Смёт ради смет?

Находясь в парке им. Ленинского комсомола, я всегда удивлялся царящей в нем чистоте. Обычная и вроде бы естественная для такого места картина лежащих там и сям на дорожках, на скамейках, на крышах лавок листьев, веток, другого естественного мусора (неестественный оставляю за скобками…) здесь почти всегда отсутствует. Прямо как в песне Высоцкого про кладбище: «Всюду тишь и безветрие, / Чистота и симметрия…». Даже иногда закрадывалась кощунственная мысль: а хорошо ли это, правильно ли, когда на лоне природе мы обнаруживаем кладбищенскую «чистоту и симметрию»?! Приходил на ум пример Японии, где самая лютая гармония и симметрия вдруг неожиданно разрушается островком асимметрии и беспорядка. А японец спроста ничего делать не станет, у него все продумано — до мелочей… Может, думал я, стоило бы и нашему парковому начальству кое-что перенять из японского опыта?! Каково же было мое удовлетворение, когда мне в руки попало постановление правительства Москвы от 10 сентября 2002 года (№ 743-ПП), где я обратил внимание на п. 4.2.2 приложения № 1 под названием «Об утверждении правил создания, содержания и охраны зеленых насаждений города Москвы». Согласно этой бумаге, уборка опавших листьев, или, как написано в документе, «листа», если она производится неправильно, приравнивается к экоциду, массовому уничтожению растительного или животного мира, отравлению атмосферы или водных ресурсов, а также иных действий, способных вызвать экологическую катастрофу. Этот процесс там строго регламентирован. Почему же этому правилу не следуют в Дагестане, в частности в парке им. Ленинского комсомола? Что его дирекцию подталкивает на тропу войны с Матерью-природой? Это нам и предстоит выяснить…

Однако ценность опавшего листа дирекция парка знает и поэтому не разбрасывается им, а складывает его на территории питомника, в зоне так называемого «активного отдыха». Там вы увидите кучи листвы и смета, сваленного как попало. Но вы увидите там также и «дыры» — черные отметины от костров, где сжигали этот лист. Да и теперь еще сжигают. Хотя разжигание костров на территории парков запрещено КоАП. Зачем это делать, если перегной образуется от листа, а не от его пепла?! Кроме того, это не нравится посетителям парка, жителям близлежащих домов; жалобы на отравляющие испарения от этих костров направлялись в дирекцию парка неоднократно. Правда, директор парка, госпожа Абазова, видит в этом козни бывшего директора парка Асадуллы Исламова. После ее настойчивых утверждений, что мое расследование инициировано или, по ее выражению, «заказано», им, я разыскал его и с большой пользой для себя и, надеюсь, для общественности, пообщался с ним. Сверхтщательную уборку «листа» с одной стороны парка (в так называемой «зоне пассивного отдыха») на другую — в питомник, или в зону «активного отдыха», он определил как «чрезмерный уход», выхолащивание парка. «Этот парк, его почва, растения не видели органических удобрений уже 50 лет! Поэтому лист здесь убирать категорически нельзя, так как он, пусть и слабая, но компенсация дефицита удобрений. Это особенно важно, учитывая близкое залегание в этой местности грунтовых вод, которые, смыкаясь с дождевыми, дают эффект вымывания из почвы необходимых для нее органических веществ. Но это лишь природная часть этого дисбаланса. А есть и административная. Например, зачем лист, собранный с одной части парка, надо сваливать на другой? Перегной нужен на всей территории, а не только в питомнике. Получается, руководство парка обделяет одну часть парка за счет другой. Зачем? Почему? В питомнике деревьев значительно больше, чем в этой зоне и падающего с них листа вполне достаточно для его полноценного удобрения. Нет, обирают эту часть парка и везут лист в питомник! А потом жгут его — со всеми вытекающими из этого последствиями…».

Может быть, вся причина в том, что уборка опавшего листа и смёт заложены в смету деятельности парка? Да и чистоту хорошо предъявить учредителю, Комитету по управлению имуществом города, как наглядное свидетельство усердной, не покладая рук, работы дирекции парка? Надеюсь, что мы получим ответ на этот вопрос — от компетентных органов.

