19 сентября 2008 года 74-летний Евгений Гвоздев отправился в третье кругосветное путешествие. Начал из Новороссийска на яхте специальной постройки «Getan II».

Дата старта была выбрана не случайно: в сентябре 1979 года Евгений Александрович, тогда еще начинающий молодой капитан, впервые вышел на самостоятельно построенной яхте «Гетан» в одиночное плавание по Каспию.

В начале октября 2008 г. Евгений Александрович Гвоздев сообщил, что благополучно пересек Черное море и достиг города Эрегли, Турция, что недалеко от пролива Босфор. 10 ноября Гвоздев благополучно достиг итальянского берега в районе мыса Спартивенто. 30 ноября Евгений Гвоздев последний раз вышел на связь.

10 декабря 2008 года тело 75-летнего мореплавателя было обнаружено на пляже Кастельпорциано на юге Италии. В этом же районе, на пляже, носящем имя Америго Веспуччи, была найдена выброшенная на берег яхта «Getan II».

Евгений Гвоздев — один из немногих наших земляков, кто прославил нашу республику за пределами страны. К сожалению, не все наши земляки знают историю об уникальных его путешествиях, а молодежь и вовсе изучает истории жизни звезд «Инстаграма» и сцены. «НД» с первого дня его путешествий рассказывало о них. Мы предлагаем нашим читателям вспомнить, как это начиналось.  

Олег Санаев, экс-редактор «Нового дела»

КРУГОСВЕТКА ПРОТЯЖЕННОСТЬЮ В ЧЕТЫРЕ ГОДА И СТОИМОСТЬЮ СТО ДОЛЛАРОВ

Со сроками путешествия Евгения Александровича Гвоздева на яхте «Лена», указанными в заголовке, все в порядке — четыре года плюс две недели: 7 июля 1992 г. он вышел из махачкалинского порта, 19 июля 1996 г. вернулся. А вот с деньгами — явное преувеличение, вернее, преуменьшение: нельзя, конечно, четыре года жить на сто долларов — ноги протянешь. Но, начиная плавание, Гвоздев располагал именно этой суммой. И хоть «ног не протянул» и «тапочки не откинул», но когда в августе 93-го добрался до Канарских островов, шорты и майка болтались на нем, как на стройном огородном чучеле, — яхтсмен похудел на 20 кг, и у него были явные признаки цинги. К этому моменту Евгений решил пересекать Атлантику: от «Большой регаты» в честь 500-летия открытия Америки он отстал ровно на год. А ведь именно юбилей Колумбова подвига был одним из главных доводов, когда за два года до прибытия на Канары он уламывал руководство фирмы «СОВМАРКЕТ» дать ему яхту для испытания и рекламного похода в Атлантику. Было это в городе Актау на казахском берегу Каспия, и строила фирма только яхты класса «микро» из стеклопластика, предназначенные для идиллического семейного и непременно прибрежного плавания.

1. МАХАЧКАЛА — ЛАС-ПАЛЬМАС

О существовании этого самого «СОВМАРКЕТА» и его любезной сердцу продукции Евгений Гвоздев узнал из телешоу «Поле чудес», где еще при Листьеве в качестве фона и приза фигурировала яхта. Яхтсмен из Махачкалы перелетел Каспийское море, которое более 40 раз пересекал на яхтах, и в буквальном смысле поселился на фирме, чтобы через полгода, в феврале 92-го, пригнать в Махачкалу новенькую «Лену» с ярко-оранжевыми бортами. У него был контракт на три года плавания и должность испытателя. Правда, размеры зарплаты или, скажем, приза за успешное проведение самих испытаний, как, впрочем, и маршрут плавания, в этом удивительном документе не оговаривались, и порой кажется, что его вручили настырному махачкалинцу вместе с яхтой, чтобы он оставил фирму в покое. Хотя бы на три года.

От серийных «микриков» его 5,5-метровая яхта, которой предстояло идти то ли вокруг Европы, то ли в Америку, отличалась только тем, что при ее формовке положили два дополнительных слоя стеклоткани на днище. И все — плыви! Друзей, которые посещали «Лену» за несколько дней до старта, удивляло и пугало легкомысленное оснащение яхты, с которым можно было дойти, скажем, до Астрахани, но не до Америки. Поэтому в порту, где Гвоздев проработал много лет, был брошен клич, и на «Лену» стали нести, кто что мог — от сигнальных ракет и карт до запасного якоря и аккумуляторов. Только радиостанции и основательного запаса продуктов никто не подарил — все это предполагалось получить от «СОВМАРКЕТА» уже в Новороссийске. А главное, что должен был вручить директор «СОВМАРКЕТА» Юрий Канцев, был заграничный паспорт, которого яхтсмен безуспешно пытался добиться от властей предыдущие 15 лет.

С этим паспортом моряка была целая история, начавшаяся еще в пору расцвета застоя, когда даже в Израиль удавалось выезжать лишь немногим. А тут еще какой-то псих просил власти выпустить его на лодочке из Союза и об этой просьбе сообщал во все инстанции, начиная от местного обкома и КГБ до Генерального секретаря КПСС. Трем вельможам в этой должности неоднократно писал Гвоздев, но никто из них не соизволил даже ответить, один за другим уходя в мир иной. Поэтому когда случались очередные общесоюзные похороны, коллеги, бывшие в курсе гвоздевских проблем, озабоченно спрашивали моряка, не он ли допек очередного генсека своими письмами? Или когда тот засиживался на своей должности, то не без черного юмора просили: «Написал бы ты, Евгений Александрович, в Кремль...»

