7 февраля интервью президента России Владимира Путина основателю видеоплатформы Tucker Carlson Network, журналисту из США Такеру Карлсону прокомментировал глава Дагестана Сергей Меликов

«В разговоре с журналистом Владимир Владимирович коснулся и событий на Северном Кавказе. Он напомнил о том, что США оказывали всестороннюю поддержку международным террористам, вторгшимся в том числе в Дагестан. Это тоже делалось для ослабления России. Те события мы хорошо помним: против вооружённых до зубов бандитов вместе с военнослужащими и сотрудниками органов правопорядка встали простые дагестанцы, их мужество и любовь к родной земле. Рядом с нами тогда был и Владимир Владимирович. Вместе мы победили и в этом году будем отмечать 25-летие той победы. Мужество и самоотверженность дагестанцев покорили Президента, который сказал: «Видя, как они защищают свою землю и Россию, я еще сильнее полюбил Дагестан и дагестанцев». С тех пор у Владимира Владимировича особое отношение к нашей республике.»

Из стенограммы интервью:

В. Путин.

Я многократно ставил вопрос о том, чтобы Соединённые Штаты не поддерживали ни сепаратизм, ни терроризм на Северном Кавказе. Но всё равно продолжали это делать. И политическая поддержка, информационная поддержка, финансовая поддержка, даже военная поддержка шла со стороны Соединённых Штатов и их сателлитов в отношении террористических формирований на Кавказе.

Я однажды со своим коллегой, тоже Президентом США, поднял этот вопрос. Он говорит: не может быть, у тебя есть доказательства? Я говорю: да. Я был готов к этой беседе и дал ему эти доказательства. Он посмотрел и знаете, что сказал? Я прошу прощения, но так было, я процитирую, он сказал: ну я им надеру жопу. Мы ждали-ждали ответа – ответа не было.

Я говорю директору ФСБ: ты в ЦРУ-то напиши, результат-то какой-то есть разговора с Президентом? Написал раз, два, а потом получили ответ. У нас лежит ответ в архиве. Из ЦРУ пришел ответ: мы работали с оппозицией в России; считаем, что это правильно и будем дальше продолжать работать с оппозицией. Смешно. Ну ладно. Мы поняли, что разговора не будет.