Корреспондент «НД» побывала в гостях у семьи с десятью детьми

Безумства бывают разного рода: лазить по скалам без страховки, прыгать в ледяной пруд нагишом, пить кофе перед сном, смотреть ужастики перед походом в деревенский клозет, переходить дорогу на красный... итэдэ. То есть я хочу сказать, что каждый безумен по-своему. Вот я, например, не сдаю тексты до дедлайна и испытываю терпение редактора. На большее безумство у меня не хватит мужества. А у некоторых (крайне редко) этого безумного мужества с избытком. У Арины Халиловой, к примеру, которая в одиночку решила помочь демографической ситуации в стране и родила десятерых.

Эта женщина — герой. Для меня, по крайней мере, потому что слабо. Тут некоторые и на одного решиться не могут, придумывая всякие отговорки (не буду показывать пальцем). Тимур Джафаров говорит: «Ребенок должен быть не запланированным, а рожденным от страсти». Ну, на этот счет у каждого свое мнение, конечно, но мне кажется, что Арина с ним согласилась бы.

— Здравствуйте, Арина. Я такая-то, такая-то из газеты и хочу поговорить с вами. Можно? — звоню я с утра, а на том конце — детские голоса и суетливое переспрашивание.

— Да, можно. Сейчас? Я чуть занята — детей в школу собираю. Приходите, когда вам удобно. Сейчас, давайте.

Восьмой этаж многоквартирного дома. Маленькая девочка диктует мне код домофона по телефону, и с пятнадцатого раза до меня доходит, и я уже поднимаюсь по лестнице, ибо лифт предсказуемо не работает.

— Это ты к нам в гости идешь? — встречает меня на лестничном переплете четырехлетняя девочка в тапках на размеры больше.

— Да, наверно. Как тебя зовут? — мне неловко почему-то.

— Хадижа. А что в пакетах? Дай я понесу! — отбирает их без вариантов.

— Тебе же тяжело, Хадижа…

— Да не Хадижа, а Рукиша!

Я боюсь скопления детей, потому что они превращаются в неконтролируемую толпу. Поодиночке еще куда ни шло, а трое и больше — это уже террористическая группировка с суперэнергичным главарем. Так вот, Рукиша — главарь «бандгруппы» в семье Халиловых, а ее организатор — кроткая и миниатюрная Арина.

Четверо детей в школе, а остальные носятся по квартире как угорелые. Один захватил в заложники другого, третий бегает и рассыпает кукурузные палочки по чистому ковру, четвертый бежит следом и ест их (все это сопровождается криками, жалобами, смехом), а мелкая спит и даже не думает просыпаться.

Когда к нам приводили племянницу на выходные, уже на второй день у меня начинал дергаться глаз. Это несмотря на то, что каждый член семьи по очереди принимал на себя «удар» в виде нескончаемых вопросов от нее. Поэтому для меня удивительно, как спокойно воспринимает Арина весь происходящий хаос. Она даже голоса не повышает, а всего лишь мягко «тычет» в больные места: «Мухаммадик (2 годика), я тебя искупаю, если будешь баловаться».

Она не мечтала с детства о большой семье и не ставила никаких целей. Просто с начала 2000-х каждый год рождался ребенок, и даже сейчас, за два с половиной часа общения, я ни разу не услышала «теперь уже всё, хватит».

— Я рано утром отвожу одного ребенка в школу. Патя только пошла в 1-й класс, и ее надо отводить и встречать. Остальных собираю кушать… Честно сказать, у меня даже нет свободного времени! Иногда приходит младшая сестра помочь, а так сама да сама.

У самого старшего ребенка в семье отдельная комната и особое положение — у 15-летнего Рамазана ДЦП. Парень учится в седьмом классе онлайн-школы и редко выходит на улицу. А с тех пор, как испортился лифт (ровно год), вообще не выходит. Недуг сына удивляет мать, потому что всю беременность наблюдалась у врачей и соблюдала все правила для беременных.