И вот теперь, летом 1992-го, ему предстояло идти за заграничным паспортом в Новороссийск. И он пошел. Провожали «Лену» из Махачкалы погожим утром 7 июля. При легкой моряне, здешнем юго-восточном ветре, из гавани судоремзавода вслед за ней вышло несколько катеров и яхт. На одной объявился маленький оркестрик из саксофона, гитары и ударника, сыгравший «Прощание славянки». Гвоздев ответил несколькими ракетами и поднятыми над головой сцепленными руками. Мол, прорвусь!

Когда эскорт вывел «Лену» за волнолом, последнее, что увидели провожающие, была оранжевая панама, которую моряк взгромоздил себе на голову. Он шел в тропики, а без панамы там нельзя. И первое, что сделал Гвоздев и чего провожающие не заметили, — пристегнулся карабином к фалу. За четыре года это стало настолько привычным, что непристегнутым он неуютно чувствовал себя даже на суше.

Официальные власти Махачкалы и Дагестана к этому походу интереса не проявили. Махачкалинский еженедельник «Новое дело» имел весьма отдаленное отношение к поддержке одиночного плавания своего земляка: от имени редакции автор этого очерка подарил мореходу перед отплытием несколько банок тушенки и всеволновый радиоприемник. За эту символическую плату, а также за безграничную уверенность в успешном завершении небывалого на Каспии предприятия газета получила в сотрудники на редкость добросовестного корреспондента, который, впроголодь идя вокруг земного шара, писал в Махачкалу письма и со встречных российских судов посылал телеграммы. Более трех лет еженедельник печатал и сейчас продолжает печатать интереснейший морской сериал в исполнении Евгения Гвоздева и надеется, что эти публикации, которых уже сорок, помогут ему в создании книги.

Итак, «Лена», ведомая не по годам отчаянным капитаном (тогда ему исполнилось 58 лет), вышла в Каспий и отправилась в Астрахань. Потом была Волга, преодоленная под мотором «Салют», канал Волго-Дон и путь по Дону в Азовское море и дальше, в Черное. Уже через месяц редакция газеты имела сообщение, что Гвоздев находится в Новороссийске и ждет заграничного паспорта от хозяев яхты. Уверен, что подобная телеграмма, полученная тогда же в московской штаб-квартире «СОВМАРКЕТА», радости там не доставила, так как передышка, данная фирме ее гонщиком-испытателем, оказалась слишком короткой, и надо было решать, отпускать его в Средиземное море или нет. На это решение ушло больше 5 (!) месяцев, которые и стали для Евгения Александровича самыми тяжкими за все четыре года путешествия. Все остальное, включая три океанских перехода, на фоне того изнурительного осенне-зимнего ожидания паспорта, денег и продуктов оказалось куда приемлемее и терпимее. А тут стой у стенки, покачивайся и мерзни вместе с яхтой и день за днем, неделю за неделей думай: пришлют паспорт или нет? А еще день за днем надо было что-то, извините, кушать. И так как продукты от фирмы пришли вместе с паспортом и деньгами только в декабре, то первых килограммов своего веса из 22-х, потерянных к приходу в Лас-Пальмас, Гвоздев лишился еще дома.

Новороссийские бизнесмены, прослышав про махачкалинского яхтсмена, месяцами ожидающего в порту, предлагали радикальное решение проблемы. «Женя, — говорили они Гвоздеву, — на кой ляд тебе этот «СОВМАРКЕТ»? Убирай это слово с бортов и парусов «Лены», пиши названия наших фирм, бери деньги и дуй на все четыре стороны! Хоть в Атлантику, хоть в Антарктику!» Заманчиво это было до крайности, но Гвоздев уперся, хотя и сообщил Канцеву о таких предложениях. Видимо, в конце концов, угроза потерять яхту подействовала: на «Лену» были доставлены продукты на три месяца и паспорт моряка для ее капитана. В паспорте лежали те самые 100 долларов: гуляй, Женя, ни в чем себе не отказывай!

15 декабря 1992 г. Гвоздев покинул Цемесскую бухту. И хорошо бы курсом на Босфор — меньше бы голодал. Так нет, еще два месяца он шел вдоль берегов Крыма и Украины. Новый год встретил в море, около Судака. Долго стоял в Севастополе, в Одессе чинил руль, сменил советский красный флаг на трехцветный российский и только с первыми весенними днями пересек Черное море. Он боялся холода, потому что шел с пустым газовым баллоном и в случае чего не смог бы ни согреться, ни обсушиться.

Долгие месяцы в редакции о судьбе «Лены» и ее капитана ничего не знали. В августе пришла телеграмма с борта рыбного транспортно-морозильного судна «Прометей»: «Нахожусь в Лас-Пальмасе Канарские острова. Все нормально. После пополнения запасов продовольствия и ремонта ухожу на остров Барбадос. Гвоздев». Продолжение следует ...