30 августа на 84-м году жизни скончался известный дагестанский поэт Адалло Алиев. Похоронили его в селе Новая Урада в Кумторкалинском районе. Адалло был известен не только как поэт, но и как общественный деятель. Дагестанцы всегда давали неоднозначную оценку его богатой событиями жизни. 

Как рассказал «Новому делу» директор Института искусства, языка и литературы ДНЦ РАН Магомед Магомедов, главной чертой Адалло как поэта и как гражданина являлось неравнодушие ко всему, что происходит вокруг него. «Он всегда строго относился к своей работе и критично оценивал все свои произведения. В жизни порой бывал резок в суждениях, но был отходчив. Другой важной чертой является его любовь к литературе. Он очень высоко ставил значение литературы для человека. Меня он всегда интересовал как поэт и творческий человек, хотя и жизнь у него была богата на события. Политическая и общественная деятельность поэта мне не была интересна, и об этом сам он нечасто говорил со мной во время общения», — отметил Магомедов.

Известный в литературных кругах просто как Адалло, поэт родился в селе Урада Шамильского района Дагестана. Окончив Литературный институт имени Горького, работал редактором разных литературных изданий, писал стихи и считается классиком аварской поэзии. В свое время Адалло Алиев работал руководителем аварской секции в Союзе писателей Дагестана, который возглавлял знаменитый Расул Гамзатов.

В 1985 году Алиев возглавил аварское общественно-политическое и культурно-просветительское общество «Джамаат» и был одним из активных деятелей перестройки. В 1991 году он входил в предвыборный штаб Бориса Ельцина.

В 1992 году Адалло объявил о своем выходе из Союза писателей, объяснив такой шаг желанием обратить внимание на продолжающиеся в Дагестане «номенклатурно-уголовный произвол и беззаконие». В 1994 году поэт возглавил газету «Путь ислама», созданную Исламско-демократической партией Дагестана, председателем которой являлся Абдурашид Саидов. В это же время Алиев подружился с неофициальными лидерами чеченских сепаратистов и даже являлся заместителем председателя Конгресса народов Ичкерии и Дагестана Шамиля Басаева.

В 1999 году перед походом Хаттаба и Басаева в Дагестан Адалло Алиев публично призвал земляков поддержать боевиков. Позже он был объявлен в федеральный розыск и эмигрировал в Турцию. 

В течение всей жизни, как вспоминает о поэте врач-хирург, публицист и политолог Абдурашид Саидов, Адалло не утратил юношеского романтизма, веры в успех того, чем занимался: «Он пытался урегулировать конфликт без кровопролития; его причислили к террористам, и он вынужден был уехать за границу. Несмотря на свой почтенный возраст, — продолжает Саидов, — Адалло освоил компьютер, и мы с ним часто переписывались по интернету. Я его постоянно уговаривал вернуться на Родину, и наконец мне это удалось». Врач сам занялся организацией возвращения Адалло, а помогал ему ныне покойный министр по национальной политике Загир Арухов. Он помог организовать встречу с председателем Госсовета Магомедали Магомедовым и тогдашним прокурором республики Имамом Яралиевым. 

«Это были те времена, когда об Адалло не принято было говорить вслух, в коридорах власти о нем говорили шепотом. Поэтому нам пришлось в течение года готовить общественное мнение различными публикациями в прессе», — сказал Саидов. В итоге 4 июля 2004 года Адалло вместе со своим товарищем приземлились в аэропорту Махачкалы.

Верховный суд Дагестана приговорил поэта к наказанию в виде лишения свободы сроком на восемь лет условно.

На Родине Адалло Алиев развернул активную общественную деятельность за сохранение языка и истории. Так, он выступал за придание аварскому языку статуса государственного, против использования кириллицы в аварском языке, а также за возвращение на Родину хранящегося в Петербургской кунсткамере черепа известного наиба Хаджи-Мурата и захоронения его согласно исламскому обряду. Кроме того, поэт заявлял СМИ, что на него и его сыновей дагестанские силовики оказывают давление. В 2012 году Адалло заявил, что местный участковый поставил его на учет как ваххабита. 

«С Адалло мы были знакомы еще со времен перестройки, с 1988 года, — вспоминает о поэте советник главы Дагестана Деньга Халидов. — Он активно включился в работу организованного нами, научными сотрудниками Дагфилиала Академии наук СССР, общественно-политического клуба “Перестройка”». По его словам, с 1990 года Адалло принимал непосредственное участие в создании аварского общественного движения «Джамаат». В то время активно стали обсуждаться национальные вопросы, а в ряде республик Кавказа они прибрели довольно острый характер.

«Помню, как мы вместе с ним, а также с покойным Гаджи Махачевым и активом движения в Хасавюрте организовывали митинг в защиту кварельских аварцев в Грузии (летом 1990 г.). Затем в том же составе дважды выезжали в Грузию по приглашению лидера националистического объединения «Круглый стол — независимая Грузия» Звиада Гамсахурдиа (он в марте 1991 г. стал первым президентом Грузии). Дело в том, что грузинское движение жестко поставило вопрос о выселении из Грузии пятитысячной общины кварельских аварцев. Но приглашение от Гамсахурдиа последовало лишь после многотысячного митинга в местечке Аркабаш около Хасавюрта, который отрезвляюще подействовал на грузинских националистов. Адалло был одним из немногих в среде дагестанской творческой интеллигенции того советского периода с его монополизмом на политику, кого отличало гражданское мужество», – считает Деньга Халидов.

Но, как отмечает Халидов, Адалло, будучи талантливым поэтом и граждански мужественным человеком, в общественной деятельности все-таки оставался политическим романтиком, и не всегда его отдельные поступки были политически правильно выверены: «Он, конечно же, был талантливый человек, настоящий горец и личность, — говорит Халидов, — но в общественной деятельности романтизм и идеальные представления о будущем твоего родного края могут сыграть злую шутку. Так случилось и в вопросе о независимой Ичкерии (так называемой «исламской республике Ичкерии»), когда в 1997—1998 годах Адалло не сумел разглядеть в реалиях соседней республики все признаки дискредитации самой идеи государственной независимости и исламских принципов (разгул криминала и широкое распространение похищений людей, фрагментация общества и образование квазифеодальных «вотчин», религиозный экстремизм и т.д.). Друзья, коллеги, в том числе и я, пытались убедить его в том, что его имя стараются использовать в своих целях деструктивные силы, которые определяли «погоду» в Ичкерии и которым чужды подлинные интересы Дагестана; что реальная ситуация там не такова, как ее описывают его новые «друзья» из независимой Ичкерии. Но увы…». 

Тем не менее, говорит Халидов, при всех трагических ошибках Адалло навсегда останется в нашей памяти как талантливый поэт и настоящий патриот Дагестана.