Видать, чужая беда ближе. А город ведь действительно ждал помощи.

Дербент продолжает жить, но не скрывает уныния и отчаяния. Пыль повсюду, в городе суета, жизнь на рынке кипит, будто наводнения и не было. А центр все также под слоем грязи и мусора. Две машины МЧС как стояли со среды, так и не сдвинулись с места. Техники не хватает. Судя по внешнему виду привокзальной улицы, к расчистке самого вокзала еще и не думали приступать.

Всего в субботнике приняли участие около 600 человек, у большинства из них в руках были лишь веники. Дети зачем-то подметали площадь, хотя она и так была чиста. Что делали коммунальные службы до этого — не ясно. Ведь за три дня после ливневых дождей ситуация в городе практически не изменилась. «Приступят ли вообще к уборке в ближайшие дни?» — читался риторический вопрос на лицах людей. Ответ — в сообщении одного из информационных агентств, в котором говорится, что расчистку улиц завершат к 16 октября, а подтопленные детские сады, вокзал и инфекционная больница начнут функционировать в понедельник, 15-го. Смешно! Каким образом больница, чьи стены из деревянной дранки набухли от воды, где полы будто свежевспаханное поле, может размещать детей с инфекционными болезнями? Медики рассказывают, как в ночь трагедии чудом удалось спасти спящих детей и вынести дорогостоящую аппаратуру. Улицу, ведущую к больнице, весь день расчищали волонтеры из Махачкалы. Самому медучреждению помочь нечем, точнее, нет смысла. Уж лучше подождать, пока ил подсохнет, и вывозить его ведрами. Медперсонал не знает, что делать, инструкций никаких, впрочем, как и возможностей — с одной лопатой в руках много мусора не вынесешь. Мы застали врачей в тот момент, когда они на улице мыли металлические кровати и перетаскивали их в более или менее сухие помещения. У входа в корпус больницы куча промокших матрасов — вонь страшная. Врачи просят помочь занести их обратно внутрь. На резонный вопрос «Зачем?» отвечают: «Чтобы скрыть от санэпидемслужбы, дабы в кратчайшие сроки разрешили вновь принимать больных». Подмога из столицы возмущена: мол, рабочих рук достаточно, а ведер и лопат не хватает.

Волонтеры, конечно, молодцы — отчаянные ребята, за два часа привели улицу Крупской в более или менее божеский вид. Но смысл где? Если завтра-послезавтра люди начнут выносить грязь из дворов, домов и огородов на ту же самую улицу? Так не лучше ли было разбить ребят по группам в пять человек и помочь обычным людям, а не тупо выполнять работу городских служб? Хотя ни о какой работе городских служб и говорить не приходится. В итоге люди помощи как таковой и не почувствовали.

Пользуясь случаем, забредаем в один из дворов по улице Крупской. Встречает молодой человек по имени Сейфулла. Парень молча стоит у развалин своего забора и мысленно подсчитывает ущерб. Говорит, на восстановление уйдет не меньше 150 тысяч рублей. Судя по следам на стенах, уровень воды был не меньше метра. Постель промокла, мебель испорчена, в углу стоит одинокое пианино — к нему стихия оказалась благосклонна. «Натиска смеси из жижи, камней, принесенной бытовой техники и мебели не выдержали ворота, под давлением они даже распахнулись в противоположную сторону», — рассказывает Сейфулла.

Пройдя через участок и сквозь дом молодого человека, поток грязи не остановился и на следующей улице. Тут нас встречает семья Сефербековых, которым чудом удалось спастись. Жена Ахмеда Сефербекова, хозяина дома, не в силах сдерживать слезы и рассказывает, как оказалась в западне. «Наша дочь Эльнара — инвалид первой группы. И как только я увидела надвигающуюся воду, побежала в летнюю кухню, чтобы успеть забрать дорогостоящие лекарства для нее». Попав на кухню, женщина вместе с супругом оказались в западне. Ахмеду удалось выбраться через форточку, а его жену буквально по голову накрыло водой. «Нам удалось выжить лишь благодаря тому, что пол на кухне не выдержал веса грязи и мусора и провалился, — вспоминают супруги Сефербековы. — За все это время, что прошло со времени потопа, ни один представитель администрации на нашей улице не появился».

