Во вторник в Народном Собрании РД прошли последние общественные слушания по бюджету 2016. Больше никаких обсуждений не будет, поскольку окончательные поправки могут быть внесены в бюджет лишь до 10 декабря.

С учетом того, что во время слушаний никаких серьезных предложений по переверстке бюджета не прозвучало (да и не могло прозвучать) и речь шла в основном о косметических мерах, можно предположить, что проект бюджета, внесенный в Народное Собрание, к моменту голосования существенно не изменится. Поэтому уже сегодня мы можем говорить о том, что основной документ, определяющий жизнь республики на предстоящий год, практически готов.

Особенности верстки нынешнего дагестанского бюджета невозможно объяснить без понимания того, что все региональные российские бюджеты вторичны, поскольку жестко привязаны к бюджету страны, от щедрот которого «кормятся». И окончательные цифры в них напрямую зависят от того, какой кусок от общего пирога уделит региону Москва. С учетом этого разговор о республиканском бюджете на будущий год уместно начать с краткого анализа нынешнего российского бюджета — «кормильца и поильца» всех региональных бюджетов.

Ожидание и реальность

Чиновники называют нынешний бюджет РФ социальным и антикризисным, причем оба этих эпитета изначально представляются сомнительными. «Социалку» в нем практически кастрировали, а средства на антикризисные мероприятия заложили по минимуму, видимо, в надежде, что все рассосется само собой. Судите сами: на социальную политику в 2016 году предполагается потратить 27,7% бюджетных денег. Вроде бы много. Но если принять во внимание, что львиная доля этих денег (26,7%) пойдет на выплату пенсий, станет очевидным, что «социалка» практически не профинансирована. А если к этому добавить тот факт, что в 2016 году в РФ на 44,4% сократят финансирование ЖКХ, на 7,9% — расходы на образование и на 10,9% — затраты на медицину, нетрудно прийти к выводу, что «социальным» нынешний бюджет может назвать только прожженный циник. Что касается пенсий, то их, как известно, проиндексируют по минимуму (на 4%), и это повышение, вопреки оптимистичным заявлениям наших чиновников и депутатов, конечно же, даже не покроет потерь от инфляции (официальная инфляция прошлого года составила 12%).

Кроме того, по мнению экспертов, это повышение моментально будет «съедено» недофинансированной «коммуналкой». Обещание же второй четырехпроцентной индексации, скорее всего, обещанием и останется, поскольку напрямую будет зависеть «от состояния экономики».

«Антикризисность» нынешнего бюджета тоже под большим вопросом. На национальную экономику (сюда входят промышленность, сельское хозяйство, транспорт, торговля и все остальные реальные отрасли) планируется израсходовать 15,9% бюджетных денег. При этом нам необходимо срочно реализовывать программу импортозамещения, снимать страну с нефтяной иглы за счет развития реального сектора экономики и реализовывать огромное количество реальных антикризисных мер. Как следует из верстки бюджета, ничем этим наше правительство заниматься не собирается, очевидно, предполагая, что кризис рассосется сам собой.

Вперед в прошлое

Можно предположить, что очень скоро наши чиновники обратятся к опыту своих предшественников из эпохи позднего Брежнева и на фоне отсутствия реальной работы и неконтролируемой инфляции с высоких трибун зазвучат бодрые отчеты о том, что жить с каждым годом становится все лучше и веселее. Кстати, с первым опытом подобной риторики россияне имели удовольствие познакомиться уже в эту среду. Отвечая на вопросы журналистов, Дмитрий Медведев радостно констатировал, что антикризисный план по восстановлению российской экономики принес результаты и «падение экономики и производства приостановлено». «Наша экономика, и это действительно медицинский факт, доказала свою самодостаточность, — подчеркнул премьер. — Скажем прямо, не каждая страна имеет самодостаточную экономику. Некоторые страны не способны прожить без внешней помощи. Но наша страна — она, безусловно, способна жить и развиваться даже в таких условиях». Подыграл ему и Дмитрий Песков, заявивший, что в Кремле не согласны с формулировкой о «слишком сильном» снижении доходов россиян. В общем, нас потихоньку начинают приучать к мысли, что наши органы чувств нам лгут.

