Махачкалинец Абуталиб Шахруев, осужденный за пособничество боевикам, направил жалобу в Европейский суд по правам человека на пытки со стороны сотрудников Центра по противодействию экстремизму МВД республики. По словам Шахруева, оговорить себя его заставили сотрудники полиции, используя жестокие и извращенные виды пыток, а также угрозы расправы над его близкими. Несмотря на многочисленные жалобы Шахруева и его адвоката, мужчину признали виновным и приговорили к 11 годам колонии строгого режима. Апелляционная инстанция оставила приговор в силе. Шахруева, отца троих несовершеннолетних детей, этапировали в колонию в Адыгее.

И ток, и швабра, и песок

Летом прошлого года, когда 31-летний сборщик мебели Абуталиб Шахруев ехал на работу в поселок Ленинкент, он был задержан неизвестными людьми. Почти двое суток о местонахождении мужчины ничего не было известно.

По информации интернет-ресурса «Медиазона», вечером 5 июля 2017 года Шахруев сел в свою темно-красную «Ладу» и поехал выполнять заказ. Домой в тот день он не вернулся и перестал выходить на связь. Только 7 июля семья снова увидела Абуталиба — его привезли домой силовики на следственные мероприятия. Жена Шахруева Хазинат Кибедова вспоминает, что муж был избит до такой степени, что его не узнали дети: распухшее лицо, огромные синяки под глазами, синие пальцы.

В феврале 2018 года во время заседания Кировского районного суда Махачкалы Абуталиб Шахруев описывал события того дня. Шахруев вспоминал, что когда он проезжал по улице Мусаева в поселке Семендер, в его машину врезалась «Приора». Шахруев потерял управление, автомобиль съехал в кювет и ударился о дерево. Из машин без номеров стали выскакивать люди, на бегу надевавшие маски. Абуталиб испугался, выскочил на трассу, и одна из «Приор» сбила его.

После этого Шахруева затащили в машину, где продолжили бить и начали задавать разные вопросы. Затем Шахруева привезли в республиканский Центр противодействия экстремизму (ЦПЭ). Там оперативники интересовались, знает ли он кого-либо из участников незаконных вооруженных формирований. Когда Абуталиб в очередной раз ответил, что не понимает, о чем его спрашивают, кто-то из сотрудников сказал: «Будем звонить Сталину».

Как рассказал на суде сам Шахруев, оперативники принесли аппарат и начали бить его током, присоединив провода к фалангам пальцев и к ногам, перекидывали эти провода, надевали на мизинцы, на мочки ушей, оголенные провода засовывали в полость рта.

На просьбу дать ему попить оперативники принесли соленой воды, от которой жажда только усилилась. После этого один из силовиков взял швабру и ввел рукоятку ему в задний проход. Шахруев все еще отказывался давать признательные показания, силовики грозили привезти в ЦПЭ его брата и жену. Под конец на голову Абуталибу надели пакет. Он потерял сознание, его привели в чувство и начали избивать баклажкой с песком.

«Я уже был почти мертвый», — вспоминал на суде Шахруев.

После нескольких часов пыток кто-то из оперативников, по словам Шахруева, сказал: «Да, на самом деле, это не он. По ходу, перепутали». Он обратился к Абуталибу с вопросом: «Если мы тебя сейчас выпустим, и будут у тебя спрашивать, что с тобой произошло, что ты скажешь?». Абуталиб пообещал, что расскажет только о ДТП, потому что его машина разбита и это нужно как-то объяснить.

Силовики вышли посовещаться минут на 10–15, после чего в кабинет зашел один из оперативников и, присев на корточки, сказал: «Абуталиб, ты же понимаешь: если кто-то сюда попал, то отсюда уже не выйти; тебе придется сесть, или мы тебя и твою машину вывезем за город — и сожжем».

Шахруев согласился признаться, даже не зная, в чем именно. Тем временем Шахруеву принесли фотографию человека по имени Ильяс Халилов, которая была перечеркнута красным маркером, и сказали, что он должен признаться в помощи этому человеку: «Его все равно нет в живых, на тебя злиться никто не будет». Дело возбудили по части 5 статьи 33, части 2 статьи 208 УК (пособничество деятельности незаконного вооруженного формирования) и по части 1 статьи 208 УК (финансирование НВФ).

