«При блокировании ущелья (расположено в километре западнее селения Гимры) осажденные в нем предполагаемые члены НВФ оказали вооруженное сопротивление, в результате чего произошло боестолкновение», — говорится в сообщении Национального антитеррористического комитета (НАК). При этом, по словам местных жителей, военная техника и сотрудники спецназа в село не заходили и не перекрывали въезд и выезд из него. Многие, кто живет на окраине Гимры, поспешили покинуть свое жилье. 
«В четверг, — рассказывает местная жительница Райханат, — у нас в селе базарный день. И многие сельчане этот день проводят там с маленькими детьми. Примерно в 14 часов мы услышали первые взрывы, после которых началась стрельба. До этого мы, конечно, видели большое количество машин с военнослужащими, но особого значения этому никто не придал, потому что военных часто можно увидеть на наших дорогах. Но стреляют у нас крайне редко, поэтому после первых выстрелов и взрывов люди вместе с детьми стали покидать село в чем были, ничего не взяв с собой». «Сразу после начала обстрела, мой сын стал торопить нас, чтобы мы собирались, — говорит 82-летний Абдурахман Абдулаев. — Я не успел взять из дома все необходимое, а потом попасть в село мне не удавалось».
Блокировать село и проводить там спецмероприятия у силовиков в планах не было, однако, по информации НАК, из села в сторону сотрудников правопорядка открыли огонь как минимум из десяти точек: «Когда бой между спецназовцами и боевиками прекратился и в ущелье направились бойцы специального назначения, со стороны села Гимры в спины сотрудников был открыт огонь из огнестрельного оружия. В результате один боец спецназа получил ранение средней тяжести и был госпитализирован. Кроме того, был обстрелян также автотранспорт сил правопорядка».
Проводить ответные боевые действия силовики в тот день в населенном пункте не стали, а ближе к вечеру заблокировали его. Закрыт оказался и проезд по Гимринскому тоннелю.
Как сообщалось еще в четверг, у спецслужб были основания предполагать, что в этой местности могли укрываться религиозные деятели подполья — «кадии» так называемого «Имарата Кавказ» Абу Мухаммад Кебеков и дагестанского подполья Магомед Сулейманов, вынесший решение об убийстве шейха Саида-афанди Чиркейского. Однако их среди трех убитых в ущелье не оказалось. «В ходе спецоперации, проведенной накануне и в ночь на 12 апреля в окрестностях села Гимры Унцукульского района, была нейтрализована группа из трех человек, предварительно опознанных как Шамиль Абдуллаев, Ильяс Камилов и Абдула Загулиев», — сообщил итоги Антитеррористический комитет. По оперативной информации, все трое являлись членами гимринской группировки, возглавляемой Ибрагимом Гаджидадаевым. О смерти Абдулы Загулиева, «правой руки» Гаджидадаева, в ходе мартовской КТО в поселке Семендер уже сообщалось ранее. К тому же неизвестны до сих пор и результаты экспертизы ДНК, по которым должны быть установлены личности погибших в той операции.
Как предполагают спецслужбы, участники НВФ организовали ряд нападений на полицейских, чтобы отвлечь основные силы от гимринской спецоперации. Так, 12 апреля, около 21:00, в Буйнакске (ближайшая дорога в Гимры проходит через этот город) в результате взрыва погиб один полицейский и четверо получили ранения (см. «В Буйнакске неспокойно» на стр. 08). Кроме того, в тот же день, около 22:40, неизвестные лица из горно-лесистой местности обстреляли контрольно-пропускной пост на развилке дорог, ведущих в селения Унцукуль и Харачи Унцукульского района; обошлось без пострадавших.
В Гимры же с наступлением светлого времени суток спецоперация перешла в другую фазу. В пятницу всем жителям было рекомендовано покинуть селение «для своей безопасности». «Нам через громкоговоритель сельской мечети сказали, чтобы к 12 часам дня все покинули село, так как должен был начаться артобстрел, — говорит один из жителей. — Но к назначенному времени уйти всем не удалось, и тогда эвакуацию продлили до 20 часов». Уже к вечеру, по его словам, в селе практически никого из мирного населения не осталось. Некоторая часть отправилась к родственникам в другие районы республики. Основная же масса людей разместилась в поселке Временном, расположенном в двух километрах от Гимры. Лишь четверо стариков наотрез отказались оставлять жилье.