Куда ни ткни — всюду пни!

В общем, после беседы с Асадуллой Алиевичем мне стала понятна мотивация его ревностного отношения к состоянию и делам парка после его увольнения. Исламов посвятил ему не один десяток лет своей жизни, знает парк, все его проблемы и болячки, изнутри, как свои пять пальцев, относится к нему, как к своему детищу. Только человек с сознанием временщика может забыть место, которое было делом всей его жизни, едва выйдя за порог директорского кабинета. Поэтому меня поведение Исламова отнюдь не удивляет. Странно было бы, если бы он, перестав быть директором парка, тотчас же перестал бы думать о нем и болеть душой за него. Ведь даже посторонние люди, знающие этот парк, как простые посетители, даже у них болит душа за него.

Пример? Пожалуйста! Виктория Змезгова, махачкалинка, живущая по соседству с парком, его фанатка, сроднившаяся с ним всей душой. Встреча с ней также оказалась очень полезной в плане расследования истинного состояния дел в ПиЛК. Мы встретились с нею на территории парка. С первых же слов я понял, что имею дело с человеком, который заслуженно носит титул ЛОМ — лидер общественного мнения! Есть выражение «неравнодушный человек». Оно мне не кажется очень уж оригинальным, но в отношении Виктории Сергеевны оно заиграло новыми красками. Мы вместе прошли по всему парку, обсуждая на ходу вопросы, которые меня интересовали. Похожего взгляда на беспредельную любовь к чистоте дирекции ПиЛК придерживается и она. Но, в отличие от Исламова, она гораздо более бдительно и настырно ведет себя в отношении действий дирекции, которые она считает нарушением экологических и экономических интересов парка и его посетителей. Виктория Змезгова буквально воюет с дирекцией ПиЛК, оспаривая каждую ее сомнительную инициативу. Она изложила свое мнение относительно так называемого «омолаживания» парка путем освобождения его от состарившихся деревьев. Прежде всего, она пояснила, что термин «омоложение» не применим к парковым насаждениям. Здесь уместнее термин «реконструкция», причем с глубоким изучением его состояния и научным обоснованием процента обновления почв и деревьев и т. д. Однако в ПиЛК на каждом шагу можно наткнуться на результаты «омоложения» в виде пней, торчащих там и сям практически по всему парку!

«Большинство спиленных здесь деревьев не были настолько старыми, чтобы освобождать от них парк, — рассказывала Виктория Сергеевна. — Как я выяснила, это “омоложение” производилось без всякого научного обоснования… Просто так, на глазок! Показалось директору или агроному, что дерево состарилось и обременяет почву, тут же ему присваивается титул “аварийного” и оно отправляется под нож. Верней, под бензопилу. Благо, она там имеется и всегда наготове. Тотчас приходит несколько работников, и дерево отправляется на незаслуженный отдых. Мол, нечего тут прохлаждаться, уступи дорогу молодым! В общем, как в песне: “Молодым везде у нас дорога!”. (О дорогах, которые пролегли по территории парка, оттяпав от него значительные участки, мы еще скажем отдельно). “Я буквально за каждое дерево воевала с дирекцией парка! — говорит Виктория Сергеевна. — Спрашиваю у агронома: “Почему вы пилите это дерево? Оно же не старое!” Ответ: “Нам приказали!” Иду в дирекцию парка. Там встречают меня в штыки. Отказываются слушать. Жалуются на меня в прокуратуру и т. п. Силы-то неравны. Получается, дирекция парка может действовать по принципу “что хочу, то ворочу”?..».

Мы обошли с Викторией Змезговой весь парк и везде встречали эти пни, а кое-где лежали и сами деревья, которые не показались мне настолько старыми, чтобы отправлять их к праотцам. В чем же причина такого немилосердного отношения к деревьям-старикам, ветеранам, тем более что большинство из них, как выясняется, могли бы еще пожить и послужить на благо общества? При таких делах, естественно, у общества появляются вопросы и подозрения: а предусматривает ли муниципальное задание распил деревьев, тем более без глубокой диагностики и обоснования? В курсе ли природоохранные службы необоснованной вырубки деревьев? Не кроется ли за таким «усердным» уходом в виде бесконечного смёта листа, признания «аварийными» вполне еще жизнеспособных деревьев с последующей вырубкой их под корень коррупционная подоплека? На этот вопрос ответ могут дать только надзорные органы, к коим мы и обращаемся.