Задержание оформили только 6 июля — на следующий день после того, как Абуталиб пропал. В протоколах допроса Шахруева в статусе подозреваемого говорится, что в середине января 2017 года возле мечети он познакомился с Ильясом Халиловым, который представился ему последним живым участником «диверсионно-террористической группы «Махачкалинская»». Халилов попросил помочь — найти ему съемную квартиру и дать денег на жизнь. Через три дня, говорится в протоколе, Шахруев передал Халилову 75 тысяч рублей, которые накопил с зарплаты, и дважды пускал его к себе переночевать. Жену и детей он отвез к теще, чтобы они не видели гостя, который пришел ночевать с оружием. После этого они больше никогда не виделись.

В материалах дела говорится, что полицейские остановили машину Шахруева 6 июля. Понимая, что его могут задержать за пособничество Халилову, водитель решил скрыться, он резко тронулся и, протаранив стоявший перед ним служебный автомобиль, съехал в кювет. Затем Шахруев якобы вышел из машины и попытался убежать. Однако его догнали полицейские, которые применили к мужчине силу, Абуталиб упал и перевернулся несколько раз — из-за этого у него, сказано в протоколе, и остались телесные повреждения. В выписке из журнала говорится, что при поступлении в ИВС у Шахруева зафиксированы следующие травмы: гематомы на глазу, на плечах, в области таза, множественные ссадины на лице, спине, ногах, руках, животе и ягодицах, раны на фалангах пальцев. Лицо и руки Абуталиба были опухшие, он жаловался врачам на боли во всем теле и слабость.

За 300 тысяч еще можно что-то изменить

На следующий день, 8 июля, Шахруева повезли в Кировский районный суд Махачкалы для избрания меры пресечения. Как рассказывал сам Абуталиб, силовики вынудили его написать заявление об отказе от услуг любых защитников. Задержанного уверяли, что юрист, которого найдут родные, обойдется им в 300 тысяч рублей. Силовики предложили отдать эти деньги им, тогда они смогут «еще что-то изменить». Шахруев ответил, что ему не за что и нечем платить. Родные Шахруева все же пригласили другого адвоката — Арсена Шабанова, сотрудничающего с правозащитной организацией «Зона права».

Кировский районный суд отправил Шахруева в СИЗО. Когда в дело вступил адвокат Шабанов, он отказался от своих признательных показаний и заявил, что дал их под пытками. Мать Абуталиба Курбанкиз Шахруева обратилась в Следственный комитет с заявлением о пытках ее сына. Вскоре она получила отказ: в документе следователь Яралиев указал, что все повреждения Шахруев получил при задержании, когда сопротивлялся силовикам. Прокуратура признала это решение незаконным и отменила отказ в возбуждении уголовного дела. СК начал новую проверку, решение не вынесено до сих пор.

Несмотря на то, что Шахруев говорил, что его показания получены под пытками, они легли в основу обвинительного приговора. Адвокат Шабанов указывал на множество неувязок и противоречий в материалах дела. Например, в протоколах приводятся слова, которых нет на видеозаписи допроса. Жена подсудимого настаивала на допросе в суде, что в январе муж не мог отвозить ее к маме, как говорится в его показаниях, так как у нее двое маленьких детей, а дома у матери зимой очень холодно из-за отсутствия газа. В это время года, настаивала Хазинат Кибедова, мать мужа сама переезжает к ним. Жена Шахруева также уверяла суд, что их семье никогда не удавалось скопить больше 20 тысяч рублей — супруг не мог отдать случайному знакомому крупную сумму.

Сам Абуталиб, выступая 23 марта этого года с последним словом, назвал все обвинения несправедливыми. При этом еще на февральском допросе он объяснял, что согласился подписать признательные показания, чтобы потом рассказать о методах работы ЦПЭ в суде: «Я подумал: если они меня убьют, я не смогу рассказать правду всем».