Но вернемся к бюджету. Если называть вещи своими именами, в 2016 году мы будем реализовывать бюджет войны. Только по статье «оборона» (а в бюджете кроме нее имеется еще немало замаскированных милитаристских трат) запланировано израсходовать 19,2% всех денег, значительно больше, чем в прошлые годы. В итоге Россия вышла на третье место в мире по объему военных расходов. Третьи мы и по отношению военных расходов к общему объему ВВП (валового внутреннего продукта).

Еще одно подходящее название для нынешнего бюджета — «оптимистичный». Имеются в виду не какие-то конечные результаты, которых в ходе его реализации планируется достичь (к примеру, купирование кризиса), а базовые показатели, на которые опирались наши чиновники при его составлении. Судите сами: предполагается, что цена на нефть сохранится на уровне $50 за баррель, курс доллара не превысит 63,3 рубля, а инфляция — 6,4%. Кроме того, авторы бюджета уверены, что в 2016 году экономика РФ вопреки реалиям вырастет на 0,7%, после чего начнет стабильно расти.

Увы, цены на нефть и соответственно курс доллара диктуют не российские политики и экономисты, а мировой рынок. Сегодня, к примеру, цена на нефть упала практически до $40, а доллар вырос почти до 70 рублей. На этом фоне министр финансов Антон Силуанов заявил, что при таких ценах на нефть российская казна «трещит по швам». Минфин уже сегодня признает, что при нынешних котировках удержать бюджетный дефицит в рамках трех процентов будет крайне сложно. По словам Силуанова, если ситуация не изменится, «в следующем году казна недополучит полтора триллиона рублей!», что составляет примерно 11% всего бюджета.

Для российской экономики это означает следующее: к концу года мы полностью «съедим» деньги Резервного фонда (по «оптимистичному» сценарию, рассчитанному при цене на нефть $50 за баррель, предполагалось израсходовать на покрытие дефицита бюджета 2/3 резервов фонда, оставив в «загашнике» последние 1074 млрд рублей). Сценарий весьма печальный, но вместе с тем очень вероятный — США практически не снизили добычу сланцевого газа, Россия отказалась добровольно снижать объемы добычи, с Ирана вот-вот снимут санкции, и он выбросит на рынок громадное количество дешевой нефти. И все это происходит на фоне укрепляющегося доллара (сегодня евро торгуют всего за 1,1$).

На этом фоне политика Минфина по отношению к регионам формулировалась следующим образом: в 2016-м мы дадим вам меньше денег, чем в 2015, но при этом вы должны будете разработать и принять профицитные бюджеты, в которых доходная часть будет выше расходной. Скажем сразу: указание центра дагестанские чиновники и депутаты выполнили не в полной мере — профицитный бюджет республике с самыми низкими доходами населения в России оказался не по плечу. Ужавшись по максимуму, Дагестан в итоге вышел на «ноль», впервые за постперестроечные годы разработав проект бездефицитного бюджета. Естественно, при этом «под нож» попало множество программ и направлений. Снижение бюджетных расходов, в частности, планируется по девяти разделам. На 31,1% сократятся расходы на национальную безопасность и правоохранительную деятельность, практически без финансирования (-91,0%) останется сфера ЖКХ, на 5,9% меньше денег будет выделено на образование и на 9,4% — на здравоохранение. Кроме того, урежут (на 17,8%) финансирование культуры и кинематографии, сократят трату на государственные СМИ (10,4%). Как видим, по примеру «старших товарищей» в республике решили особо не мудрить и сэкономить в основном за счет социальной сферы. Кстати, «подросшие» статьи бюджета тоже напрямую скопированы у Москвы. Простой пример — расходы на национальную оборону в 2016 году увеличатся на 26,1% (расходы на деятельность военкоматов, призывные кампании, мобилизационные мероприятия и т.п.).

