Верховный суд Дагестана оставил в силе оправдательный приговор Гаджи Мусаеву, который обвинялся в участии в незаконном вооруженном формировании, а точнее, в том, что он якобы дважды передавал продукты питания членам группы. Рассмотрение дела Мусаева проходило не по обычному шаблону, который обычно применяется для подобных обвинений, — в нем были два отвода судьям, отказ поддерживать обвинение со стороны гособвинителя, многократные изменения показаний уже осужденного свидетеля. И данный процесс, по нашему мнению, демонстрирует, с какими перегибами работает правоохранительно-следственная система республики.

Вечером 2 сентября 2016 года Гаджи Мусаев сел в Махачкале на рейсовый автобус, направляющийся в Москву. Поздно ночью на посту ГИБДД на границе с Калмыкией он был высажен из машины сотрудниками ЦПЭ МВД Дагестана (в материалах дела один из них проходит под псевдонимом Гусейн Магомедов). Согласно показаниям этого работника, у него проверили документы, задали несколько вопросов и отпустили. Но сам Мусаев утверждает, что его доставили в КПЗ Южно-Сухокумска. Там он провел ночь, а на следующее утро его увезли в Махачкалу, в здание, где располагается ЦПЭ. У оперативников он провел два дня, и уже 5 сентября четверо сотрудников ЦПЭ доставили его на допрос к следователю в республиканское Следственное управление СКР.

Согласно протоколу допроса, составленному в этот день, Мусаев признавался в том, что участвовал в незаконном вооруженном формировании, три раза передавал другим членам группы продукты питания, а также был соучастником убийства судьи Шамильского районного суда Убайдулы Магомедова.

«Мой подзащитный фактически был задержан не в 23 часа 5 сентября в кабинете следователя, а в ночь на 3 сентября. Эти два дня он был в распоряжении оперативных работников, которые незаконно лишили его свободы и подвергали пыткам. В материалах дела имеются две судебно-медицинские экспертизы, которые установили, что телесные повреждения в виде ссадин лица, на ногах и руках, а также в районе поясницы, которые причинены воздействием тупого твердого предмета, могли быть нанесены в эти дни. В результате этих пыток он и вынужден был оговорить себя и дать ложные показания», — рассказывает адвокат Мусаева Гасан Гасанов.

В последующем Мусаев отказался от своих первоначальных показаний, заявил о своей невиновности, а защитник обратился в следственные органы с заявлением о применении пыток. Следователи выносили постановления об отказе возбуждения уголовного дела по этому факту, но когда Гасанов подавал жалобу в суд на это постановление, оно отменялось. Так продолжалось раз шесть.

Получить другие доказательства причастности Мусаева к убийству судьи не удалось, и 6 июня 2017 года уголовное преследование по этой части было прекращено. Окончательное обвинение было предъявлено по части 2 статьи 208 (участие в НВФ). Как считают следователи, Мусаев дважды приносил продукты к пещере, где укрывались участники группы.

Летом 2017 года дело было передано в Шамильский районный суд, но гособвинитель сразу дал отвод судье, так как он был допрошен по делу об убийстве его коллеги, а подсудимый проверялся на причастность к совершению этого преступления. По такому же поводу был дан отвод и следующему судье, когда дело для рассмотрения было направлено в Гергебильский районный суд.

В итоге с третьей попытки дело поступило в Буйнакский городской суд к председательствующему Нурмагомеду Нурмагомедову.

Судебный процесс в Буйнакске продлился чуть меньше года.

Одним из свидетелей обвинения являлся Шамиль Абдулмаликов, который сообщил следователям еще в ходе предварительного расследования, что видел, как Мусаев приносит продукты членам НВФ, находившимися в пещере у села Телетль. К моменту рассмотрения дела Мусаева в суде Абдулмаликов был уже осужден и отбывал наказание за пределами республики. 21 ноября его допросили по видеоконференцсвязи. Тогда он отказался от своих первоначальных показаний и заявил на суде, что никогда не видел подсудимого в пещере у села Телетль и что он вообще незнаком с ним и в первый раз видит.

«Новые» свидетельские показания под давлением

На четвертый месяц судебного процесса прокурор Магомед Бадталов заявил суду, что отказывается представлять государственное обвинение по данному делу. Вместо него в Буйнакск направили прокурора Шамильского района Исмаила Исмаилова, подписавшего обвинительное заключение по делу Мусаева.

Он настоял на повторном допросе Абдулмаликова. И уже в ходе второго допроса свидетель рассказал, что придерживается тех показаний, которые он давал на предварительном следствии.

Уже потом, как говорит адвокат Гасанов, Абдулмаликов по телефону рассказал отцу Мусаева, что после первого допроса к нему пришли два сотрудника ЦПЭ из Дагестана и оказали на него психологическое давление для того, чтобы он дал показания против Мусаева.