27 октября 2017 года судья Кировского районного суда Мурад Баркуев признал Шахруева виновным и приговорил его к 11 годам колонии строгого режима. Апелляционная инстанция оставила приговор в силе. Шахруева этапировали в колонию в Адыгее.

За то время, пока Абуталиб находился в СИЗО, у него родился третий ребенок. Он единственный кормилец в семье, состоящей из пожилой матери, жены и троих несовершеннолетних детей.

Адвокат Арсен Шабанов 13 августа 2018 года подал жалобу в ЕСПЧ, указав на нарушение статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека (запрет пыток), части 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и части 1 статьи 7 (право на наказание исключительно на основании закона).

По словам Шабанова, у защиты осталась еще одна попытка кассации. Если и на нее придет отмена, то в России им уже не на что надеяться: «Первую кассацию подал я, но отказали, сейчас мы выжидаем время, чтобы подать вторую, если и в ней будет отказано, то в нашей стране нам надеяться больше не на что и не на кого».
Он отметил, что уведомление о принятии жалобы из Страсбургского суда по правам человека они уже получили.

Не один такой

В 2017 году махачкалинцу Кериму Фатахову дали условный срок — три года за хранение наркотического вещества. По словам Фатахова, люди в штатском насильно забрали его и отвезли в Ленинский райотдел. Подбросили ему «спайс» и заставили под пытками электрическим током дать признательные показания. Как утверждает Фатахов, дело в отношении него было сфальсифицировано, признательные показания были получены под давлением, а преследование со стороны отдельных сотрудников правоохранительных органов связано с его гражданской активностью, а именно с тем, что выступал против «крышевания» полицейскими саун.

В ноябре 2017 года трое жителей Рутульского района Аким Кулиев, Сулейман Гусейнов и Эфенди Алимов на протяжении нескольких дней находились у сотрудников ЦПЭ, за это время их пытали, избивали и издевались, требуя взять вину за поджог здания администрации района на себя. Затем их передали следователям. Кулиева и Алимова для проведения следственных действий этапировали из следственного изолятора (СИЗО) Махачкалы в изолятор временного содержания (ИВС) Ахтынского района. По пути их жестко избили. А когда Кулиева доставили в изолятор в Ахтынском районе, он «от безысходности вынужден был порезать себе живот», чтобы больше его не подвергали пыткам. Тогда фотографию с раненным Кулиевым опубликовал у себя на странице в социальной сети боец UFC Хабиб Нурмагомедов, который дружит с Акимом Кулиевым с детства. Он призвал всех подключиться к этой теме и не оставаться в стороне. После публикации темой заинтересовались депутаты Госдумы, прокуратура и Следственный комитет. МВД информацию о применении пыток отрицало. Дело было передано в СКР, и вскоре подозреваемым содержание под стражей было изменено на домашний арест.

В феврале 2017 года к членам Общественной наблюдательной комиссии Дагестана обратился Гайдар Мамедов, который выступал от имени своего родственника, содержащегося в СИЗО-3 города Хасавюрта, Магомеда Рашидова. Мамедов рассказал, что в отношении Рашидова «применяются побои и издевательства», помимо него такого же рода насилию подвергаются еще более 20 человек.

В апреле 2018 года по подозрению в хранение и продаже наркотических средств была задержана жительница города Кизляр Тайибат Алиева. В течение суток женщину жестоко пытали в полицейском участке. По словам Алиевой, сменяя друг друга всю ночь, несколько мужчин и женщин били ее ногами по животу, спине, голове, бросали на пол, надевали пакет на голову и обматывали скотчем, перекрывая воздух. Не выдержав издевательств к утру, женщина дала признательные показания, дома у нее были больной пожилой отец и трое маленьких детей.

Три недели назад на сайте «Нового дела» мы провели опрос «Сталкивались ли вы или ваши близкие с пытками со стороны сотрудников правоохранительных органов?». За неделю мы отметили резкие изменения в результатах. После публикации итогов голосования в позапрошлом номере «Нового дела» буквально за несколько дней за графу «В Дагестане сотрудники не применяют пыток» начали активно голосовать и результат с 3% повысился до 30%.