Если вы устали от шумных ярких гастрономических воскресных покатушек по Дагестану и хотите перейти на здоровый образ жизни в компании образованных людей на лоне природы, то вам может подойти подзабытый спортивный туризм. О том, что это такое и где это найти, «НД» рассказал один из пяти дагестанских инструкторов-проводников, хирург, кандидат в мастера спорта по спортивному туризму, доктор медицинских наук Гимат Далгатов.  

— На нашем доме написано: Нахибашев Далгат сын Магомедали, сына алима Магомедмирзы. Советская власть поменяла фамилию моего деда, когда давала паспорта, теперь мы Далгатовы. Наш род — род просветителей и исследователей, вот и я почти всю жизнь проработал преподавателем. 

Мы расположились на втором этаже столовой базы «Старый Сивух» в Гумбетовском районе. Гимат Далгатов ожидал прибытие большой группы дагестанских гидов, которым он должен был показать короткий мастер-класс по ходьбе по горам.

— А что вы окончили?

— Я учился в трех школах. Первые шесть лет учился в тринадцатой школе Махачкалы, но после землетрясения наш дом, который стоял напротив ЦУМа, был снесен, я перешел в школу №22, а потом в школу №30. А затем окончил Дагестанский медицинский институт. 

— Кто ваши родители? 

— Отец Далгатов Далгат Далгатович — первый кандидат химических наук в Дагестане. Он работал учителем в Бежте, но потом поступил в аспирантуру в Ростове. Затем его послали работать в Дагестанский педагогический институт, который только основали. Там не было еще кафедры, и я помню, как помогал отцу проводить водопровод и канализацию. Он долго работал заведующим кафедрой химии, а затем перешел работать в Академию наук на улице Гаджиева. Мама моя, Мика Магомедовна Далгатова, в девичестве Идрисова, работала тоже в пединстуте преподавателем начертательной геометрии, доцентом на худграфе. Это было золотое время, я сам туда ходил на кружок и два года занимался ювелиркой параллельно с учебой в мединституте.

— Но когда вы успевали учиться?

— Тогда студенческая жизнь в Дагестане была необычайно насыщенной, это 1976–82 годы. Параллельно я ходил в студенческий театр, работая медбратом в психиатрии, записался в клуб туристов мединститута. Я успевал благодаря каким-то генетическим запасам, мне было это действительно интересно. Средний балл по окончании вуза у меня был 4,7. Тогда у нас были очень хорошие преподаватели. Наш преподаватель по анатомии Курдюмов говорил, что кабинет анатомии привезли из Львова. Дагестанские преподаватели тоже были, и чаще всего тоже из просветителей — Алкадарский, Шахназаров, Таваков, Кишев.

— На работу попали по распределению?

— Меня направили хирургом в Тамбовскую область. Я проработал там три года. Женившись, уехал обратно в Дагестан. Получается где-то 1986 год. Здесь я устроился лаборантом на кафедру хирургии. С этого началась моя научная карьера, так как лаборантам разрешали лечить и, соответственно, я участвовал в научном процессе кафедры. Здесь защитил кандидатскую по хирургии у Далгата Манаповича. Потом перешел на другую кафедру. И уже в Москве защитил докторскую диссертацию у Эммануила Викентьевича Луцевича.

— Как вы попали в спортивный туризм?

— Вы знаете, в Советском Союзе возникла такая субкультура интеллигентных людей, у которых была практически одинаковая зарплата и библиотеки. Человек выбирал себе хобби по своим физическим возможностям, той прослойки, где он вырос, и учитывая место проживания. В Дагестане горы, и была масса туристических и альпинистских клубов. В летнем лагере под селом Куруш собирались 300–400 альпинистов со спортивными разрядами. При этом у нас практически не было снаряжения. Я лет десять проходил в японской куртке, которую нашел на помойке, выброшенной из-за большой дырки. Если перевести в деньги, все то, что на мне было, стоило рублей десять — и это были ботинки. И остальные примерно так же были экипированы. У нас были деньги, но экипировки не было и нам ее приходилось делать самим. Существовала гигантская индустрия по изготовлению подобного снаряжения.

