Я ведь только недавно научилась не обижаться.

Туристы? У нас? Что за ненормальные?! Ха-ха-ха...

Водишь экскурсии по Махачкале? Что показываешь? Мусорки и пристройки? Ха-ха-ха.

Отвечаю обычно последовательно. Да, туристы. Их много. Пишут, звонят, просят показать Дагестан. Махачкалу в том числе.

Нет, мусорки научилась обходить стороной.

Да, показываю и пристройки тоже. Говорю, что у дагестанцев бешеная любовь к строительству. Рассказываю, какие у нас большие семьи, что они не помещаются в маленьких квартирках, и как махачкалинцы пытаются превратить двухкомнатную квартиру в двухэтажный дом. Иногда, кстати, у них это получается.

Пристройки в Махачкале давно уже стали частью городской культуры. Нелепая, некрасивая, уродливая городская культура. Плохая, очень плохая. Но она такая. Сейчас такая.

А раньше была другая. Раньше по улице Буйнакского фланировали нарядные горожане, молодежь назначала свидания у кинотеатра «Темп», барышни и мамы с детьми по билетам ходили гулять в городской сад... и все без исключения махачкалинцы ходили на маевки в Вейнерский сад.

Братья Вейнеры в начале прошлого века приехали в Петровск открывать пивзавод. И получили они абсолютно гадкий кусок земли на выселках. Сплошные болота и комары. Но братья высушили болота, посадили деревья, запустили завод. Они подарили молодому пыльному захолустному городку нечто особенное. Кусок дикой природы с речушками, зайцами и ежами, густыми прохладными зарослями. Позже тут появятся танцплощадка, карусели и летний кинотеатр. Они просто не могли появиться в другом месте. В Вейнерском саду текла красивая неспешная жизнь, сюда приходили отдохнуть от городской суеты. Так и говорили, представляете? Набирали сумки еды, брали покрывала, книги, шахматы, собирались семьями или целыми дворами и шли пешком в тихий тенистый сад Вейнеров.

Говорят, что если место обрастает мифами и легендами — значит, оно живое. Вейнерский сад живой. Тут якобы есть дерево, на котором один из Вейнеров вырезал имена своих возлюбленных. А сами Вейнеры будто не болота тут сушили, а строили версальские сады. В парке есть старая купеческая усадьба. С привидениями, конечно. Эти легенды не хочется развенчивать. Зачем? Они ведь прекрасны.

Впервые название «Вейнерский сад» я услышала от бабушки. Это звучало так экзотично, так не по-махачкалински, что ли. А мой папа провел в этом парке все детство. Жил неподалеку. Ловил в каналах мелких скользких рыбешек, бегал на представления циркачей и восторженно бродил между клетками с дикими животными, когда приезжал зверинец, с завистью смотрел на взрослых пацанов, которым уже можно было прыгать с парашютной вышки. Потом папа вырос, превратился в моего папу и стал водить в этот парк нас. На качели, конечно. Когда кабинка чертового колеса достигала самого верха, можно было увидеть здание маминой работы. А на лодках было страшно, но не очень, только когда они начинали замедлять ход и задевали дощатый подиум, на котором были установлены. Папа рассказывал, как в детстве они пацанами пробирались в летний кинотеатр. Без билетов, конечно. Так ведь интереснее. Просто тихонько забирались на крышу кабинки киномеханика, тащили туда скошенную траву и валялись на мягком. А киномеханик, конечно, «ничего» не подозревал.

Каруселей в парке уже давно нет, но я все равно вожу сюда своих детей. Мы идем в самую чащу и бродим по питомнику. Осенью собираем желтые листья, весной — одуванчики. Я живу далеко от парка, но все равно приезжаю сюда почти каждые выходные. В память о своих бабушках и дедушках, о детстве родителей я встаю пораньше, собираю корзинку с едой, заливаю в термос крепкий сладкий чай, и мы едем на семейный пикник. У нас даже есть свой тополь, под которым мы обычно жуем бутерброды с сыром.

А еще я в парке работаю. Прихожу сюда со своими туристами. Мы ходим вдоль стены пивзавода, и я рассказываю, какой социализм Вейнеры построили на своем предприятии, про детский сад и медпункты для работников, про общежития. Страшные 30-е годы истребили династию Вейнеров. Но остался в Махачкале их сад, который много раз переименовали, но свои до сих пор зовут его только Вейнерским. Мы бродим по траве меж деревьев, что ближе к улице Гаджиева. Во время войны сюда стекались беженцы, люди лежали прямо на траве. И местные жители, что жили на Анжи-арке, спускались и забирали семьи к себе жить, делились хлебом и сыром. А когда все узнали, что войне конец, в Вейнерском саду начались настоящие народные гуляния. Плакали и смеялись. Пивзавод просто выкатил бочки с пивом и угощал всех желающих.

Если холодно, то мы с туристами идем погреться к Вечному огню у мемориала. И я рассказываю про дагестанских горянок, что в войну достали из своих сундуков свадебные наряды, доставшиеся от бабушек. Срезали с них все серебро и отдали фронту.

Неважно, как называется этот парк, но в этом месте отметились все эпохи истории Махачкалы.

История живет в любом, даже самом молодом городе. В Махачкале не живет древность, городу всего-то 159 лет. Сегодня этих островков городской истории в Махачкале осталось раз-два и обчелся. Вейнерский сад — один из них. И дело ведь не только и не столько в деревьях и в музее, на который потратят баснословные деньги. Просто с историей города так нельзя поступать. НЕЛЬЗЯ ее рубить под корень, нельзя на ней строить музеи. Самые современные музеи сегодня открываются в Интернете. XXI век на дворе, если кто не в курсе.