В эти дни республика отмечает 100-летие образования ДАССР. Поздравлять дагестанцев приехали заместитель руководителя администрации президента РФ Магомедсалам Магомедов, полномочный представитель президента Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе Юрий Чайка, ну и депутаты Госдумы, которые республику обычно посещают только по праздникам. самые главные вопросы обсуждались во время торжественного ужина.  Поговаривают, что даже очень осторожные депутаты позволили себе критику, правда, уже ушедшей команды.

Судя по тем видеороликам, которые сделаны к столетию ДАССР, дагестанцы только поют, танцуют и встречают гостей. Но республика занимает очень важное геополитическое место в жизни страны, и потому очень важно понять, что происходило в прошлом и происходит сегодня в республике и какое мы положение занимаем во взаимоотношениях с федеральным центром.

 «Новое дело» начинает серию публикаций, посвященных столетию образования ДАССР. Предлагаем материал, подготовленный ученым, политологом-публицистом Деньгой Халидовым, дедушка которого принимал непосредственное участие в тех событиях.

ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ И УРОКИ НА БУДУЩЕЕ

К 100-летию автономии и республиканской формы правления в Дагестане

Предисловие. 14 января 2021 года руководство Народного Собрания РД организовало конференцию, посвященную 100-летнему юбилею со дня провозглашения ДАССР (на Чрезвычайном съезде народов Дагестана (далее — СНД) 13 ноября 1920 г. в Темир-Хан-Шуре). Юридическое оформление Дагестанской Автономной Социалистической Советской Республики состоялось 20 января 1921 года решением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Первый Вседагестанский учредительный съезд Советов, проходивший под председательством Джелала Коркмасова с 1 по 7 декабря 1921 года, принял Конституцию Дагестанской ССР.

Ниже приведен развернутый вариант моих тезисов доклада. От имени общественного оргкомитета по подготовке юбилейного СНД я постарался донести пару важных идей, сформулированных в результате многочисленных дискуссий на разных площадках: 1) нам всем (депутатам Народного Собрания и общественным лидерам, ученым и экспертам) очень важно грамотно защищать свою автономию, которую никто не отменял; 2) когда мы не защищаем свои права, закрепленные в нашей Конституции (в Основном законе РД), то о нас могут и нередко «вытирают ноги» силы из Центра, у которых свои интересы в Дагестане, далекие от интересов наших народов. А у таких сил свои «агенты влияния» и сатрапы здесь, молча подписывающиеся под сомнительными решениями. И тогда сплошь и рядом — нарушения прав человека (общин — джамаатов, или народов даже) и предпринимателей, засилье админресурса и т. п. Все потому, что гражданское общество слабо, а парламент молчит. Между тем именно принципы автономии и федерализма (даже в куцей форме — в 20-е г., в 50-е — 90-е г. XX в.) позволили и позволят в будущем сохранить и развивать Дагестан. И не только в плане культуры и образования, но и в социально-экономическом плане, — так, как это сумели сделать в Татарстане, к примеру.

И еще один момент. На фоне того, как Центр сводит национальную политику к «чистой» этнографии, «песням и пляскам» и сбросил национальный компонент в системе просвещения с федерального бюджета на бюджеты автономий, нам всем в еще большей степени надо проявить волю и единство, чтобы переломить эту унитаристскую тенденцию. Если мы не хотим раствориться в потоке истории.

Мы, общественный оргкомитет, конечно, надеялись, что удастся (совместно с властями) провести юбилейный СНД. Его главная задача — осмысление пройденного пути и извлечение уроков из 100-летней истории республики, обсуждение проблем стратегического развития Дагестана и восстановление обратной связи между властью и обществом. Но новое руководство РД ответило на наше предложение в том духе, что Съезд в настоящее время нецелесообразно проводить, а вот наши проекты и рекомендации предложили обсуждать с правительством и министерствами совместно. У нас их более 10. Мы согласились с этим, полагая, что в будущем к теме юбилейного СНД еще можно вернуться.