— Как вы получили разряд по туризму?

— Если покопаться, то у меня есть и 3-й альпинистский разряд, так как я ходил со своими друзьями на приличные вершины. Туризм в советское время был видом спорта, таким же, как штанга или шахматы. Получение туристического разряда — это как защита диссертации: нужно было писать отчет с приложением фотографий и защищать его в Центральном комитете по туризму. После этого тебе давали справку, что ты действительно ходил в поход. Если ты постоянно ходишь в горы и собираешь коллекцию этих справок, то тебе последовательно давали разряды. Пока Советский Союз не распался, я добрался до кандидата в мастера спорта. Мой первый разрядный поход был в 1979 году, а последний в 1989 году, с моим учителем Зиявудином Никамагомедовым, с Геной Свинаревым. Это был необыкновенный пласт культуры. Вот даже сейчас можно найти на забытых дагестанских перевалах записки от альпинистов или туристов спортивных из разных уголков СССР.

— Кто первый начал заниматься в Дагестане спортивным туризмом?

— Основатель Камиль Ахмедханов. Наш учитель — совершенно замечательный человек, энциклопедического образования, работал в Зеленограде, инженер-мостостроитель. Насколько я помню, он учился у Анохина, который создал школу альпинизма в СССР и проводил в 1977 году трекинг по Главному Кавказскому хребту. В итоге из горного туризма в республике отпочковался альпинизм, и его принял на себя начальник цеха завода Гаджиева, один из братьев того самого подводника Магомеда Гаджиева. Потом нами руководил дядя Миша. Но обо всем этом лучше спросить альпинистов. 

Горным туризмом стали заниматься те, чья ментальность соответствует спортивному походу. И Зиявудин Никамагомедов, который подхватил у Ахмедханова туризм. И, наконец, я, которого учили альпинисты и горные туристы. Нас, выживших и понимающих, что говорим, осталось очень немного. С Женей Пашуком мы собираемся в августе на Ярыдаг. Рахматулла, альпинист из клуба «Локомотив», Гаджимурад и Рамазан из Каспийского турклуба. Саша Мамедов, Петя Леонов — председатель федерации альпинизма. Вот уже шестеро. И я. Из почти 2000 человек нас, ходящих, осталось семеро.

— Школьников учили этому спорту?

— При каждом вузе, техникуме и школе были туристические клубы. Например, я как представитель турклуба медицинского института, курировал школу №22. Водил учеников на гору Тарки-Тау. Создавалась некая вертикаль: сначала школьный туристический клуб, откуда несколько человек попадали в городской клуб, а потом кто-то из них уже с нами ходил в походы до 3-й категории. 

— Сколько человек в Дагестане в то время занимались спортивным туризмом?

— На поляне возле села Агач-аул, где проходили соревнования по технике горного туризма, как тогда это называлось, участвовали около двух тысяч человек. И у всех было снаряжение: обвязки, ботинки, штормовки, палатки, спальники, котлы и так далее — это все им давало государство. Там же мы обсуждали планы. В апреле открывался сезон, в ноябре закрывался, и все рассказывали, кто куда ходил.

— Как сейчас организован этот спорт?

— Раньше был горный туризм, а сейчас его назвали спортивным туризмом и перенесли в Минспорта. В Дагестане реинкарнируют федерацию спортивного туризма, при которой работает маршрутная координационная комиссия. У нас коммерческий туризм сливается со спортивным. При этом нет фазы, которая была в Советском Союзе: школы спортивного туризма. Худо-бедно возродился клуб при ДГУ, им даже университет покупает какое-то минимальное снаряжение, достаточное, чтобы участвовать в соревнованиях. При МЧС стали тратить деньги на что-то.

— Кто сейчас в Дагестане ходит в такие разрядные походы?