«Первое время мне было немного обидно, но потом уже привыкла. В том (2001) году родилось очень много детей-инвалидов, и это как-то утешило. Не во мне была причина. Я все делаю ради этого ребенка и стараюсь, чтобы остальные не «укололи» его. Он у меня особенный», — рассказывает женщина.

А самая маленькая, Салима, родилась абсолютно здоровой полгода назад дома. Она спит и не думает просыпаться, несмотря на шум и беготню в комнате.

В съемной квартире три комнаты, где одна полностью занята спальными местами. Семья снимает ее уже шесть лет и платит каждый месяц 16 тысяч плюс за электричество тоже.

«Я каждую лишнюю копейку кладу в банк на депозитный счет, чтобы скопить на земельный участок или квартиру. На квартплату у нас идет пенсия старшего сына. Получаю ее и копейка в копейку отдаю хозяйке. Обидно бывает, конечно. Муж в Москве на стройках работает и на продукты, одежду отправляет. Добрых людей немало, соседи, зная положение, тоже чем-то да помогут. В общем, мне жаловаться не на что, если был бы свой дом, то вообще хорошо было бы», — говорит Арина.

Вот вы сейчас это читаете и представляете нас за столом попивающими чаек и мило кивающими друг другу. А меня гложет то, что ее семья уже шесть лет снимает квартиру и платит каждый месяц 16 тысяч плюс за электричество тоже. В квартире три комнаты, где одна полностью занята спальными местами. Я хочу, чтобы у них было свое жилье. Они нуждаются в этом больше, чем олимпийские чемпионы, которых осыпают бюджетными деньгами, жилплощадями и автомобилями.

— У меня родители в селе, и я никогда не отправляла к ним на лето или просто своего ребенка. Этим летом только они с боем забрали Исламчика (10 лет). У всех разные родители. Моим просто по-другому виделась моя судьба, и я не оправдала их надежды, наверно. Вот с мужем мне повезло. Он все делает для своей семьи, и я никогда не сталкивалась с такими проблемами, как недопонимания со свекровью или разборки с золовками. Когда подружки жалуются на свою жизнь, я понимаю, насколько мне повезло.

Пока я слушаю Арину, Аиша (4 годика) с простецким лицом взяла из моих рук блокнот и начала исписывать его. Я очень мягко пыталась завладеть своим орудием труда обратно, а Рукиша убежала с моим телефоном-диктофоном. Оставив героиню одну, я выбегаю в другую комнату за ней и беспомощно скачу по кроватям, вымаливая вернуть технику обратно.

— Ну, Рукиша, мне же работать надо, я записываю твою маму, — пытаюсь объяснить свернувшемуся калачиком и прижавшему к животу телефон ребенку.

—НЕТ! Я хочу мультики смотреть! — решает она и садится на край кровати.

В это же время Мухаммадик убивает меня из игрушечного автомата, Аиша прыгает рядом, высыпая печенье из пакетика, а Ислам пытается помочь мне, чем вызывает визг Рукиши.

— Есть мультики у тебя! Нету? Тогда видео буду смотреть, — залезает в галерею и держит меня ногой на расстоянии.

Кое-как обещаниями и уговорами забираю телефон и иду обратно. Передо мной самодостаточная женщина с железными нервами, копящая деньги на дом и надеющаяся на помощь государства. Она не жалуется, и в этом она ни разу не лукавит.

— У меня старшие самостоятельные, уроки сами делают, с младшими помогают. Ревности друг к другу нет. Это они при гостях себя так шумно ведут, показаться хотят. А так тут тихо бывает. Эти двое тоже спали бы сейчас. «Хвостик» (Рукиша) во дворе бывает целый день, а старшие в школе. Я не чувствую, что у меня десять детей, честно, — удивляет меня она.

Вернулась домой под большим впечатлением и на эмоциях рассказываю мужу: «…А потом не от шума, а просто потому что выспалась, просыпается самая маленькая и тихо так садится, даже не думая плакать…». Мага прерывает меня и с таким тихим восторгом говорит: «Я бы хотел родиться в такой семье. Прикинь, ты не семья, а целая банда и ничего не боишься. Район можно «держать». Если бы пацанов только больше». Тут мне стало ясно, что у безумия нет границ совсем.