А что касается конференции в «Белом доме» (14.01.2021), то даже аппаратные работники говорили: было очень полезно слушать выступления ученых, много нового для себя узнали. Вообще, потребность в знании настоящей истории огромна. И выводы из этого мероприятия зафиксированы в резолюции. Правда, мы бы сделали все несколько иначе.

Отвечая же скептикам (с вопросами «зачем это?», «опять деньги пилят» и т.п.). Никаких таких «распила» и откатов там нет. Аппарат власти и мэрия гор. Буйнакска делают то, что они должны делать в рамках юбилейных мероприятий. Счетная палата проверит расходы (они не такие большие). А так, историческая память и историческое самосознание — это важная составляющая в мировоззрении любой уважающей себя личности и народа. Мы же не рождены только для того, чтобы «жрать и спать, веселиться и беситься от своей крутости (тачки, дачи, власть и деньги)».

Дагестан между Сциллой и Харибдой: трагедия Гражданской войны 1919—1921

Общая для народов Дагестана государственность насчитывает конечно не 100, а более 2300 лет — со времени провозглашения конфедеративного по типу союза «Кавказская Албания». Он был образован после походов Александра Македонского и развала империи Ахеменидов в конце IV века до н.э. Вот что об этом писал в I веке до н.э. древнегреческий ученый-географ Страбон: «Ныне над всеми (албанами — прим. авт.) царствует один (царь), а прежде каждый народ с особым языком имел своего царя; языков же у них 26 вследствие отсутствия частых сношений одних с другими». На эту тему у меня две научные публикации. Одна — в сборнике материалов республиканской конференции (в 2014 г.). Вторая — в соавторстве, под названием «Кавказская Албания как первый опыт политической самоорганизации и единства дагестанских народов» (сб. матер. V Международного конгресса кавказоведов в Тбилиси 4–6 ноября 2019 г.). В силу исключительно внешних факторов (Персия, в основном), к VI—VII в. н.э. Кавказская Албания распалась на отдельные государственные образования. Так что единство народов Дагестана берет начало с древнейших времен.

Предпоследний этап в восстановлении государственности на части территории Нагорного Дагестана — это уже период имамата Шамиля (конец 1830-х–1859 гг.).

И наконец, историческая дата — 13.11.1920, Чрезвычайный Съезд народов Дагестана в Темир-Хан-Шуре.

После Октябрьской революции на Северном Кавказе и в Дагестане, в частности, схлестнулись три политических течения.

1) Шовинистическое — под лозунгом «единой и неделимой России», в лице Добровольческой армии Деникина.

2) Установка на независимость Северо-Кавказской (Горской) республики со столицей в Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск). Независимость от большевистской России была провозглашена 19 мая 1918 г., когда в силу анархии и первых всплесков гражданской войны в России Горское правительство и Горский парламент, заседавшие в Темир-Хан-Шуре, решили отгородиться от России. Эти страницы истории Дагестана мало кто знает в республике и даже в стенах «Белого дома». Об этом хорошо написал один из «отцов» автономной ДССР Алибек Тахо-Годи, «Революция и контрреволюция в Дагестане».

 3) Национал-автономистская установка и идея социального освобождения. Это уже большевики в лице Совнаркома РСФСР и наркома по делам национальностей Иосифа Сталина. Если бы впоследствии Москва не отказалась от своих принципов (автономии, уважения к горским обычаям и исламу), то это было оптимальным для Дагестана выходом из кровавой гражданской войны. Дело в том, что сам Сталин провозгласил, что «советская автономия Дагестана и шариат вполне совместимы» (цит. по смыслу). А прошло лишь несколько лет, и оказалось, что линия Всероссийской коммунистической партии большевиков ВКП (б), с подачи влиятельного Льва Троцкого и компании, другая, последовательно антирелигиозная: был создан «Союз воинствующих безбожников», выпускалась газета «Безбожник», началась конфискация церковного и вакуфного имущества и т.д.

