, Гаджибеков – являются воспитанниками ДЮСШ, известной как «школа Александра Маркарова». Эти ребята, по сути, росли как футболисты на асфальтовых площадках и состоялись, очевидно, не благодаря, а вопреки непростым условиям. В случае с Академией «Анжи» нет ли риска, что, попав в тепличные условия, ребята не будут расти так, как хотелось бы? Останутся ли они по-хорошему голодными до футбола?

– Когда росли перечисленные вами футболисты, другой школы, кроме маркаровской, и не было. Я согласен, есть риск, что кто-то, попав в Академию, захочет почивать на лаврах. Мы постараемся не доводить до этого. Спортсмен сам по себе должен оставаться чуточку голодным. Но в России это воспринимают так, будто ему надо недоплачивать. Это неправильно. Футболист должен сам хотеть большего.

И требовать, чтобы ребята играли и росли на асфальте, не получится. Они же видят, в каких условиях тренируются их сверстники в соседних республиках, в Москве. Если им при этом придется гонять мяч на асфальте и на них еще и смотреть никто не будет, – прогресса не случится. Я за то, чтобы они росли в любых условиях. Талант обнаружит себя и на асфальте, и на искусственном, и на натуральном газоне. Академия «Анжи», я считаю, на правильном пути. Что может быть благороднее, чем растить ребят?

«Хотелось бы чаще видеть сыновей»

– Вы ведь и сами прошли через систему спорт-интернатов?

– Да, после землетрясения 1970 года в Махачкале я был и в обычных интернатах, и в спортивных. Сначала в Москве, потом в Рязанской области. Тогда время было спокойнее, и родители спокойнее реагировали на то, что дети в спорт-интернате живут. В Махачкалу я в итоге вновь приехал в 1983–1984 годах, мне было примерно 23 года. Это был чужой для меня город.

– Каким видом спорта занимались?

– В школе – тройными прыжками, потом переключился на классическую борьбу. По прыжкам выполнил норматив мастера спорта СССР; еще учась в восьмом классе, прыгал на 13,70. Потом получил перелом голеностопа и переключился на борьбу, был в олимпийском резерве.

– У вас есть дети. Много?

– Много. Мальчиков. (Смеётся.)

– Двое? Трое?

– Больше. Четверо. Взрослые уже сыновья.

– Один из них – Адам, возглавляет международный отдел в «Анжи». Какие задачи ставите перед сыном как специалистом?

– Адам просматривает перспективных иностранных игроков, проводит встречи, когда необходимо, дает аналитику. Он сам долгое время занимался теннисом, потом увлекся футболом, был на неплохом счету в дубле московского «Динамо», ездил на просмотр в немецкий «Вольфсбург». Но потом у него проявилась аллергия на траву. Ходить, уговаривать кого-то, пусть хоть с повязкой у них играет, – я не стал. В футболе он разбирается очень хорошо, даже лучше чем я.

– А другие сыновья с футболом не связаны?

– Нет. Амир – доктор наук по искусствоведению, окончил Нью-Йоркскую академию киноискусства, часто занят на съемках. Сейчас в Лос-Анджелесе, но бывает и в России. Он – единственный россиянин. У Адама гражданство США, Шамиль и Умар – «немцы».

– Разное гражданство у членов семьи не создает трудностей?

– Реже видят отца, может, и рады этому. (Улыбается.) Мне это, конечно, мешает: хотелось бы их чаще видеть.