В начале июля с. г. состоялся Форум ученых разных направлений и экспертов — руководителей некоммерческих организаций, представляющих предпринимательские сообщества Дагестана. Эксперты обсуждали тему «Проблемы управления регионом и принципы федерализма на примере Дагестана». Редакция «НД» считает, что дагестанским читателям будет интересно ознакомиться с несколько сокращенным вариантом Доклада, ибо нужно зреть в корень и разобраться в причинно-следственных связях кризисных явлений, происходящих в нашей республике.

Продолжение, начало — «НД», № 35 (2018).

Управление Дагестанской областью в Российской империи

К началу XIX века Дагестан представлял собой конгломерат нескольких «ограниченных монархий» и около трех десятков «федеративных (демократических) союзов», или «республик» — в терминологии русских исследователей и офицеров: А. И. Ахвердова (в 1783 г.), П. Г. Буткова (1796 г.), С. М. Броневского (1801 г.), полковника Коцебу (1826 г.) и др. Эти политические образования, как правило, были связаны между собой сетью различных договоров о взаимопомощи в случае агрессии, о совместном пользовании пастбищами, об аренде кутанов и о торговле, и т. д. Многие из них объединялись в одно целое лишь в случае внешней агрессии, как, например, во время антисефевидского восстания в начале XVIII века под руководством Хаджи Давуда Мюшкюрского и похода Петра I на Кавказ, в 1740-е годы во время нашествия персидского царя Надыр-шаха в Дагестан.

Подавляющее большинство из этих государственных образований и политических «единиц» подписывали договоры о подданстве с царскими наместниками или генералами на Кавказе по исключительно экономическим соображениям, поскольку территории, которые контролировала к тому времени Российская империя, издревле являлись жизненно важными для дагестанцев: районы приморского Дагестана и Чечни, где они покупали зерно и другие товары, территории и города Северного Кавказа и Закавказья. Здесь сбывали свою продукцию ремесленники и мануфактурщики Страны гор (известно, что Дагестан в то время называли «мастерской Восточного Кавказа», имея в виду и районы Закавказья) и покупали нужные товары; именно на эти территории отгоняли свой скот дагестанские общества на зимние пастбища.

Новые правила от Ермолова

Но эти договоры были по сути конфедеративными с точки зрения горских обществ. И первое время, вплоть до Гюлистанского соглашения между Россией и Персией (1813 г.), российские наместники на Кавказе не пытались оспорить такое понимание этих договоров. Ситуация изменилась с появлением генерала Алексея Ермолова в качестве наместника на Кавказе (1817–1826 гг.). Ермолов решил покончить с горской «своевольницей», полагая, что согласно договорам они должны подчиняться законам империи без всяких исключений. Это была политика унификации и стандартизации жизни горцев под имперской дланью.

Все это спровоцировало первую повстанческую волну. В ней принимали участие и местные ханы и князья, представлявшие свои «ограниченные монархии» (1819–1820-е гг.). Разрозненные выступления горцев Дагестана и Чечни подавлялись жестоко, и это давало нужный эффект. Ермолов был хороший генерал, но плохой политик и стратег, поскольку не предпринял ни одного шага, чтобы понять природу объекта (Дагестана и Чечни), которым ему доверили управлять. Как показал дальнейший ход событий, это была пиррова победа Ермолова, ибо стабильность продлилась недолго.

Новый этап повстанческого движения

С 1828 года начинается совершенно новый этап повстанческого движения в Дагестане и Чечне, облеченного в религиозную оболочку. Это было и по форме, и по сути религиозно-политическое движение под руководством трех имамов: Гази-Магомеда из Гимры (1828–1832 гг.), Гамзат-бека из Гоцатля (1832–1834 гг.) и самого знаменитого и успешного религиозного и военно-политического лидера, Шамиля из Гимры (1834–1859 гг.), создавшего полноценное государство, известное под названием «Имамат Шамиля».

Стратегическая ошибка кавказских генералов, начиная с А. Ермолова, заключалась в следующем:

а) совершенное непонимание и нежелание понять культуру и природу политического и правового устройства горских обществ, типологически сходных с городами — государствами (полисами), организованными на демократических принципах (выборные процедуры, разделение властей и т. д.);

б) синдром «цивилизатора» и шовинизм.

Попытки имама Шамиля договориться с царскими генералами (Клюгенау, Фези и Реут) на конфедеративных условиях (в 1836–1838 гг.) не привели ни к чему, поскольку такого рода понятия как «конфедерация» (союз суверенных государств, созданный для осуществления конкретных совместных целей или действий. Члены конфедерации сохраняют свой государственный суверенитет, независимую систему органов власти, свое законодательство и передают в компетенцию Союза лишь решение ограниченного числа вопросов) не входили в систему понятий, коими оперировали сами генералы — поданные императора, а смысл предложений Шамиля сводился именно к подобной конфигурации отношений.