Результат этого политического конфликта — раскол в религиозной (мусульманской) и политической элитах Дагестана и Гражданская война 1919–1921 гг., унесшая около десятка тысяч жизней дагестанцев, а может, и больше. Реальной статистики нет.

Мог ли Дагестан избежать гражданской войны и сохранить свой высокий статус, если бы три мусульманских лидера Дагестана и даже Северного Кавказа — Нажмутдин Гоцинский, имам (муфтий) Горской (Северо-Кавказской) Республики (1917–1919 гг.), Узун-Хаджи Салтинский (имам Северо-Кавказского эмирата в 1919–1920 гг.) и Али-Гаджи Акушинский (председатель Совета обороны Северного Кавказа, т.е. Горской Республики в 1919–1920 гг.) — нашли общий язык и выступили единым фронтом? Наверное, история пошла бы по другому руслу. А они могли найти общий язык, ибо не было между ними мировоззренческих (богословских) разногласий, просто один (Н. Гоцинский) ставку делал на элиту («состоявшихся» узденей-мусульман, богатых и дворян), а двое других — на мусульманские массы, где много бедняков и середняков. Различия — в социальных базах.

Попутно заметим, что симбиоз большевистской власти и шариата просуществовал недолго. В 1928 г. отдел шариатских судов министерства юстиции автономной ДССР был закрыт, с линией ВКП (б) на биюридизм (параллельное функционирование советского и шариатского права, которые регулировали разные, непересекающиеся, сферы жизни горцев) было покончено. Это — следствие нового этапа в развитии федерализма в бывшем Союзе ССР (РСФСР). Оно выразилось в централизации и свертывании начал автономии.

Пульсирующая автономия и большая политика

Первая попытка сворачивания автономий на Северном Кавказе (в Дагестане, в том числе) датируется 1922–1924 гг., когда Центр решил слить северокавказские автономии в Юго-Восточную область с центром в Ростове-на-Дону. Тогда дагестанская политическая элита единым «фронтом» выступила против. В 1923–1924 гг. руководство республики неоднократно обращалось в Центр, защищая свой автономный статус и обосновывая нецелесообразность включения ДССР в состав более обширного административного образования, Юго-Восточной области. Последнее из этих обращений, от имени расширенного пленума обкома ВКП (б) ДССР в 1924 г., получило название «Платформа 43-х» (по числу подписантов, начиная от руководства республики в лице Джелалэдина Коркмасова, Магомеда Далгата,Саида Габиева, Нажмутдина Самурского и др., завершая секретарем ВКП (б) Андийского округа Бадрутином Халидовым (дедушка автора данного материала).

Читая «Платформу 43-х», удивляешься смелости на грани дерзости разговора политической элиты Дагестана с Центром. «…Дагестан — страна не русская, органически чуждая России по быту, по истории, по языку, религии и культуре. Дагестан завоеван Россией всего 60 лет тому назад…» и т.д. и т.п., ссылки на право и целесообразность сохранения автономии и статус-кво. Контент-анализ «Платформы 43-х» показывает единство и уверенность политической элиты Дагестана в своей правоте. Тогда коллективная воля руководства ДССР возымела свое действие: республика сохранила свою автономию.

Но эффекта от смелой «Платформы 43-х» хватило всего на 7 лет. С течением времени единство постепенно уступило место разногласиям и нередко интригам и подсиживаниям. Уверенность в своей правоте сменилась стремлением не разочаровывать «вертикаль» центральной (политической) власти, а то и угодить ей (это уже ближе к 1936 г.), не совсем адекватно интерпретируя решения пленума ЦК ВКП (б) или Политбюро ВКП (б). Кроме того, все более деструктивную роль стали играть органы Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) — наследники Всероссийского ЧК во главе с Генрихом Ягодой (его презирали и боялись все, в особенности «старые» большевики).

