Координатор штаба Навального в Дагестане Руслан Аблякимов рассказал «НД» о подробностях нападения на него. И дал подробное интервью изданию «Медуза», не только о нападении, но и в том числе о своих впечатлениях о Дагестане и дагестанцах. 

Как сообщил Аблякимов корреспонденту «НД», нападение произошло ночью 19 февраля на смотровой площадке Махачкалы в поселке Тарки: «Человек 7 их было где-то. Наверное, ездили за мной на машинах, отслеживали. И когда мы уже обратно спускались после происшедшего на смотровой, они все еще были рядом — я даже не мог телефон достать, рассказать знакомым, что произошло — потому что не знал, что они еще могут сделать. Когда избивали, говорили «ты, что из Москвы, что здесь забыл?», что я должен уехать срочно».

Слежка велась за Аблякимовым и до этого: «Следили постоянно, я не мог шага ступить на улице, без того, чтобы кто-нибудь не следил за мной».

После избиения Аблякимов обратился в травмпункт, в ходе осмотра врач зафиксировал множественные гематомы и ушибы. Затем с нарядом полиции Аблякимов направился в отдел полиции по Советскому району Махачкалы, где и подал заявление о нападении на него, подробно отразив все обстоятельства происшедшего.

Сам Аблякимов связал нападение на него именно со своей деятельностью по открытию штаба Навального в Дагестане, но, несмотря на происшедшее, заявил о продолжении работы: «Это напрямую связано с тем, что я приехал штаб Навального открывать. Я сейчас подумаю, что мне делать — потому что не чувствую себя в безопасности здесь.
Какие-то действия надо предпринимать, просто надо понять, что именно, чтобы не было больше таких ситуаций, с наименьшими потерями, чтобы все остались живы-здоровы. Мы будем продолжать в любом случае, в Дагестане выборы будут».

По поводу сообщения о приезде Навального в Дагестан Аблякимов сказал, что это было его личное пожелание: «Пусть его сначала освободят, а уже потом он куда приедет... Это пожелание многих, но мы пока не обсуждали это. Публикация в Твиттере — это такая шуточка была».

Свое состояние здоровья на данный момент Аблякимов оценил как в целом нормальное: «Я сейчас в таком состоянии, что мне хочется выспаться, голова болит сильно».

Также Аблякимов дал интервью изданию «Медуза» и рассказал о своем впечатлении о Дагестане и дагестанцах: «...в целом дагестанцы — прекрасные люди, которые все прекрасно понимают, что происходит в стране. Здесь куча уникальных, смелых людей, которые делали какие-то активистские проекты задолго до того, как я сюда приехал. Здесь и наблюдатели есть, и куча людей, которые на митинги выходят, есть люди, которые организуют эти митинги, их очень жестко прессуют, но они работают.
Все это, во-первых, подогревает мой личный интерес. Во-вторых, это меня вдохновляет, потому что здесь есть герои, которые сделали все, чтобы открытие штаба Навального прошло здесь с наименьшими потерями и наиболее удачным образом.
Мы будем готовиться к выборам, взаимодействовать с местным наблюдательским движением. Мы понимали, что здесь есть местные активисты, очень классные. Здесь очень много людей, которые хотели бы видеть в Дагестане штаб Навального.
…У Дагестана довольно сомнительный имидж, с точки зрения российского обывателя это такой регион, где кирпичные заводы, где постоянно происходят какие-то контртеррористические операции, кого-то ловят или девочкам делают операции, которые их женское здоровье травмируют. Но на самом деле все сложнее. Дагестан — это некое лоскутное одеяло из различных этносов, религиозных и идеологических течений и так далее. Поэтому система сдержек и противовесов здесь довольно классная, внушительная и интересная. Здесь много с чем можно работать.
По поводу расследований подумаем, потому что это такая штука, за которую не возьмешься с бухты-барахты. Но какие-то местные проблемы будем пытаться выносить куда-то вовне. Как я уже говорил, основная проблема всего Кавказа в том, что беспредел, который происходит в регионах, так и остается внутри регионов. К сожалению, единственная возможность как-то все изменить — это гласность, огласка, в том числе за пределами Северного Кавказа.
Здесь есть такие резонансные дела, вроде дела Абдулмумина Гаджиева, про которое многие говорят. Собственно, про него, наверное, весь Дагестан знает, и все знают, что это все надумано и человека якобы за финансирование терроризма посадили практически ни за что, и все понимают, что это связано с его журналистской деятельностью. На своем уровне попытаемся что-то с этим сделать. Плюс еще есть всякие кейсы, связанные с похищением людей, с обвинением в терроризме, дело об убийстве братьев Гасангусейновых.
..Я общался с местными и пытался нащупать какие-то болевые точки региона. Мне практически все говорят, что заниматься раскрытием фактов коррупции здесь довольно бессмысленно, потому что в Дагестане очень сильные горизонтальные связи, все быстро распространяется и такие штуки сразу получают публичность. Если кто-то начинает говорить о коррупции какого-то конкретного человека, те, кто его слушают, говорят: «Да мы это знаем». То же самое было, когда казанский штаб выпустил расследование про Минниханова. Поскольку я в Казани четыре года прожил, я про все эти моменты — про спа-салон его жены, про его роскошные имения — знал, когда учился там. Ну и все в Татарстане знают, поэтому не удивляются этому всему. А если браться за более резонансные темы, связанные с беспределом, это, конечно, будет намного интереснее и намного полезнее, объективно.
...слежка за мной идет уже на протяжении нескольких дней. Она довольно неумелая, и у меня сложилось впечатление, что эти люди специально хотят, чтоб я видел, что за мной следят. Естественно, мы это все фиксируем, я данные этих людей и машин, которые за мной следят, отправляю в нужное место, поэтому если со мной что-то произойдет, то будет большой шум и они просто так не отделаются. 
Самый, наверное, показательный момент произошел, когда за мной долго ходил такой местный джентльмен средних лет, средней плотности. В какой-то момент он засек, что я его снял. Начал меня окрикивать, мол, что ты меня фотографируешь? Я не помню, что я ему сказал, но он в какой-то момент попросил у меня телефон. Я говорю: «Нет, я не дам вам телефон». Он мне: «Сейчас я тебе ***** [ударю]!» Я ему говорю: «Чувак, а можешь, пожалуйста, вот это все на видеокамеру повторить?» Я включил видеокамеру, начал снимать его, он сразу отступил. Я, естественно, все эти видео отправил людям, которые, если надо, это все обнародуют».