Как делить будем?

Прогнозируемый в бюджете объем доходов на 2016 год составляет 81518849,3 тыс. рублей. Складываться он будет из налоговых и неналоговых поступлений в бюджет республики (23402628,9 тыс. рублей) и безвозмездных поступлений из федерального центра (58116220,4 тыс. рублей). Нетрудно подсчитать, что дотационная составляющая в будущем году планируется на уровне 71,3%.

На что же будут потрачены средства республиканского бюджета? Увы, значительная их часть (43,1% всех денег) уйдет на зарплаты бюджетникам. С учетом этого бодрые рапорты наших чиновников типа: «На социальную сферу планируется направить 83% бюджетных денег, в том числе на образование — 30%, здравоохранение — 20,6%, социальную политику — 17,3%, национальную экономику — 15,4%» следует воспринимать сквозь призму того, что большая часть выделенных денег пойдет на зарплаты, и в итоге на развитие той или иной отрасли останутся копейки.

Кстати, процент расходов на национальную экономику практически полностью повторяет цифру из федерального бюджета (15,9%). Если в масштабах страны это означает застой и дальнейшее углубление кризиса, то для Дагестана — окончательное расставание с надеждой на то, что в обозримом будущем мы перестанем быть самым отсталым регионом России. Логика очевидна: по словам Рамазана Абдулатипова, для того чтобы ликвидировать отставание от других регионов, Дагестану недостаточно поступательного развития. Необходим мощный рывок, который можно обеспечить только за счет коренных преобразований в экономике. Кстати, выступивший на парламентских слушаниях министр промышленности, торговли и инвестиций НД Юсуп Умавов попытался донести до депутатов простую мысль: в нынешнем бюджете запрограммирован не рост, а снижение экономических показателей, а заявленные инвестиционные проекты при нынешнем уровне финансирования никогда не реализуются. Увы, выслушали его не очень внимательно, поскольку серьезной переверсткой бюджета никто заниматься не собирался. У корреспондента «НД» даже возникло ощущение, что свою главную задачу все, имеющие отношение к бюджету, видели не в решении каких-либо конкретных проблем республики, а в том, чтобы подготовить документ, который бы удовлетворил московских чиновников.

Собирать не с кого

На парламентских слушаниях прозвучало множество обвинений в адрес налоговиков, не выполнивших планы по сбору налогов. Создавалось впечатление, что именно они виноваты в том, что республика получила такой кастрированный бюджет. При этом практически все как бы забыли, что в структуре налоговых и неналоговых доходов республиканского бюджета наибольший удельный вес занимают всего четыре вида налогов: на доходы физических лиц (НДФЛ) — 37,9%, акцизы (ГСМ и алкоголь) — 22,1%, на прибыль — 13,7% и на имущество — 13,5%. При этом акцизы собирает и перераспределяет Москва, а сборы по налогу на имущества полностью зависят от налоговой базы, формируемой Минимущества и муниципалитетами. Выходит, что налоговики, по существу, отвечают головой за сбор всего двух структурообразующих налогов: НДФЛ и налога на прибыль. При этом, чтобы увеличить сборы по НДФЛ, необходимо вывести дагестанскую экономику из «тени», в которой она оказалась из-за перекосов в российской экономической политике (с этим сегодня не спорят даже первые лица государства). Что касается второго налога, то он напрямую зависит от того, как работают наши заводы, обеспечивающие поступление 20% всех налоговых сборов в Дагестане. Казалось бы, логика очевидна: для того чтобы увеличить налог на прибыль, надо больше вкладываться в развитие промышленности. Нынешний же бюджет траты на развитие промышленности, наоборот, сократил, что неминуемо аукнется уже в будущем году, когда федеральный бюджет в отсутствии Резервного фонда начнет трещать по швам, сокращая в разы дотации регионам.