Сегодня в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону состоялось второе заседание по делу Абдулмумина Гаджиева, Абубакара Ризванова и Кемала Тамбиева. Подсудимые не признали вину и выразили свое отношение к обвинениям. Корреспондент "НД" не был допущен на судебное заседание.
​
​Напомним, журналист, редактор отдела религии издания "Черновик" Абдулмумин Гаджиев, юрист, экс-соучредитель благотворительного фонда "Ансар" Абубакар Ризванов и предприниматель Кемал Тамбиев обвиняются в организации и финансировании терроризма, участии в запрещенных организациях - сами подсудимые, их защита, родные и близкие считают обвинения абсурдными и сфабрикованными.
​
​В судебном заседании 27 января приняли участие адвокаты по соглашению Арсен Шабанов и Анна Сердюкова, а также адвокаты, назначенные подсудимым судом.

​Корреспондент "НД" прибывший в суд, не был допущен на заседание судебными приставами со ссылкой на указание председателя суда и несмотря на то, что в прошлом судебном заседании председательствующий на процессе Роман Сапрунов разрешил присутствие в зале.
​Когда адвокат Шабанов в начале заседания обратил внимание Сапрунова на факт недопуска и попросил пропустить в зал корреспондента "НД", Сапрунов на этот раз так же сослался на распоряжение председателя суда и предложил по этому вопросу обращаться в приемную суда, вне рамок судебного заседания.
​При этом Сапрунов не пригласил в зал корреспондента "НД" и для рассмотрения с его участием другого ходатайства, о допуске в качестве "общественного" защитника. Если на прошлом судебном заседании ходатайство Абдулмумина Гаджиева о допуске корреспондента "НД" в качестве защитника, наряду с адвокатами, обсуждалось судом продолжительное (около 20 минут) время и в итоге было отклонено, "поскольку право на защиту обеспечено адвокатами", то в этот раз рассмотрение аналогичного ходатайства Абубакара Ризванова заняло гораздо меньше времени.
​Председательствующий Сапрунов посчитал это ходатайство разрешенным, поэтому даже не стал изучать мнения сторон и сразу же, совещаясь на месте, определил, ходатайство Ризванова оставить без удовлетворения по тем же основаниям, что и в отношении аналогичного ходатайства - хотя, в отличие от Гаджиева, в суде у Ризванова был только один адвокат, предоставленный государством, и необходимость допуска защитника Ризвановым была обоснована дополнительно. Нужно отметить, что согласно закону, судом не должно произвольно отклоняться ходатайство о допуске наряду с адвокатом защитника, а отказ в допуске защитника может быть основанием для отмены приговора по делу.
​
​Также в начале судебного заседания Р​изванов обратил внимание суда, что 21 января было удовлетворено его ходатайство об ознакомлении с неизученными материалами дела, однако по сегодняшний день ознакомление так и не начато.
​
​Затем судебное заседание продолжилось выяснением отношения подсудимых к предъявленным обвинениям.
​И Гаджиев, и Ризванов, и Тамбиев виновными себя в предъявленных обвинениях не признали, а свое отношение к содержанию обвинительного заключения выразили следующим образом.

​​Гаджиев: "О​бвинительное постановление считаю беспредметным, абстрактным. Эту тему мы как-то обсуждали на предварительном слушании, ​и если мне обвинение непонятно, то у меня есть 4 квалифицированных адвоката, которые могли бы мне это объяснить - о​днако дело не в квалификации, а именно в самом формате предъявленного обвинения, которое утверждает, что я объединился с некими лицами и вступил в террористическую организацию, а потом во всех 39-ти томах уголовного дела эти организации вообще не упоминаются свидетелями.
​Мне непонятно, каким образом я должен защищаться? Т​ак же как мне не понятно, каким образом я должен защищаться от обвинения в финансировании?
​Я хотел бы ещё раз обратить внимание: квалификация тут не при чем, что не хватает каких-то юридических знаний, чтобы понять это обвинение - суть в формате самого обвинения".