Процесс продлился в Буйнакском районе до конца апреля. 27 апреля судья Нурмагомед Нурмагомедов вынес оправдательный приговор, решив, что подсудимый не причастен к инкриминируемому преступлению.

Суд смошенничал?

Но на этом судебные тяжбы для Мусаева и его защитника не закончились.

Оправдательный приговор был обжалован прокуратурой в Верховном суде Дагестана. Судебная коллегия вышестоящей инстанции, оглашая по итогам рассмотрения дела резолютивную часть, зачитала, что представление прокурора удовлетворено частично.

«После выхода судебной коллегии из совещательной комнаты, — рассказывает адвокат Гасанов, — было объявлено, что представление прокурора удовлетворяется частично и приговор суда отменяется только по одному основанию. Я вел аудиозапись этого. Но когда я получил апелляционное определение, то оказалось, что коллегия удовлетворила все доводы апелляционного представления». Адвокат подал кассационную жалобу, но в президиум Верхсуда дело не поступило — жалоба не была принята. Тогда адвокат обратился в Верховный суд России, который установил, что при рассмотрении апелляционного представления прокурора были допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона.

В итоге в среду, 3 апреля, Верховный суд Дагестана вновь приступил к рассмотрению апелляционного представления прокурора на оправдательный приговор Буйнакского районного суда.

Репутация прокурора

Обвинение представлял прокурор Шамильского района Исмаил Исмаилов. В самом начале адвокат Гасан Гасанов заявил отвод гособвинителю. По мнению защитника, Исмаилов «не заинтересован в законном и объективном исходе дела и пытается спасти свою репутацию, так как под обвинительным заключением стоит его подпись». Гасанов заявил, что «по имеющейся у него информации Исмаилов был одним из инициаторов поездки сотрудников ЦПЭ в колонию к Абдулмаликову».

Однако Исмаилов с таким доводом не согласился и заявил, что повторный допрос Абдулмаликова был связан с тем, что он вступил в дело с середины процесса, а первый допрос проходил без его участия. Судебная коллегия отклонила заявление адвоката об отводе.

Представитель гособвинения поддержал все указанные в представлении доводы. По его мнению, выводы суда первой инстанции, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, материалам дела, в том числе и показаниям Мусаева, которые он давал на предварительном следствии в качестве подозреваемого. Он считал, что вина Мусаева в совершении преступления была доказана, и просил отменить оправдательный приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

Адвокат Гасан Гасанов заявил, что приговор Буйнакского городского суда был законным и обоснованным, а доводы прокурора считает неубедительными, и попросил оставить приговор в силе.

По словам адвоката, в самом обвинении много нестыковок, есть эпизоды, по которым Мусаев якобы передает продукты члену НВФ, который в то время уже находился в местах лишения свободы. Поддержка же этих доводов обвинением вызывает возмущение у адвоката.

«Как можно до такой степени безответственно относиться к судьбе людей и нести такую чушь», — отметил адвокат и получил замечание от председательствующего быть более корректным.

«Быть более корректным здесь очень трудно», — ответил адвокат.

С чего все началось

На суде был также и сам оправданный Гаджи Мусаев. После выступления прокурора и адвоката ему предоставили слово. Он начал с того, что до ареста он не был поставлен на профучет как экстремист:

«Здесь говорили, что я на учете состоял с 2014 года. Но я в отделе полиции был всего два раза. Первый раз по приглашению. Меня позвали для беседы насчет моей бороды, сказали, чтобы я убрал ее хотя бы наполовину. Я свое слово сдержал. Второй раз я шел туда со своим старшим братом. Меня даже внутрь не пропустили. Но вышел один из сотрудников и, посмотрев на меня, спросил: «Какой у нас был договор?» Я ответил, что сдержал свое слово. Он тогда начал говорить, чтобы я бритый ходил. Зациклились на этом, стал угрожать, что устроит мне. В итоге посадили даже на двое суток. А через месяц меня сняли с автобуса».

По его словам, уже после задержания у него взяли образцы крови, записали голос, походку и задним числом поставили на учет.

«Я был здоровым, работал на стройке. Сейчас уже здоровья нет. Больше половины зубов потерял, у меня забрали один глаз, позвонки сломали, лицо разбили. Врачи пожизненно запретили заниматься физическим трудом и спортом», — рассказал он. После того как его признали невиновным, он долгое время проходил лечение в московских клиниках. Выписки из медучреждений были приобщены по ходатайству адвоката к материалам дела.

Правом последнего слова Гаджи Мусаев не стал пользоваться, и коллегия удалилась в совещательную комнату. Через полчаса была оглашена резолютивная часть определения — оправдательный приговор Буйнакского городского суда оставить без изменения.

Будет ли это решение суда обжаловано стороной обвинения, пока не известно. Прокурор Исмаил Исмаилов заявил, что это не он решает.