— Как член маршрутной квалификационной комиссии должен сказать, что, к сожалению, в спортивные горные походы дагестанцы не ходят. Это обидно. Вот ребята из Ставрополя в сентябре сейчас должны пройти маршрут. Причина здесь в том, что сейчас это тема некоммерческая, поэтому все держится на энтузиазме. Кроме того, в Дагестане только у меня и еще четверых есть разряд инструктора- проводника. Я вожу людей в горы, у меня школа горного туризма, и я часто получаю запросы от гидов-экскурсоводов. Пишут, не особо аргументируя свои желания: ассаламалейкум, вы в горы людей водите? Почем? Я им говорю: клиент за сутки похода платит как минимум 5000 руб. После этого гиды растворяются. Гиды не понимают, за что они платят, они же еще и себе хотят заработать. 

Через час после интервью почти 40 дагестанских гидов обступили Гимата Далгатова и внимательно слушали его инструктаж о правильности выбора обуви, настройки палок для ходьбы.

—Какой минимальный набор должен быть у желающего заняться спортивным туризмом и сколько он стоит? 

— Вот недавно я отвел группу на Пабаку, гору в Лакском районе. Ребята закупились тысяч на 100. Но они исходили из возможной плохой погоды, неприятностей, которые могут случиться. Параллельно с нами шла группа из дагестанцев, человек 20, которые шли черт-те знает в чем, даже в городских туфлях. Они дошли потому, что погода им улыбнулась. Правда, замучились и промокли на обратном пути. Но в плохую погоду они могли реально погибнуть. 

Снаряжение на восхождении по маршруту сложности 1Б не имеет критического значения, главное — умение ходить по горам. А вот это умение стоит дорого. Сколько стоит заплатить? Это как репетиторы по биологии или химии: есть разные уровни самих репетиторов и учеников. Но можно все и бесплатно, если вы способны к самообразованию. Если у вас есть около 100 тыс. руб., то вы, допустим, можете записаться в альпинистский лагерь «Безенги», закупиться снаряжением на 30–40 тыс. руб. и купить путевку за 35 тыс. руб. Плюс заплатить за переезд. 

— Может, дагестанцы не созданы для этого спорта?

— Человек, как биологическое существо, создано, чтобы ходить круглосуточно. Дагестанцы выросли в горной местности и созданы для того, чтобы ходить в горы. Горцы и их дети стремительно толстеют, потому что они прекратили ходить. 

Во время показательного похода к теснине Гимат Далгатов перенес гида из Махачкалы через холодную реку Тлярата. 

— Допустим, деньги — не проблема. С чего начать, сколько надо ходить и куда?

— Есть книга академика Амосова, который говорит, что вы должны ходить в день полтора часа таким темпом, как будто вы спешите. Но для каждого свой темп, в котором он спешит, в зависимости от веса и роста. Не пройдет и года, как вы будете ходить гораздо быстрее, но вам все равно надо будет ходить так, как будто вы спешите. Например, я старею, но я каждый день буду все равно ходить так, как будто я спешу. Можно ходить и в городе, и в степи, но лучше всего в горной местности, так как здесь переменные нагрузки разные. 

— Как врач, наверное, знаете, что есть противопоказания, в том числе для спортивного туризма? 

— Ощущение вседозволенности из-за наличия денег — это и есть главное противопоказание. Вот сейчас рекламируют восхождение на Эльбрус: купите снаряжение, приходите к нам и мы вас отведем. 99%, которых так отвели, наверно, больше никогда не поднимутся на Эльбрус и вообще в горы. Это должно быть образом жизни и мышления, а не так, что твое тело за твои же деньги затаскивают на вершину. Есть противопоказания для тех, у кого большое самомнение. Например, сейчас дают трек на Кавказском хребте и говорят — иди просто по нему. Без учета того, что есть погода — ливни, лавины и тому подобное. Люди думают, что они пошли в магазин, купили волшебную одежду, волшебные палки и волшебную обувь, но не одежда греет человека, человек греет одежду. 

P.S. Желающие попробовать себя в спортивном туризме и получить мастер-класс могут связаться с Гиматом Далгатовым dalgatov@yandex.ru.