Лишь ко второй половине 1840-х гг., когда Российская империя потеряла все свои завоевания в Дагестане и Чечне, достигнутые к началу 1820-х гг., в умах таких кавказских генералов, как Воронцов и Барятинский, начался процесс переосмысления стратегии и тактики умиротворения горцев Кавказа. Постепенно, с конца 1840-х гг. на вооружение была взята гибкая тактика, сочетавшая в себя жесткую тактику «войны, топора и выжженной земли» с «мягкой» силой. На вооружение была взята тактика подкупа и интеграции наибов и мудиров Шамиля в систему новой власти. К противнику начали относиться с должным уважением: не как к полевым командирам, а как к государственным деятелям, выражающим иную политическую организацию и культуру, иное правовое устройство. Это была революция в умах царских генералов.

В Дагестане была ведена совершенно новая система управления. Князь А. Барятинский, наместник на Кавказе, утвердил 5 апреля 1860 г. «Проект положения об управлении Дагестанской областью и Закатальским округом». Новая система управления получила название «Военно-Народное управление». Оно вводилось постепенно и завершилось в 1868 г. с принятием «Положения о сельских обществах, их общественном управлении и государственных и общественных повинностях в Дагестанской области».

Система базировалась на:

• институтах, созданных при имаме Шамиле (наибства, шариатские суды) и их сочетании с традиционными механизмами горской демократии на уровне общин и их союзов (выборы старейшин, сельских старшин и кадиев);

• правовом плюрализме, когда адатное и шариатское право регулировали большую часть вопросов, а имперское (общероссийское) — только ту сферу отношений, которые представляли угрозу безопасности государства и общества;

• на инкорпорации бывших сподвижников имама Шамиля, а впоследствии представителей уважаемых фамилий, в новые органы власти (на должности наибов, муфтиев и судей-кадиев в тех или иных округах) в полном соответствии с русской поговоркой «кто старое помянет, тому глаз вон!»;

• на демонтаже старой политической (сословной) структуры местных «ограниченных монархий», как показавших свое полное несоответствие вызовам времени и не способных противостоять горской военной демократии (демонтаж был завершен к концу 1860-х г.);

• в целом, на уважении к религии ислама и культуре горцев Кавказа.

Это было совершенно новое слово в кавказской политике Центра. Царская администрация на местах сделала ставку на постепенную интеграцию горцев в общественную и экономическую жизнь Империи.

Административно-территориальное деление Дагестана в XIX веке

Дагестанскую область возглавлял генерал-губернатор, назначаемый Санкт-Петербургом. Он, в свою очередь, назначал окружных начальников (область была разбита на 9 округов) и наибов (всего 42 наибств). Причем границы наибств совпадали с границами наибств в имамате Шамиля. Судьи, в том числе и окружные, избирались населением.

Подобная форма управления некогда мятежным краем дала свои плоды и просуществовала, с некоторыми изменениями, вплоть до Февральской революции 1917 г. Среди народов Дагестана этот период получил название «хорошие николаевские времена».

ДАССР в составе РСФСР и бывшего Союза ССР

3 ноября 1920 г. на Чрезвычайном съезде народов Дагестана, под председательством руководителя Дагревкома Джелал эт-Дина Коркмасова была провозглашена национальная автономия Дагестана в составе 10 округов. 20 января 1921 года Президиум Всесоюзного ЦИК подписал Декрет об образовании Дагестанской АССР. По политической линии республика подчинялась Политбюро ВКП (б) СССР, а по экономической и культурной — Совнаркому РСФСР. Позднее, через несколько лет к аббревиатуре ДССР добавили слово «автономный» (ДАССР).

1920-е годы — одни из самых успешных в социальном, экономическом и культурном развитии края. Ключевой должностью являлась должность председателя Совета народных комиссаров (правительства), которую занимал авторитетный и в Москве, и на Северном Кавказе высокообразованный и целеустремленный революционер Д. А. Коркмасов (выпускник Сорбонского университета в Париже). Именно по его инициативе и при поддержке Центра территория Дагестана была увеличена в 2 раза за счет присоединения Хасавюртовского округа (май 1920) и районов Терского казачьего войска, включая и территории проживания ногайцев на севере (в 1922).

16 февраля 1922 года Дагестан первой из республик РСФСР был удостоен Ордена Трудового Красного Знамени.

