Геополитика

 

Как Анкара усилила свои позиции в Северной Африке

 

Уздан Дибиров

 

В последнее время российские СМИ практически перестали говорить о Сирии, Украине или Ливии. Однако в этих странах сегодня протекают глобальные процессы, влияющие на мировую экономику. Еще совсем недавно складывалось ощущение, что ливийский фельдмаршал Хафтар очень скоро дожмет своих неприятелей. Ведь его поддерживают арабские страны, Франция, Россия и даже США. Однако стоило в этот конфликт вмешаться Эрдогану — и театр военных действий претерпел значительные изменения. Хафтар находится на грани полного поражения. Как туркам удалось переломить ситуацию в стране, расположенной на другом континенте, и чего они хотят там добиться?

 

Ливию уже трудно называть государством в полном смысле этого слова. Скорее, это территория, управляемая многочисленными кланами, группировками, бандами и ополчениями, вступающими в ситуативные альянсы друг с другом. И формальный гражданский конфликт идет между двумя наиболее крупными блоками сил. С одной стороны — признанное большинством стран исламистское правительство (так называемое Правительство национального единства — ПНЕ) во главе с Фаизом Сараджем. С другой — ливийский парламент и армия во главе с фельдмаршалом Халифой Хафтаром.

 

Расклад сил

Еще недавно казалось, что исламисты из ПНС находились на грани военного поражения. За Халифой Хафтаром стояла не только полурастасканная, но более или менее боеспособная регулярная армия, но и весомые внешние игроки. Так, он получал военно-техническую помощь от Москвы (которая через налаженные контакты с военным надеялась восстановить свои позиции в Ливии, подписать целый ряд выгодных контрактов на восстановление страны). Кроме того, фельдмаршалу помогал и Египет, военная верхушка которого весьма опасалась появления ливийских боевиков у своих западных границ и превращения ливийской области Киренаика в плацдарм для египетских исламистов. Военно-техническая помощь также исходила и из Франции, где расценивали военного лидера как инструмент втягивания ливийского пространства в свою сферу влияния (раньше это была итальянская зона, и Рим пусть и вяло, но все-таки поддерживал Сараджа).

 

Помимо указанных выше покровителей хафтаровский военный кулак финансировался знатными господами из Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии. Для тамошних квазиэлит «Братья-мусульмане» (умеренное исламское движение, ориентированное на политический ислам и функционирующее в целом ряде арабских государств, в том числе и в правительстве Ливии) являются смертельными врагами и второй по серьезности угрозой для самого существования монархий Ближнего Востока после Исламской Республики Иран. ОАЭ и КСА сделали все возможное, чтобы зачистить от «Братьев-мусульман» коридоры власти в Каире, а теперь взялись за Триполи.

Имея за спиной столь влиятельных друзей, войска Хафтара взяли под контроль все восточные территории Ливии, большинство нефтяных месторождений и портовой инфраструктуры и даже наступали на столицу. Казалось, ПНЕ скоро будет свергнуто.

Но пришла помощь из Анкары,как морально-материальная, так и военная. С начала года Турция резко нарастила число своих военных советников в вооруженных силах Сараджа, а также перебросила ему на помощь беспилотники и поддерживаемых Анкарой сирийских боевиков. Взяв под контроль небо, турецкие и протурецкие войска нанесли серию поражений войскам Хафтара, переманили на свою сторону ряд военно-полевых командиров с их отрядами (по традиции, склонных, к политманеврированию) и отбросили войска фельдмаршала от столицы.

 

В чем ценность Ливии для турок?

Активность Турции объясняется разными причинами. Во-первых, у Анкары в Ливии множество интересов. Во-вторых, в деле защиты этих интересов Реджеп Эрдоган более решителен и последователен, чем его конкуренты.

Ливия — это десятки миллиардов баррелей нефти и газа. Углеводородов, которые не только не очень трудно извлекать, но и легко продавать — прямо под носом находится крупнейший европейский рынок. А поскольку в ЕС провозгласили принцип диверсификации поставок, чтобы не зависеть от Газпрома, то североафриканские производители — в том числе и Ливия — являются одной из немногих реальных альтернатив российскому газу для Европы.

 

Ливия также является воротами в Африку. Она потенциальный плацдарм для турецкой реконкисты в регионе и вытеснения французов из Магриба.

Но и с Черного континента бегут именно через Ливию. Взяв под контроль пространство этой страны, турки смогут управлять вторым (после самой Турции) направлением миграционного потока в Европу и использовать его в своих интересах. Так, например, Турция пообещала Мальте прикрыть ворота и не допустить притока африканских мигрантов на остров. В ответ мальтийское правительство заблокировало выделение денег на операцию IRINI (целью которой были морские патрули для поддержки введенного против Ливии эмбарго ООН — то есть, в переводе на русский язык, перехват отправленного Сараджу турецкого оружия, ведь Хафтар получал свое в основном через ливийско-египетскую границу).

 

Наконец, Ливия — это то, что в Турции называют «Средиземноморским щитом». Анкара подписала с Сараджем меморандум о разделении морских зон и континентальных шельфов в Восточном Средиземноморье.

 

Если взглянуть на карту по итогам подписанного меморандума, то можно увидеть, что на них континентальные шельфы, которые страны называют своими, смыкаются, как бы отрезая кипрскую, египетскую, израильскую, ливанскую и сирийскую часть от остального Средиземноморья.