«Поселок в разы меньше, чем Гимры, и поэтому он не может вместить всех желающих, —рассказал гимринец Магомед Абдуллаев. — Да, конечно, здесь у каждого есть родственники, и они не отказывают нам в жилье. Но поместить всех в квартирах не возможно. Дошло до того, что в одной комнате находятся 10—15 человек».
Во вторник в поселок Временный приехали журналисты республиканских газет, сотрудники МЧС и представители благотворительного фонда «Чистое сердце». Продуктами питания эвакуированным помогали и жители других сел. До этого дня, по признанию эвакуированных, они были обделены вниманием со стороны властей и никакой помощи от них им не поступало. Поэтому они охотно рассказывали о своих проблемах журналистам, обступая их со всех сторон. «Сегодня уже шестой день как мы находимся здесь, а в дагестанских новостях о нас нет ни слова. В первый день прошла информация, что была проведена спецоперация, убиты три человека. И все на этом. Как только начинаются новости, мы все собираемся и замираем перед телевизором в надежде что-то услышать о наших проблемах. Но ничего нет. В наших огородах стоят танки, дома разгромили, окна разбили, а никому до этого нет дела», — рассказала местная жительница корреспонденту «НД».
После эвакуации путь в село был закрыт. «В 200 метрах от шлагбаума, перекрывшего въезд в село, находится дом моей дочери,— говорит Магомед Керимов. — Я в понедельник просил военных разрешить мне пройти хотя бы во двор и собрать кое-какие вещи, но они не дали мне этого сделать». «У меня в селе небольшой магазинчик, — также отмечает другая жительница, — и я хотела забрать из него продукты, но военные, как только меня увидели, стали кричать: «Женщина, уходите!», даже не дав подойти к шлагбауму».
В условиях дефицита информации у сельчан рождаются разные слухи о том, что творят спецназовцы и бойцы внутренних войск в их домах: «В запертых домах взрывают двери. Зачистку проводят приезжие сотрудники. После того как они обследуют один дом, в нем остаются два человека. А остальные уходят к соседнему дому», — делится своей информацией сельчанин. «Мой муж остался со своим слепым отцом в селении. Он рассказывает, что везде омоновцы, что их никуда не выпускают из комнаты. Им также не нравится, когда мы звоним ему», — рассказывает мать четверых детей.
Жители опасаются и за свое имущество, оставленное в домах, и скот. «У нас практически все там осталось: одежда, драгоценности, бытовая и электронная техника. Ничего не забрали с собой. И что они там делают с нашими вещами? Наверное, что хотят, то и делают. Мы гадаем, найдем ли что-нибудь в своем доме после возвращения», — говорит Магомед Абдулаев. «Сейчас самое время проводить весенне-полевые работы в садах и огородах, — сокрушается Райханат. — Мы кормимся с наших плодовых деревьев. Когда в 2007 году была КТО, нам обещали компенсировать нанесенный ущерб. Но так и не возместили. И сейчас, наверное, не возместят». «Обычно мы скот выгоняем на пастбища в мае, — объясняет сельский ветеринарный врач. — До этого времени он у нас в хлеву, а кормим его покупным комбикормом. Сейчас все животные бродят по селу. Некоторые из них могут погибнуть. А это может обернуться инфекционной эпидемией. Кто будет за это отвечать?». «Здесь почти половина детей болеет, — сообщает Написат, заведующая фельдшерско-акушерским пунктом. — У меня и педиатра нет свободной секунды присесть. В основном болеют дети, у взрослых — сердечные приступы и инсульты, приходится вызывать “скорую”». «А школа? — перебивает ее завуч Рабият. — Скоро конец учебного года, надо сдавать ЕГЭ. А как в таких условиях к ним подготовишься?! В гимринской школе 511 учеников. Вчера мне сказали, что это может продлиться несколько месяцев и что мы можем учиться в поселковой школе. Но она рассчитана на 80 учеников, в ней всего восемь маленьких кабинетов, вмещающие 4-5 парт». К слову, фойе школы поселка Временного, о которой и говорила Рабият, оказалось забито поступившей гуманитарной помощью: матрасами, наборами металлической посуды и другими предметами первой необходимости.