Семья, как и многие дербентцы, живет на выручку от продажи фруктов и солений. Сегодня их огород под метровым слоем грязи, а запасы, что хранились в подвалах дома, унесло течением. На вопрос, есть ли им что кушать, Сефербековы молча указывают на два баллона: один — с солеными помидорами, в другом — вишневый компот. Гуманитарная помощь, по всей видимости, до них не дошла, как и чистая вода — ее раздают лишь в центре города.

16 октября. Ни к 12 октября, ни к 13, ни даже к 16 ремонтно-восстановительные работы не закончены, социально значимые объекты также не функционируют. В городе еще много работы, хотя основные улицы расчищены. Видимо, спасатели не справляются с большим объемом работы, а сотрудников коммунальных служб в городе увидеть так и не удалось. Волонтеры должны помочь расчистить оставшиеся улицы в магальной части города. От улицы Дрожжина вниз по Мамедбекова и в районе вокзала полностью смыло дорожное покрытие. Дрожжина засыпана огромными валунами. Трубопровод, проходящий по этой улице, разорван в нескольких местах. В домах до сих пор нет воды. Около 20 спасателей выгребают грязь из водонапорной станции в районе Кырхляр-Капы. Небольшое строение затопило под потолок.

— Пока людям поставляют воду водовозами, — говорит сотрудник водоканала Вагиф. — Работа по восстановлению водоснабжения предстоит огромная. Будем ремонтировать насосы, двигатели, чтобы наладить временную подачу воды. Параллельно планируем строительство новой насосной станции на том пригорке, — указывает мужчина на возвышенность в 15-20 метрах от него. — Если люди готовы были помочь, не пойму, зачем отказываться? Что тут такого, в чем причина? Здесь люди уже работают третий день, вокруг были горы камней, больше, чем вы сейчас видите.

— Ущерб, нанесенный стихией колоссальный. Восстановление только насосной станции без коммуникаций обойдется нам в 12 млн рублей, — говорит начальник городского водоканала Руслан Гамдуллаев. —Эта сумма была определена по проектно-сметной документации еще в 2009 году. Всего в результате стихии было повреждено две станции, нижнюю мы сразу восстановили.

— К какому времени планируете восстановить эту?

— Задача поставлена — в пятницу вечером подать воду.

— Получится?

— Один двигатель готов, — не сразу отвечает Гамдуллаев.

Спасатели, разбившись на несколько групп, продолжают вычерпывать грязь из помещения станции ведрами.

— Скоро закончим, — улыбается один из ребят в робе.

— Дополнительные руки нужны?

— А вы как думаете? Мы работаем с первого дня, за всю неделю дали один день отдохнуть. Никакой помощи от города нет, от правительства республики тоже. Поезжайте, посмотрите, работают ли по городу местные коммунальные службы или нет, даже сами дербентцы не помогают, на Яралиева ссылаются.

— А что говорят про Яралиева?

— Что «хороший» человек, поэтому не хотят работать.

— То есть, получается, в отместку ему?

— Получается так.

В городе чувствуется отсутствие сплоченности среди людей. Если в другом месте в условиях подобной беды люди объединяются, то тут видно, что каждый за себя. Люди, конечно, доброжелательные. Увидев нас, просят зайти, посмотреть, насколько пострадало их домовладение. Робко спрашивают: «Как думаете, нам ущерб восстановят?». Что тут скажешь? Случается по-разному, есть те, кому государство возмещает убытки, но есть и те, кто годами обивает пороги администраций и правительства республики, выходит на митинги, пытаясь выбить положенное по закону.

То тут, то там видны люди из администрации. Их можно узнать сразу. Два-три человека с бумагами в руках неторопливо расхаживают по двору, оценивают ущерб.

— Будут выплачивать компенсацию, — делится мужчина, пьющий чай у соседа, у которого полностью вымыло двор, селем унесло полстены дома на первом этаже. — Если дом поврежден, выплачивают 100 тысяч рублей, среднее повреждение — 50 тысяч, легкое — 10 тысяч. У него (указывает на соседа) ворота снесло, они стоят как минимум 50 тысяч рублей, со двора вымыло «Мерседес», до сих пор там, внизу, на улице стоит, вытащить не могут. Разве эти деньги могут нам компенсировать то, что мы потеряли?

Проезжей части на улице Мамедбекова практически нет, чтобы перейти на другую сторону, нужно обойти дорогу кругом. Из всех домов здесь больше всего пострадал дом пенсионера Сабира Ибрагимова. Он сам лопатами расчищает свой дом вместе с детьми и внуками. У ворот в куче грязи валяется сломанная мебель, бытовая техника, постельные принадлежности, одежда.