Даешь свободу торговли!

Разбираясь с ситуацией в парке им. Ленинского Комсомола, я узнал, что в 2016 году МУП «Дирекция парков», куда входили три парка, было реорганизовано, в результате чего «Парк им. Ленинского Комсомола» был выделен в отдельное учреждение с присвоением ему статуса МБУ — муниципального бюджетного учреждения. Цель? Оптимизация его деятельности. Но произошла ли оптимизация? Судите сами. Площадь МБУ, возникшего в результате выделения его в отдельный парк, уменьшилась больше чем вполовину, с 43 га до 20,5 га (к этой цифре мы еще вернемся). Казалось бы, в связи с тем, что теперь сократился объем работ, учредитель мог бы сократить и штат. Ну, ради оптимизации… И он был сокращен, но в лице низкооплачиваемых уборщиц. А управленческий аппарат, оплачиваемый в разы выше, наоборот, вырос: сегодня у директора парка два зама, содержание которых обходится муниципалитету в сумму более 800 тысяч в год! Где же тут оптимизация?! В чем она состоит?

Что касается уборки листьев, с которой мы начали наш рассказ, то это занятие тоже влетает городу в копеечку. Из-за постоянных поисков старых деревьев, их распила, уборки листа и других работ учредителю приходится содержать от 12 до 15 рабочих разного профиля, да плюс 8 уборщиц, которые и ведут, сами того не подозревая, борьбу с экологией парка. Куда же свозится весь этот, столь тщательно сгребаемый ими в кучи лист? И как квалифицируются эти кучи: то ли листва, то есть будущий перегной, удобрение, то ли это мусор и его надлежит вывозить с территории парка и сжигать там, где это положено делать? Кучи листвы ведь остаются на территории парка, в питомнике, где их потом сжигают! Как это понимать? Если перегной, зачем его сжигать? Пусть себе догнивает и удобряет почву. А если мусор, то зачем сжигать на территории парка? Для мусора у нас есть специально отведенные места, зачем же превращать в мусоросвалку парк, да еще и нанося ему ущерб при сжигании листвы?

Еще один любопытный момент. В то время, когда парк им. Ленинского комсомола был МУПом, то есть унитарным предприятием с широкими коммерческими полномочиями, коммерции в нем было гораздо меньше, чем нынче. Теперь же, когда он стал МБУ (муниципальным бюджетным учреждением), коммерческие полномочия которого определяет учредитель, парк, по словам посетителей, особенно в летний период, превращается в одну большую торговую точку! Впрочем, торговать МБУ никто не запрещает, но оно должно делать это в соответствии с законом о коммерческой деятельности и заданием учредителя, с откладыванием вырученных средств на лицевом счету. Сдача же торговых точек в аренду в полномочия МБУ не входит. 

Самодеятельность тут недопустима. Что же касается самодеятельности коррупционного характера, то она вообще исключена.

Возможно, Абазова главной своей задачей видит достижение максимальной предпринимательской свободы для МБУ? Но как, оставаясь МБУ, можно этого добиться? Никак! Сегодня все торговые инициативы парка могут быть реализованы только с ведома и разрешения учредителя! Так чего же хочет добиться госпожа Абазова? Переквалификации МБУ обратно в МУП? Задача эта, как мне объяснили специалисты, вряд ли исполнимая. При этом, по словам Абазовой, все это нужно для увеличения рекреационных возможностей парка. Однако все указанные выше действия позволяют усомниться в этом и задаться вопросом: а не лежит ли в основе заявленной ею задачи другая, скрытая под спудом, задача, о которой сегодня много пишут СМИ и делают громкие заявления начальники всех уровней?

Под крылом Расула Гамзатова??

