«Не так легла карта»
17.11.2018 11:008 ноября 2018 года на сайте парламента Чеченской Республики было опубликовано изображение новой редакции административной карты региона с учетом соглашения Рамзана Кадырова и Юнус-Бека Евкурова (глав Чечни и Ингушетии) о закреплении границ между республиками. При этом изменения в границах Чечни и Ингушетии коснулись и территории Дагестана.
Бассейн Андийского озера (авар. «ГIандисезул хIир»; чечен. «Кезеной-Ам»), расположенного на границе Ботлихского района Дагестана и Веденского района Чечни, на южном склоне Андийского хребта, в новой редакции карты был полностью отнесен к территории соседней республики. Изменились границы и почти всего дагестанского участка дороги Ансалта–Буни, отнесенного на карте к Чечне. При этом информация о каких-либо изменениях ранее установленных административных границ между республиками в открытом доступе не появлялась.
Данная новость получила широкий информационный резонанс и активно обсуждается в обществе и медиапространстве — просмотры публикаций на эту тему в Интернете уже превысили несколько сот тысяч.
Повлиял на увеличение «эффекта» новости и тот факт, что новая карта Чечни была опубликована уже после того, как 30 октября Конституционный суд Ингушетии признал утверждение соглашения о закреплении границ между Кадыровым и Евкуровым не соответствующим Конституции республики. Напомним, массовые акции протеста против изменения границ проходили в Ингушетии с 4 по 17 октября и 30–31 октября и завершились только после проведения Всемирного конгресса ингушского народа и вынесения решения Конституционного суда Ингушетии.
В то же время каких-либо комментариев по поводу «новых» границ Дагестана не последовало ни от официальных лиц нашей республики, ни из Чеченской Республики.
Альви Каримов, пресс-секретарь главы ЧР Рамзана Кадырова, с которым по телефону связался корреспондент «НД», на просьбу прокомментировать ситуацию с новой картой посоветовал обратиться в пресс-службу парламента Чечни.
По служебным телефонам, указанным на официальном сайте парламента Чеченской Республики, в связи с выходными днями дозвониться до пресс-службы парламента не удалось, а когда удалось созвониться уже в рабочее время, руководитель пресс-службы Сайхан Шахбулатов попросил направить официальный запрос.
Только 11–12 ноября, после появления публикаций на данную тему в СМИ, поднявшегося общественного обсуждения, границы карты на сайте парламента Чечни были исправлены — сначала частично, затем полностью (на фото).
14 ноября «НД» направило официальные запросы в связи с происшедшим главе Дагестана Владимиру Васильеву, председателю республиканского Народного Собрания Хизри Шихсаидову, министру по национальной политике и делам религий Правительства РД Татьяне Гамалей со следующими вопросами:
1. Были ли предприняты какие-либо действия со стороны руководства республики (вашего ведомства) в связи с появлением данной публикации на официальном сайте парламента Чеченской Республики? Если да, то какие именно действия?
2. Были ли получены официальные разъяснения представителей Чеченской Республики по данному поводу?
3. Каким образом на подобные публикации должны реагировать представители государственной власти, общественность и СМИ?
Также запрос комментариев о том, кем и на каком основании были внесены изменения в границы между Чеченской Республикой и Дагестаном, осуществляется ли взаимодействие и обсуждаются ли возможные изменения границ между республиками в будущем, был направлен и в пресс-службу парламента Чеченской Республики.
На момент подготовки номера в печать оперативные комментарии на отправленные запросы в редакцию «НД» не поступили. Согласно установленному законом «О СМИ» сроку в 7 дней ответа на запросы нужно будет ждать до следующей недели — «НД» будет информировать читателей о поступивших ответах.
С просьбой прокомментировать и дать свои оценки по поводу ситуации с картой «НД» также обратилось к ряду экспертов.
Более чем сдержанно оценивает данную ситуацию старший научный сотрудник Института экономической политики им. Гайдара, к.ф.н. Константин Казенин. По его мнению, имеет место определенная инерция приграничного спора и связанного с ним законотворчества в Чечне и Ингушетии.
И именно этим объясняется то внимание и озабоченность, которую выражают в Дагестане по факту некорректной редакции карты региона. На вопрос о том, чем именно вызвано появление такого топографического ляпа и как именно органам власти Дагестана стоило бы реагировать на это, эксперт ответил, что вообще не видит информационного повода для какой либо реакции, так как картографическая ошибка уже исправлена.