Во вторник сотрудники МЧС начали разбивать в поселке палаточный лагерь и установили порядка 20 четырехместных палаток. По словам главы села Алиасхаба Магомедова, палатки выдавались всем эвакуированным по желанию. Однако, по заверениям жителей, они хотели отказаться от правительственной помощи, так как ее пришлось ждать почти неделю. «Вот привезли палатки. Но мы даже к ним не подошли, не стали интересоваться, с чем они приехали», — выразила одна из женщин свой протест.
Находящиеся в поселке Временном гимринцы, с кем удалось поговорить корреспонденту «НД», рассказывали о многих своих проблемах, но практически все в один голос заявляли о том, что в этом противодействии силовиков и членов НВФ страдают больше всех они — мирные: «Мы находимся меж двух огней. С одной стороны — силовики, с другой — боевики. 97% сельчан — законопослушные граждане. Сказали: освободите село, — мы освободили. Мы ведь не бандиты, не террористы. Гимринцы сейчас в Дагестане как изгои. Раньше мы гордились своим происхождением, теперь же за пределами села боимся сказать, что мы — гимринцы. Все, что происходит в Дагестане отрицательного, вешают на нас».
Как пояснили корреспонденту «НД» в УФСБ Дагестана, зачистка села проводится с целью обнаружения в нем членов НВФ и их пособников, готовых оказать вооруженное сопротивление. По словам нашего источника, продолжатся эти спецмеропрития, пока не будет обнаружен последний подозреваемый (в селе, по версии спецслужб, находится более десятка участников НВФ). Заявления местных жителей по поводу мародерства со стороны силовиков собеседник «НД» прокомментировал так: гимринцам был дан почти целый день, чтобы собрать документы и драгоценности. «Как только появились разговоры про мародерство, — отметил источник, — было решено разрешить представителям администрации и религиозным деятелям входить в дома вместе со спецназовцами. Нет также и строгого запрета на вход в село. Желающим мы выдаем зеленые опознавательные повязки, после чего они могут ненадолго зайти в свои домовладения и забрать необходимые вещи».
Между тем спецслужбы сообщают о найденном в домах оружии и взрывчатке. «В ходе проведения дальнейших мероприятий на территории села изъято огнестрельное оружие, пистолеты, большое количество боеприпасов, включая ручные осколочные гранаты, средства связи и военную экипировку. Подробные топографические карты различных районов Дагестана и религиозно-экстремистская литература, а также пакеты с фальшивыми банкнотами достоинством в одну тысячу рублей на общую сумму около двух миллионов рублей. В различных частях села обнаружено шесть самодельных взрывных устройств, поставленных на неизвлекаемость, в связи с чем они были уничтожены на месте путем подрыва», — проинформировал о промежуточных итогах операции НАК. Также сообщается, что в центральной мечети села под полом между балками был обнаружен большой арсенал оружия. «Скорее всего, — предположил знакомый имама мечети в беседе с корреспондентом «НД» (до самого имама дозвониться не удалось), — оружие хранилось там с давних пор и никто не знал об этом. На нем, насколько мне известно, есть следы ржавчины и заплесневелость. Члены НВФ в эту мечеть не заходили, они молились в другой мечети. Имам джума-мечети у нас новый — стал им около года назад, и связывать его с радикальными силами, думаю, нет оснований. Он приверженец традиционного ислама».
Кроме того, как сообщают спецслужбы, в селе находилась подпольная лаборатория по производству самодельных взрывных устройств, в которой также обучали подрывному делу. «Из медресе изъяты пульты автомобильных сигнализаций, используемые для приведения в действие радиоуправляемых СВУ, а также наставления и учебные пособия по их изготовлению, — сообщил источник. — В тетрадях, найденных там, были подробно расписаны схемы сборки бомб, и они были проиллюстрированы картинками, на которых из гранатометов обстреливались военный «Урал» и машина ДПС».