Как следствие, 5 сентября 1931 г. дагестанское руководство решило (или его «убедили», что в никаких документах не фиксируется, разумеется) для «преодоления отставания от других субъектов Северного Кавказа и решения важных проблем социалистического строительства Дагестана, поставить перед ЦК ВКП (б) вопрос о вхождении ДАССР в состав промышленно развитого Северо-Кавказского края» с центром в Пятигорске (решение Чрезвычайного IX Вседагестанского съезда Советов).

Именно с конца 1920-х — начала 1930-х гг. начинается процесс выстраивания жесткой вертикали, централизации и свертывания автономий по всей стране. Эта политика получила логическое завершение в Конституции ДАССР 1937 г. (на основе сталинской Конституции СССР от 1936 г., которую, строго говоря, можно считать серьезным шагом к народовластию и ограничению власти партократии, но это уже другая тема). Из Конституции было неясно, считать ли ДАССР суверенным государством и субъектом федеративных отношений (в составе РСФСР) или нет. Что касается осуществления республикой государственной власти на автономных началах, то это положение было вовсе непонятным, поскольку не было ясности в вопросе: осуществляется ли республикой государственная власть самостоятельно или нет.

Последствия этой политики были самые пагубные. Однопартийную и бесконтрольную (ибо Советы не выполняли свою законную роль) систему «вертикали» власти стало лихорадить. Решения, принятые пленумом ЦК и Политбюро ВКП (б), зачастую трансформировались до неузнаваемости, хорошие идеи в исполнении малообразованных карьеристов и бюрократов превращались в свою противоположность. Дело усугублялось установкой Центра на борьбу с религией и на раскулачивание. В Дагестане все это вылилось в массовые репрессии в отношении мусульманской элиты и более или менее зажиточных горцев (по сути, середняков, которых записывали в кулаки по доносам и наветам). С конца 20-х г. и до середины 30-х гг. прошлого века в результате этой (антимусульманской, антикулацкой, коллективизаторской) политики в Дагестане пострадали около 7,5 тыс. чел.

Приведу характерный пример перерождения и негативной трансформации в руководстве ДАССР. Политбюро ВКП (б) своим решением от 10 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах» на основании данных НКВД спускает «лимит» репрессий по первой категории (т.е. расстрел) — 600 человек и по второй (т.е. лишение свободы и высылка в лагеря ГУЛАГ) — 2478.

Как ответило дагестанское руководство на этот «лимит», спущенный «сверху»? В ЦК ВКП (б) обратился первый секретарь обкома партии Н. Самурский с просьбой увеличить лимит с 600 человек по первой категории до 1200 человек и с 2478 человек второй категории до 3300 человек (??!). При том, что не было никакой необходимости увеличивать пресловутый «лимит».  

В итоге «машина» репрессий не пощадила и подписантов «Платформы 43-х». Они все были репрессированы, им вменили много мифических «грехов» и, прежде всего, «буржуазный национализм» (??!).

Репрессии НКВД и статус ДССР: можно ли было избежать трагедии?

В мою задачу не входит анализ репрессий и истории конституционного строительства в Дагестане. Моя задача — социологический анализ исторических фактов и тенденций, которые в конечном счете вылились в трагедию репрессий, свертывание автономии и в социокультурном надломе дагестанского общества с 30-х гг.

В этом контексте дискуссии о правах и пределах ответственности Дагестанской автономии, о форме организации власти — это не схоластические споры юристов-«буквоедов» и политологов. Речь идет о судьбе народов и самой республики, о возможности проведения адекватной региональной специфике и местным условиям политике; о субсидиарной ответственности Центра и республиканских властей; о справедливом правосудии и законности, наконец. Разумеется, без ущерба для целостности РСФСР (РФ) и интересов бывшего Союза ССР. Ибо сворачивание автономии и централизаторская установка, какими бы мотивами она ни оправдывалась (коллективизация и индустриализация, борьба с реальными и вымышленными агентами влияния из «5-й колонны» и контрреволюционными заговорщиками), сыграли свою значимую (негативную) роль во всех отношениях. Это был, по сути, малый геноцид светской и духовной элит республики (в 1936—1938 гг.). Народы республики остались без своих «пастырей», по сути, были почти обезглавлены.