Еще один аспект, который вызывает вопросы. Как можно прочесть в представлении прокуратуры, проводившей здесь недавно проверку, помимо изложенного, установлено, что «на территории парка осуществляется реконструкция дорог с установкой бордюров в отсутствие проекта реконструкции парковой зоны». Речь идет о работах, производимых сегодня в парке под маркой его реконструкции строительной компанией «Бейт Девелопмент». В свое время «Молодежь Дагестана» уже писала об этом проекте, причем достаточно жестко и наступательно. «Весной 2018 года строительная компания «Бейт Девелопмент» по соглашению с мэрией начала масштабную реконструкцию не тронутой пока коммерцией части парка — питомника. И хотя утвержденного проекта пока нет, работы идут полным ходом: на территории питомника началась вырубка деревьев, проложены и во многих местах уже засыпаны гранитной крошкой и заасфальтированы широкие дорожки и аллеи. При этом компания собирается строить на восточной границе парка многоэтажный жилой комплекс под романтическим названием «Белые журавли»…». Это название, по-видимому, дано проекту не случайно: имя Народного поэта, вероятно, должно послужить как бы паровозом, тягачом для беспрепятственного прохождения через все инстанции и начальства… Площадка, где будет возводиться данный комплекс, это территория бывшего пивзавода. Она находится в частном владении, и у парка для остановки его строительства нет правовых оснований. Однако, учитывая, что его возведение приведет к серьезному и отнюдь не благоприятному для парка изменению всего облика этой местности, повлияет на состояние его почв и растений, выльется в аномальное скопление транспорта и людей, дирекция парка имеет полное право потребовать проведения общественных слушаний с тем, чтобы, во‑первых, выяснить отношение горожан к такому опасному соседству с громадным комплексом, а во‑вторых, если уж этот «паровоз» не остановить, потребовать от застройщика учесть при возведении комплекса интересы горожан. Это касается и дорог, уже проложенных по территории питомника в направлении будущего трехглавого небоскреба. Однако, как признался в интервью «МД» замначальника управления архитектуры и градостроительства администрации города Иса Магомедов, дороги эти проложены с нарушением правил благоустройства и согласованного проекта. «А мэрия не может вмешаться и остановить работы?» — спрашивает корреспондент. «Ломать не строить, — отвечает Магомедов. — Честно говоря, не могу вам даже сейчас прокомментировать, потому что часть работ они сделали и вроде бы остановили их. Не могу сказать, что послужило причиной остановки работ. С нами этот момент не согласован». «То есть, — уточняет корреспондент, — у вас есть план реконструкции, но подрядчик все равно делает, что хочет?» «Нарушали, да… Отклонялись от того, что должно быть», — уклончиво отвечает архитектор.

Да уж, видимо, те, кто так легко, демонстративно «нарушают» и «отклоняются», делают это, опираясь на некую мощную «спину», позволяющую им не считаться с мнением мэрии города и с интересами его жителей?! Наверняка эти лица хорошо осведомлены об огромном уважении, которое дагестанцы питают к имени Расула Гамзатова, коль скоро прикрываются им, как щитом, идут на такие сомнительные шаги. Однако сам Расул Гамзатов вряд ли одобрил бы использование своего имени для деяний, идущих вразрез с интересами общества и народа…

Эту главу мы закончим также вопросом, но уже к прокуратуре, проведшей, как уже было сказано, в 2016 году проверку, вскрывшую нарушения «федерального законодательства на территории парка им. Ленинского комсомола…». Имеет ли хотя бы прокуратура полномочия указать застройщику, компании «Бейт Девелопмент», на допускаемые ею действия? Или нам надо обратиться к духу Расула Гамзатова, который, возможно, пристыдил бы и приструнил эту компанию за неподобающее поведение?

Куда ушли гектары?