— Нас затопило в считанные минуты, — вспоминает пенсионер. — Меня чуть не унесло, был бы я немного слаб, наверно, это бы случилось. Уровень воды был почти с меня ростом. Мы чудом спаслись на втором этаже. Ворота, которые открывались внутрь, вывернуло наружу. Мы потеряли все, из одежды осталось только то, что сейчас на мне. Нам никто не помогает. Недавно встретил Имама Яралиева, он спросил, какая нужна помощь, я попросил машину, чтобы откачать воду из комнат. Обещал первым делом отправить работников к нам, но так никто и не пришел. Что пользы — языком болтать?

Наблюдавшая со второго этажа за нашим диалогом супруга Сабира Ибрагимова стала кричать нам на плохом русском языке: «Где вода, продукты, почему не дают?».

— Бабушка, это не с администрации, — успокаивает ее внук. — Это журналисты.

Разочарованная бабушка медленно скрывается в окне.

Поднимаемся выше — на улицу Дрожжина. Те, кто живет там, пострадали не меньше. Практически у всех снесены заборы, затоплены первые этажи, грязевые потоки добрались до вторых, частично залив комнаты.

Вдоль улицы, которая упирается в здание комплекса (кафе и сауна), построенного на федеральной трассе, у тоннеля, и которая стала тупиком, вывалены огромные валуны. Сложно представить, откуда их могло принести. Единственный выход — канава под строением, откуда должна была протекать вода, и та завалена камнями и грязью.

Хозяин крайнего дома по улице Дрожжина Фатулла Курбанов пытается вывезти огромные валуны своими силами, раздробив их на части.

— А что делать, — говорит мужчина, — который день помощи жду, никто не приходит. Хорошо хоть живы остались. Спасибо собаке, она меня спасла. Если бы не она, меня бы погребло под стеной забора, его начисто смыло мощным потоком. Буквально за несколько секунд до обрушения собака стала выть и забежала по лестницам на второй этаж, обычно в дом она не заходит. Увидев, что она забегает в дом, я кинулся за ней и успел добежать до лестницы, как стена рухнула.

Каждый сам за себя. Видно, что дербентцы привыкли оставаться наедине со своими проблемами. Люди не надеются и не ждут помощи от государства. Этот потоп для них далеко не первый. Вода уйдет, грязь подсохнет, мусор расчистят — каждый сам у себя, женщины поплачут, мужчины позлятся, но все же соберутся с силами и начнут новую жизнь. Но один вопрос все же их будет тревожить долго. Почему республика в первый же день отказалась от помощи Москвы и соседей? Когда большая вода пришла в Крымск, всю страну подняли на уши, помощь стекалась с разных концов России. А что у нас? Показали пару дней в центральных новостях и забыли. Как же так? Неужели по оценке наших чиновников это рядовой случай для Дагестана? А ведь будут выбивать миллиарды на восстановление города, да еще и припишут что-нибудь. Ситуация никак не укладывается в голове. В результате стихийного бедствия погибли шесть человек, в том числе грудной ребенок. Траура республика так и не объявила. Господа, где логика?..

«Дербенту на восстановление необходимо 1,5 млрд рублей»

О том, во сколько местная администрации оценивает ущерб, нанесенный стихией, кто должен помогать горожанам расчищать дома и в чем причина такого масштаба разрушений, «НД» рассказал заместитель главы Дербента Алавудин Мирзабалаев.

— Мы общались с пострадавшими, и все в один голос заявляют, что власть не помогает им в ликвидации последствий стихии. Почему?

— Это забота собственника двора. Ну представьте себе, хозяин дома будет стоять на улице и говорить: «Кто мне почистит двор»? Никто, если он сам не возьмется первым. Другое дело, если хозяева пострадавших домов — пожилые, больные люди, одинокие женщины с детьми, которым некому помочь. Им в помощь мы предоставим волонтеров и сотрудников коммунальных служб.

— Есть списки людей, которым действительно необходима такая помощь?

— Всего к нам поступило 2034 обращения. Мы совершаем подворные обходы. Многие, конечно, не дожидаясь нашей помощи, начали выкачивать воду, купили даже мотопомпы. Мы успеваем только увозить тот мусор и ил, который они выносят на дороги.