И тут свою значимую («выдающуюся») роль сыграла логика функционирования ОГПУ (НКВД) в условиях бесконтрольности, когда этот важный институт действовал, как государство в государстве. Свою роль сыграло и определенное перерождение партийной номенклатуры: бюрократизация, «корпоративный» эгоизм и отрыв от народных чаяний.

Дагестан: репрессии «сталинские» или…?

С легкой руки либералов и Никиты Хрущева эти репрессии почему-то называют «сталинскими». Между тем до ноября 1938, пока Сталин и Политбюро ВКП (б) не назначили Лаврентия Берию наркомом НКВД и не поручили ему разобраться в его тайной «кухне», НКВД достаточно вольно интерпретировал ряд важных установок ЦК и Политбюро ВКП (б); нередко вел свою, отличающуюся от главной линии ЦК ВКП (б), политику. По сути, этот важный госинститут проводил зачастую троцкистко-«правую» линию, «зачищая» светские и духовные элиты почти всех народов бывшего Союза ССР. Якобы руководствуясь установками Политбюро ВКП (б), а по факту настраивая против Сталина и ВКП (б) народы огромной страны. Об этом хорошо написано в книге генерал-полковника, д.и.н., президента Академии геополитических проблем Леонида Ивашова «Опрокинутый мир: тайны прошлого — загадки грядущего. Что скрывают архивы Спецотдела НКВД, Аненербе и Верховного командования Вермахта».

О том, какую пагубную роль сыграли в Дагестане назначенцы из Центра в аппарате НКВД (во главе с В. Ломоносовым), и о трусливой позиции бюро обкома ВКП (б) ДАССР хорошо написано в исследовании ученого историка С. А. Сулейманова. Аресты без всяких на то оснований, издевательства и невыносимые пытки в застенках НКВД, нередко — скорые расправы решениями пресловутой «тройки», а также большое число самоубийств — все это представляет собой мрачные страницы в политической истории Страны гор.

Но споры продолжаются вокруг вопросов: кто виноват и можно ли было избежать массовых репрессий? Разногласия — по главным виновникам и ключевым причинам.

Именно с назначением Л. Берии в декабре 1938 г. связано прекращение репрессивной практики НКВД. А само руководство этой структуры — от Центра и до самых окраин, включая и ДАССР, и те из партийного руководства, кто некритично руководили органами НКВД (боясь их), включая и ДАССР, — были осуждены по всей строгости советских законов. Часть репрессированных дагестанцев была освобождена, и это было связано с новым руководством НКВД. Масштабный пересмотр всех репрессивных дел начался с принятием совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП (б) СССР 17 ноября 1938 года «О преступлениях, прокурорском надзоре и введении следствия». Таким образом, в Дагестане, как, впрочем, и в других автономиях и республиках СССР, с этой порочной практикой было покончено.

На что следует в этой связи обратить внимание, какие факторы способствовали циничной «охоте на ведьм» в Дагестане с последующими массовыми расстрелами и/или ссылками в лагеря ГУЛАГа? Почему стало возможным восхождение на Олимп Дагестана такой зловещей фигуры, как нарком НКВД по ДАССР В. Ломоносов? Вообще, вред, который нанесла его деятельность Дагестану, невосполним. Стоило бы серьезно изучить феномен Ломоносова и его подручных в Дагестане, чтобы впредь не допустить таких трагедий, о которых будут говорить и через сотню лет.

Продолжение в следующем номере

P.S. Мы готовим серию интервью и материалов, посвященных памятной дате. Будуи рассмотрены история, экономика, политика, взаимоотношения с центром, место современного Дагестана в геополитике.

Уважаемые читатели, если у вас есть интересные исторические материалы, экспертные оценки или предложения по этим темам, присылайте их нам.