Время моего расследования совпало с выборами мэра нашей столицы. Хотя и понимая, что у нового мэра будет уважительный повод отклонить встречу с журналистом под предлогом того, что он еще не вошел в курс всех дел, что необходимо все изучить, я тем не менее обратился в администрацию города. Там, кроме всего прочего, уже сказанного выше, я надеялся услышать комментарий относительно потери парком в период с 1998 по 2016 год шести гектаров своей территории, что, как мне кажется, не могло произойти без ведома городской администрации. Дело в том, что изначально постановлением администрации города от 21 мая 1998 года (№ 191) выделенная под парк площадь равнялась 26,8 га. А в постановлении главы Махачкалы М. Мусаева от 12 декабря 2016 года «Об образовании земельного участка, расположенного по адресу: город Махачкала, парк им. Ленинского комсомола» фигурирует другая цифра — 20,5 га. Он поручает в этом документе соответствующим структурам провести межевание земельного участка парка и направить его результат с приложением схемы его расположения в ФКБУ (Федеральную кадастровую палату Росреестра по РД) для постановки на государственный кадастровый учет. И он уже на него поставлен — с площадью, указанной в постановлении Мусаева: 20,5 га. То есть Мусаев не то что знал об уменьшении территории парка на 6 га, но даже видел своими глазами все те лоскутные участки общей площадью 6 га, которые перешли неким физ- либо юрлицам! Может, он знает и самих этих физ- и юрлиц?.. Кстати, среди лоскутов фигурирует и 1 гектар, который был выделен под проект музея «Россия — моя история!». Как вы знаете, общественность не дала реализовать этот проект. Но 1 гектар земли, выделенный под него мэрией, так и остался у нее… или у кого-то еще. Остальных предстоит установить…

Столь пристальное внимание нашего СМИ к парку им. Ленинского комсомола не должно вас удивлять. Это центральный парк не только столицы, но и всего Дагестана! И заниматься разбазариванием его гектаров недопустимо! Внушает оптимизм в этом плане недавнее выступление президента страны Владимира Путина на заседании Госсовета, где он вновь напомнил о необходимости выполнения условий нацпроекта «Жилье и городская среда», отводя центральное место паркам и другим рекреационным зонам общественного пользования.

Завершают эту главу новые вопросы. Итак, к кому ушли 6 гектаров территории парка им. Ленинского комсомола? Кто теперь является их собственником? На каких основаниях? И есть ли шанс вернуть их обратно парку? На эти вопросы тоже хотелось бы получить ответы. Кто может и обязан их дать, я не знаю. Но точно не журналист. Моя задача поставить эти вопросы, а уж вы, господа начальники нашего города, дайте горожанам ответ по каждому из них. Ну, или не давайте… Как говорится, хозяин — барин! Кажется, никогда эта пословица не была так актуальна, как в данный период. Но знайте: отсутствие ответа — это тоже ответ, причем иногда гораздо более красноречивый, чем письменный или устный. А общество намотает ваш ответ на свой ус…

P. S. Побывал я и в парке имени 50-летия Октября (так называемый «Собачий парк»), относящемся к Горзеленхозу и расположенном между проспектом Шамиля и улицей Гагарина. Здесь также к недоумению многих любителей природы и отдыха на свежем воздухе осуществляется уборка опавшей листы. Однако, в отличие от ПиЛК, здесь листва вперемешку со смётом и другим мусором вывозится на мусорный полигон, а не сжигается на месте или не перемещается в другие части парка. По крайней мере, так мне сказали работники Горзеленхоза, с которыми в то утро мне удалось поговорить.

Но в этом парке другая напасть. Здесь, вызывая беспокойство посетителей и жителей близлежащих домов, допоздна работает кафе «Дворик», где вопреки запрету совмещены общепит и кальянная, которая, к слову, все далее расширяется. Открываясь в 12 часов дня, она работает допоздна, собирая молодежь, которая отдыхает здесь, раскуривая кальян. Сопутствующее этому занятию поведение, по жалобам некоторых жителей, нарушает их покой и вызывает обоснованные опасения возможных правонарушений. Полагая, что участковый, капитан Фидуров, знает эту проблему, я обратился к нему, но, как оказалось, он только от меня впервые узнал об этой проблеме…

«Новое дело» и впредь — в рамках нацпроекта «Жилье и городская среда», провозглашенного президентом В. Путиным, — будет освещать состояние парков и мест массового отдыха махачкалинцев. Просим вас не оставаться безучастными и присылать в редакцию ваши отзывы и предложения.