Более резкие ответы на наши вопросы были даны экономистом и политологом Денисом Соколовым.
— Мне трудно сказать, чем именно руководствовалась чеченская сторона, когда вносила поправки в изображение приграничных с вашей республикой районов. Оставим этот вопрос открытым. Что касается реакции из Дагестана, то меня вовсе не удивляет что ее, этой реакции, в общем-то и не было вовсе. Власти решили просто не обращать внимания на этот эксцесс. Очевидно, что, по их мнению, эпизод не столь значителен, чтобы делать какие-либо официальные заявления. Что касается дагестанского общества, то я давно говорил, что такого понятия как «единая общедагестанская общность» уже практически не существует.
— Возникает ли у стороннего наблюдателя ощущение, что дагестанское общество настолько фрагментарно по национальному, внутриконфессиональному и имущественному признакам, настолько раздираемо внутренними противоречиями, что неспособно прийти к общему мнению и консолидироваться даже по жизненно важным вопросам, затрагивающим абсолютно всех здесь? Не отсюда ли эта невнятная и несистемная манифестация нашей дагестанскости, инертность, чрезмерная осторожность и непоследовательность в отстаивании общереспубликанской повестки?
— На самом деле, все перечисленное очень важно для понимания сути всего того, что происходит у вас в последнее время. Обратите внимание, что любой протест в Дагестане несет в себе признаки либо родовой, либо корпоративной мотивации. За то, чтобы виновные в гибели братьев Гасангусеновых понесли ответственность, пикетируют только их родители и близкие родственники (небольшие группы сочувствующих изредка поддерживают их). В протестах против строительства храма возле озера Ак-Гель участвовали в основном жители близлежащих домов и отдельные общественники. Акции дальнобоев и водителей маршрутных такси — это вообще корпоративная история. Действительно, нет ни одного примера, когда позиция дагестанцев выражалась общенародно в подлинном смысле этого слова.
В отдельных дагестанских селах и группах сел сохранились сплоченные джамааты и какие-то отработанные механизмы принятия коллективных решений. Но в целом сегодня не только этническая и языковая, но и политическая карта Дагестана представляет собой некое «лоскутное одеяло», сотканное из противоречий, взаимных несправедливостей и обид. Гражданское общество в полноценном виде не существует ни в одном из российских регионов. Но страна гор, к сожалению, далека от идеалов демократии более чем кто-либо в России.
— Вызывает недоумение дружное молчание как официальных лиц, так и неформальных лидеров. Как будто существует какой-то негласный запрет на обсуждение подобного рода эксцессов. И есть ли они вообще, эти пресловутые элиты Дагестана?
— Тот политический капитал, который имели лидеры национальных движений, бизнесмены и криминальные авторитеты 90-х и «нулевых», был конвертирован в должности и депутатские мандаты. Элиты фактически предали интересы тех, кого априори они должны представлять. Представители различных кланов продолжали игнорировать чаяния народа, находясь у руководящих постов. Именно этим и объясняется та легкость, с которой отнесся ваш обыватель к арестам и посадкам чиновников. В большинстве своем дагестанцы даже поддержали репрессивные меры по отношению к своим чиновникам. При таком раскладе говорить о каком-то едином порыве в отстаивании национальных интересов довольно сложно.
О том, какие правовые механизмы следует использовать при оспаривании того или иного изображения административных границ, мы побеседовали с юристом и известным правозащитником Расулом Кадиевым.
— В ситуации с односторонним изменением карты Андийского озера остался нераскрытым правовой механизм, который можно было бы использовать для реагирования и пресечения подобного рода подтасовок. Ведь речь идет не о законе, не о каком либо нормативно-правовом акте вообще.
— Должен заметить, что в истории с картой юридический повод как таковой отсутствует. Ведь даже на сайте Кадастровой палаты России есть информация о том, что размещенные там карты не являются официальными документами. Таким образом, не понятно, что и на основании чего обжаловать. Поэтому арсенал реагирования довольно ограниченный — акции, протесты, обращения граждан, письма в органы государственной власти. Если бы существовал другой механизм, Россия смогла бы воспрепятствовать тому, что уже не одно десятилетие на японских картах Курилы принадлежат совсем не Российской Федерации, а на китайских — большие куски Сибири и Дальнего Востока уже давно китайские.