— В прошлую субботу в городе прошел субботник с привлечением волонтеров. Ребята жаловались на хаотичность и отсутствие последовательности в проводимых в городе работах, что целесообразней было бы организовать сначала вывоз мусора со дворов частных домов, а потом расчищать улицы.

— У нас улицы были непроезжими — завалены валунами, песком, илом высотой 2,5 метра. Вы не видели, что творилось в первый день на улицах Гагарина, Мамедбекова, Дрожжина, Кобякова. Сегодня основные улицы расчищены, но много работы остается на небольших улочках, переулках, которые расположены в магальной части, в новых микрорайонах. Мы не могли ждать, пока граждане сначала вывезут мусор на улицы. Город должен жить, по этим улицам должны проезжать машины.

— Есть ясность, сколько дворов и в какой степени пострадали?

— Для того чтобы рассмотреть все 2034 заявления, нами создано 25 рабочих групп, которые совершают подворный обход, разделившись на 3-4 человека. В эти группы вошли специалисты от соцзащиты, городского управления ГО и ЧС, представители жилищно-коммунального хозяйства, БТИ города, архитектуры и управления капитального строительства. Они обеспечивают обратную связь. Эти люди составляют акт, где указывают, какую степень разрушения имеет дом: сильную, среднюю или слабую. В том же акте указывается, имеется ли затопленный подвал, много ли ила, песка, грязи. Каждая группа собирает копии паспортов, по которым мы изучаем состав семьи и определяем, может ли она сама справиться с расчисткой своего двора.

— Какая сумма компенсации предусмотрена пострадавшим?

— До ста тысяч рублей на члена семьи в зависимости от степени разрушения.

Сейчас по распоряжению правительства Дагестана на нужды первой необходимости пострадавшим выделяется по 10 тысяч рублей на одного члена семьи, но не более 25 тысяч на всю семью.

— На ваш взгляд, эта сумма соразмерна тому ущербу, который понесли люди?

— Это все сделано исходя из возможностей бюджета. Деньги были выделены на предметы первой необходимости и продукты питания. Это только по линии республики. Предусмотрена и другая материальная помощь за утерянное имущество и ущерб, нанесенный строениям, по линии МЧС России, которую выделят из федерального бюджета.

— Сколько социально значимых объектов было повреждено?

— К сожалению, пока эти сведения не обработаны, они поданы мне в необобщенном виде. Здесь, в папке, у меня 13 заявлений от учреждений образования. Кроме этого, пострадали детская инфекционная больница, объекты жизнеобеспечения жилищно-коммунального комплекса. Наибольший урон нанесен насосной станции в районе Кырхляр-Капы, которая полностью выведена из строя. Полностью разрушено асфальтовое покрытие улиц Мамедбекова, серьезно пострадали улицы Дрожжина, Буйнакского, Пушкина, Кобякова, Ленина, магал. Несколько улиц, которые находятся в новых микрорайонах, тоже повреждены.

— Из какого фонда планируете восстановить поврежденные улицы?

— Естественно, ресурсами городского бюджета эти вопросы невозможно решить, мы будем обращаться за помощью в федеральный центр. Второй вопрос, который требует решения, — вся канализационная и ливневая система забита илом и местами не подлежит восстановлению. Нам придется строить ее заново.

— А они вообще функционировали?

— Конечно, функционировали.

— А в какой степени? Всем ведь известно, в каком состоянии находилась коммуникационная сеть в Дербенте.

— Никто не спорит, что коммуникационная сеть в городе слабая. В районе магала лотковая канализация, которая была отстроена в древние времена. И сейчас, после стихии, эти лотки обваливаются. Сложность заключается в том, что к той части города нет подъезда, там узкие улочки и техника не сможет развернуться. В таких местах очень сложно планировать прокладку канализационной системы.

— Как будете выходить из сложившейся ситуации?

— Сделаем две магистральные ветки и будем подходить к ним через узкие улочки малой техникой и с помощью ручного труда.

— По вашим подсчетам, сколько необходимо средств для восстановления инфраструктуры жизнеобеспечения города?

— Порядка полутора миллиардов рублей. Очень большие деньги, которые, видимо, будут неподъемны для бюджета республики. Для федерального бюджета, думаю, это не столь значительная сумма, если исходить из того, что Крымск получил порядка 20 млрд рублей.

Это сумма, которая необходима для восстановления дорожной сети, коммуникаций, газопровода, электропровода.

— Важный для горожан вопрос — когда будет восстановлено водоснабжение?