​​Р​изванов: "Я так же заявляю,, что не признаю вину, существо обвинения мне не в полной мере понятно. Мне не понятны существенные обстоятельства обвинения - в ​процессуальных актах имеются предположения, тогда как обвинение не может строится на них. Обвинение должно быть основано на доказательствах, а не на предположениях. О​бвинение сфальсифицировано намеренно, ​мне предъявляется обвинение в неустановленных вещах, м​не предъявляется какие-то умозаключения следователя, а не конкретные место, время, способ совершения преступления. Я ​заявлял об этом - и следователь тоже мне это не разъяснил, хотя закон обязывает следователя разъяснить существо обвинения. Это зафиксировано в протоколе, и следователь не предпринял никаких мер, чтобы разъяснить мне обвинение.
​Д​ля информации суда: моя деятельность в благотворительном фонде неоднократно проверялась - и я также заявлял о том, чтобы материалы проверок, которые проводили ЦПЭ, ФСБ, Министерство образования, все службы, проверяли по 2-3 раза, были. М​не непонятно, почему в многочисленных ходатайствах о допросе свидетелей, проводивших проверки, отказано и почему следствие скрывает те обстоятельства, которые были выяснены при расследовании другого уголовного дела о якобы организации сбора средств для финансирования терроризма?
​О​бвиняя нас в "предварительном сговоре" не раскрываются обстоятельства этого "сговора".
​М​оя позиция в том, что на сегодняшний день существуют препятствия для рассмотрения этого уголовного дела, не проведены следственные действия, которые могут быть проведены только на стадии предварительного расследования и их восполнить в судебном следствии суд не сможет. Например, провести экспертизу, сколько денег собрано и сколько потрачено, установить и допросить свидетелей - ​без этого суд не будет объективным".

​​Т​амбиев: "Поддерживаю, я тоже считаю обвинение непонятным и не знаю, что конкретно я должен доказывать? Э​то нарушает мое право знать, в чем я обвиняюсь".
​
​Председательствующий Сапрунов отдельно отметил выступление Ризванова: "С​уду очень легко работать, когда участник четко формулирует свои мысли. Я​сно, что вы считаете, что есть основания для возвращения дела, но 
​есть категории дел (и к сожалению это дело), по которым для принятия такого решения нужно время - примеры есть, когда через 10 месяцев судебного следствия..."
​
​"Иными словами" заключил председательствующий Сапрунов и с​делал вывод, что содержание предъявленного обвинения всем подсудимым понятно, а непонятно, на чем оно строится и чем доказывается: "Как текст понятен, а суть - на чем же оно?".
​
​Все адвокаты коротко поддержали позицию своих подзащитных, адвокат Шабанов в защиту Гаджиева выступил с подготовленным текстом:
​"Сторона обвинения сегодня поставила перед судом оригинальную задачу. Обычно дела о терроризме мало чем отличаются. На скамье подсудимых чаще оказываются люди, которые банально объединились, вооружились и решили убивать представителей власти. В случае же с моим подзащитным формулировка обвинения довольно экзотическая.
​Я не буду повторяться про её непонятность. Как я видел из последнего судебного постановления, вопрос непонятности обвинения суду пока что на данном этапе судебного разбирательства мало интересен. 
​Я про другую сторону озадачивания суда прокурором, — про то, что суду, собственно говоря, предстоит решить: можно ли, совершая общественно полезное дело, выполняя общественный долг, — а именно: опубликовав в газете несколько безобидных, познавательных статей, — совершить особо тяжкое преступление, которое наказывается посуровее, чем геноцид? Может ли доброе дело, коим является получение и распространение массовой информации, быть способом совершения злодеяния? Может ли участие в самой кровавой, самой безжалостной организации современности выражаться не более чем в осуществлении ни разу не противозаконной журналистской деятельности?
​Статья 49 Закона «О средствах массовой информации» называет работу журналиста общественным долгом. И Абдулмумин Гаджиев все годы своей журналистской практики добросовестно исполнял этот общественный долг. Он всегда выступал против экстремизма и насилия, разоблачал тех, кто, прикрываясь верой, призывал к преступлениям и терроризму. 
​Всё это мы покажем и докажем суду в ходе судебного следствия. Я даже скажу, что э́то станет понятно суду после ознакомления с содержанием той бездумно составленной следователем подборки статей Гаджиева, упомянутой в обвинительном заключении.
​Абдулмумин Гаджиев не участник «ИГИЛ», не участник никаких других террористических организаций. Никакой он не организатор финансирования терроризма. Он — враг всех террористических групп, сообществ и объединений. Он — борец с терроризмом. И в этой борьбе его работа не менее плодотворна, чем работа всех следователей третьего отдела дагестанского управления Следственного комитета и всех прокуроров дагестанской прокуратуры вместе взятых.
​И, даст Бог, суд в этом убедится".
​
​В завершение судебного заседания был установлен порядок исследования доказательств.
​Суд согласился с порядком, предложенным государственным обвинителем Мурадом Алиевым, согласно которому в начале будут исследоваться письменные доказательства по делу, затем допрашиваться свидетели (причем допрос свидетелей Алиев предложил проводить путем использования системы видеоконференцсвязи), после чего будет проводиться допрос подсудимых.
​
​Против такого порядка возразил Ризванов, который посчитал, что перед исследованием письменных доказательств необходимо допросить свидетелей, при этом не посредством ВКС, а в зале суда непосредственно.
​Председательствующий Сапрунов согласился с Ризвановым, что есть ключевые свидетели, участие которых требуется непосредственно в зале суда, и отметил, что ре​шение о допросе по ВКС будет приниматься каждый раз индивидуально.
​
​Следующее заседание назначено на 3 февраля.