 

Таким образом Эрдоган не только оформляет свои претензии на огромный кусок акватории, но и создает пресловутый «Средиземноморский щит» — отрезает любые проекты по постройке подводного трубопровода (то есть в обход Турции) с шельфовых нефтегазовых месторождений стран Восточного Средиземноморья в Европу. Понятно, что греки, киприоты, израильтяне и остальные не признают этот раздел, однако в Анкаре уверены, что им придется его уважать. В случае, конечно, если в Триполи сохранится лояльное Анкаре правительство ихванов («братьев-мусульман») — либо другая власть, которая будет уважать договоренности по морским границам.

Последнее означает, что для реализации всех этих целей Турции не нужна тотальная военная победа Сараджа над ливийской армией Хафтара. Анкаре достаточно добиться согласия членов хафтаровской коалиции и ее внешних спонсоров на снятие самого Хафтара и начала переговоров с ПНЕ. Эта фигура, по мнению некоторых экспертов, является главным препятствием для достижения компромиссной сделки между ливийскими игроками (а значит, и их внешними спонсорами). Турецкий МИД уже обвиняет фельдмаршала в том, что ему нужна «военная диктатура» и тотальный контроль над страной, где Анкаре не будет места, а в случае достижения любых договоренностей между сторонами Турция сохранит достаточное в стране влияние для того, чтобы защищать свои интересы. И пока что Эрдогану удается реализовывать свою политику — СМИ уже пишут о недовольстве упрямством и неудачливостью Хафтара в каирских и московских коридорах власти.

 

Завидуем и учимся

Европейские и американские медиа уже признают, что Турция стала доминирующей силой в Ливии. И секретом этого успеха стал своего рода чемпионский принцип турецкой политики по отношению к Триполи — сплоченнее, быстрее, наглее.

 

Да, у Хафтара множество влиятельных спонсоров. Но согласия среди них нет. Надо отдать должное фельдмаршалу. Ему удалось договориться и с Вашингтоном, и с Москвой. Однако при этом они играют и друг против друга. Вплоть до того, что американцы выступают против российской военной помощи. «Присутствие около 2000 наемников ЧВК «Вагнер» и имеющаяся у них современная военная техника не являются уважением к суверенитету или территориальной целостности Ливии. Мы считаем, что Россия может преследовать свои законные интересы более обычными способами», — заявил посол США в Ливии Ричард Норланд. В рамках новой серии обвинений США возмущены тем, что Москва якобы перебрасывает на помощь Хафтару боевую авиацию — то есть, по сути, дает фельдмаршалу способ вернуть под контроль небо, что, в свою очередь, является единственным способом переломить ход войны.

Кроме того, спонсоры Хафтара хоть и мощны, но нерешительны. Все они помогали Хафтару, но никто из них не начал прямые боевые действия в Ливии. Кто-то боялся реакции местных (например, Египет — отношение к египтянам у ливийцев весьма плохое, и потенциальная интервенция Каира могла консолидировать страну против Хафтара), у кого-то нет армии (ОАЭ), а кто-то (например, Россия или Франция) побоялся (не без оснований) втягиваться в ливийское болото без должной компенсации. Париж уже один раз ввязался в драку — во время свержения Каддафи, когда французским компаниям обещали за помощь львиную долю ливийских нефтегазовых месторождений. Но ушлые англосаксы в очередной раз «кинули» французов, несмотря на то, что тогдашний президент Франции Саркози был одним из наиболее активных сторонников интервенции в Ливию и значительная часть боевой авиации международной коалиции в этой стране состояла из французских самолетов.

 

А Турция не побоялась — причем, как отмечают западные эксперты, использовала для этого «сирийский сценарий» России.

 

Признанное международным сообществом правительство Сараджа официально обратилось к Эрдогану за помощью — и получило ее. И теперь другим странам будет еще сложнее отправлять экспедиционные корпуса на помощь Хафтару, ведь им придется воевать уже не против ливийских ополченцев, а против турецких солдат.

Наконец, Турция ведет себя в Ливии крайне жестко и нагло — вплоть до обещания устроить в стране полноценную войну. Анкара уже сделала заявление, согласно которому атака на «турецкие интересы» будет иметь очень серьезные последствия для Хафтара. А значит, и для местных ополчений, которые будут поддерживать фельдмаршала. Что, в свою очередь, добавляет ополченцам не желания воевать с Турцией, а стремления «вовремя предвидеть» и перебежать на сараджевскую сторону.

 

Кто в проигрыше?

Турецкие победы в Ливии являются, безусловно, поражением для других игроков. Но главный проигравший — это не Россия. Во-первых, потому, что Москва поддерживая Хафтара, параллельно вела дела с Сараджем. Во-вторых, Ливия не является для России важнейшим полем деятельности, и всегда есть возможность разменять ее в рамках торга с Эрдоганом (например, на уступки последнего по Сирии).

Но другое дело Европа, которая намного ближе к Ливии географически и имеет там более осязаемые экономические и геополитические интересы. Пассивность ЕС и неспособность предпринять реальные шаги по противодействию Турции (та же миссия IRINI — это лишь несколько кораблей и самолетов) делают Старый Свет еще уязвимее для турецкого шантажа, мигрантского и нефтегазового, который, в перспективе будет по-настоящему угрожать как европейским интересам, так и внутри-европейской стабильности.

Главный вопрос в том, сумеет ли ЕС все это вовремя понять — и, самое главное, сумеет ли выйти из политического анабиоза и начать что-то делать.