— Начаты работы, есть необходимое количество труб нужного диаметра, нам остается доставить электрооборудование и установки. Они будут в городе завтра утром (в среду, 17 октября. — «НД»). Завтра же начнем работу по монтажу линии по временной схеме подачи воды. Работу планируем завершить в течение 3-4 дней. Параллельно начнем строительство новой насосной станции.

— По вашему мнению, заявление сотрудников МЧС о том, что городу не нужна дополнительная помощь, оправдано?

— Давайте уточним, о какой помощи идет речь. Москва спросила, нужны ли нам спасатели. МЧС республики ответило: «Нет, спасатели нам не нужны». Человеческий ресурс у нас есть. От гуманитарной помощи никто не отказывался. Людям неправильно разъяснили эту ситуацию.

— На взгляд руководителя коммунальной сети города, в чем причина таких последствий стихии?

— Причина очевидна – дожди.

— Вы считаете, что решающую роль сыграл природный фактор?

— Сейчас много кривотолков. Говорят, что все из-за каких-то озер, каналов, откуда хлынула вода. Село Сабнава расположено выше, там четыре жертвы, а все потому, что с гор хлынул мощный поток…

— Но вы же в курсе, что на людей обрушилась стена?

— Я и говорю, что она обрушилась от сильного селевого потока.

— Выходит, что она была построена в неположенном месте?

— Конечно, стоки, которые идут с гор, застроены, это мешает воде уйти спокойно. Та вода, которая раньше шла по трем стокам, сейчас течет в одном русле, и нагрузка повышается.

— А как же массовые застройки в Дербенте, карьеры в черте города?

— На сегодня в городе 12 действующих карьеров. Мы будем добиваться аннулирования всех лицензий. Сейчас природоохранная прокуратура проводит проверку, повлияла ли деятельность карьеров на прохождение селевых потоков. Хаотичные застройки тоже сыграли решающую роль.

Мэр Дербента знает, на кого возбуждать дело

Режим чрезвычайной ситуации, объявленный в Дербенте 10 октября, был снят во вторник. По мнению руководителя республиканского МЧС Наримана Казимагамедова, город более или менее приведен в надлежащий вид, и держать здесь дальше такое количество людей и техники нецелесообразно.

Оперативную обстановку в Дербенте обсуждали 16 октября в ходе совещания в администрации города под председательством одного из вице-премьеров правительства РД.

Было отмечено, что на тот момент обстановка в городе была нормальной. 86 семьям выплачено единовременное денежное пособие, семьям погибших выдано по 100 тысяч из городского и по 1 млн рублей.

В Дербенте возникла опасность вспышки инфекционных заболеваний. Ни одна улица города, по которой протекали канализационные стоки, до сих пор не продезинфицирована. Граждане не привиты от гепатита А и брюшного тифа.

По данным Минмелиоводхоза РД, чтобы предотвратить повтор трагедии, необходимо очистить от мусора Самур-Дербентский канал. По оценке специалистов, стоимость всех работ обойдется бюджету в 12 млн рублей. Пока в Минсельхозе России на просьбу выделить деньги не отреагировали. Но существуют и другие проблемы. Во-первых, нет необходимой техники для проведения работ. Во-вторых, подъезд ограничен, так как канал вдоль застроен домами и пересечен многочисленными инженерными сетями.

Когда речь зашла о деньгах, мэр города Имам Яралиев (на фото) сообщил об острой необходимости реализации еще одного проекта — строительства защитных сооружений по укреплению стен крепости.

— Для нас первоочередное — безопасность и благополучие людей, а потом остальное, — отреагировал вице-премьер.

— Но в долгий ящик откладывать это нельзя, я боюсь, что еще один такой дождь, и крепость сильно пострадает, — не унимался Яралиев.

Он также попросил поставить точку в истории с ликвидациями каменных карьеров в черте города, отозвав у них лицензии. По словам Яралиева, они также виновны в трагедии и в случае подтверждения этой информации к владельцам будут предъявлены иски.

Не упустил возможность выбить деньги из бюджета и глава Дагогней Галим Галимов. Он объявил, что в ходе дождей пострадал и их город. В зоне затопления, по его словам, оказались более 100 домов, и среди них есть поврежденные.

— Не верим мы в это! — оборвал его вице-премьер. — У нас в республике пошла традиция под каждый дождь рисовать цифры. Не будет этого! Только после третьей проверки мы будем принимать соответствующее решение. Не надо спекулировать и приучать к этому людей.