С 1922 по 1924 год дагестанскому руководству пришлось убеждать руководство страны в нежелательности включения ДАССР в состав Юго-Восточного союза (или Северо-Кавказского края) с центром в Ростове-на-Дону. На запрос из Центра об обосновании своего подхода Дагобком ВКП (б) в 1924 г. послал письмо, известное как «Платформа 43-х» (по числу подписантов), с развернутым обоснованием этой идеи. В Центре прислушались к мнению руководства Дагестана и отменили свое решение по включению ДАССР в Северо-Кавказский край.

Все эти факты свидетельствовали о высоком авторитете ДАССР и ее лидеров в руководстве бывшего Союза ССР. Политическая элита Дагестана того периода во главе с признанными авторитетами в лице плеяды революционеров (Д. А. Коркмасов, М. Дахадаев, А. Тахо-Годи, Г. Далгат, С. Габиев, Н. Самурский и др.) была консолидированной и интернациональной группой носителей идей социализма. Эта была когорта настоящих лидеров своих народов, объединенных на началах созидания и развития Дагестана в составе великой страны.

Уже ко второй половине 1920-х гг. были очевидны большие успехи в строительстве нового Дагестана. А в январе 1931 года впечатляющие достижения руководства и народов ДАССР получили высокую оценку в Постановлении Совета Национальностей (2-й палаты высшего органа власти) при Президиуме ЦИК Союза ССР.

Вместе с тем, с 1921 по 1942 первыми секретарями обкома ВКП (б) ДАССР успели побывать 11 человек. Здесь и этнические дагестанцы, и евреи, и русские. Чехарда с партийными лидерами Дагестана объяснялась большей частью борьбой партийных фракций (троцкистов, сталинистов и пр.) в Москве. Но тогда более весомой была должность председателя правительства.

С конца 1920-х годов в Центре решительно был взят курс на централизацию и демонтаж политического содержания национальных автономий. Поэтому перед назначаемыми из Центра первыми секретарями обкомов ВКП (б) ставились задачи: нейтрализовать «классовых врагов» и решительно бороться с «врагами народа». Последних определяли по социальному происхождению, духовному авторитету и богатству (количество земли и скота, находящихся во владении, наличие батраков и пр.). Это не могло не расколоть дагестанскую элиту. В 1936–1937 годах подписантам знаменитого письма «Платформы‑43», которые представляли политическую элиту ДАССР, напомнили их прошлое, обвинили в буржуазном национализме и всех репрессировали.

К концу 1930-х годов место для формирования более управляемой политической элиты было зачищено: одних сослали, других расстреляли. С начала 1940-х годов начинается долгий период стабильной и периодической смены первых лиц во власти с соблюдением (более или менее) национальных пропорций: три первые должности (первого секретаря обкома КПСС, председателей правительства и Верховного совета ДАССР) занимали представители разных дагестанских национальностей, а при формировании правительства и других органов власти постепенно сложился политический обычай соблюдения национальных пропорций (правда, с 1942 по 1948 первым секретарем был  Азиз Алиев, азербайджанец, который оставил после себя добрую память. Его сменил аварец Абдурахман Даниялов).

Дальнейшие периоды можно разбить на 4 условные эпохи:

1) 1950 — середина 1970-х гг. — эпоха созидания и развития;

2) вторая половина 1970-х‑1980-е гг. — эпоха снижения темпов развития («застоя») и начала развития коррупции (как и по всей стране) и клановых начал в формировании управленческих команд, становление теневых секторов экономики и т. д.;

3) 1990-е гг. — эпоха формирования рыночных институтов, захвата и передела собственности, смуты в обществе и конфликтов в политической элите, а также дальнейшего и бурного расцвета коррупции, клановости, воровства ресурсов, распространения очагов религиозной нетерпимости, экстремизма и терроризма;

4) 2000-е гг. — эпоха борьбы с терроризмом и поиска оптимальной фигуры политического лидера для Дагестана.

В целом же в кадровой политике Центра вплоть до 2000-х годов, за исключением 30-х годов прошлого века, четко проглядывались рациональность и опора на местные кадры, «выращивание» кадровой базы из местных национальностей и соблюдение (в определенной мере) принципов национальной автономии. Как правило, вторыми секретарями обкома КПСС и в силовые структуры ДАССР из Центра назначались русские по национальности. Такая конструкция власти, при объединяющей всех идее строительства социализма и передового общества, успешно функционировала вплоть до второй половины 1970-х гг. Правда, с началом эпохи «застоя», при позднем Л. Брежневе, негативные явления стали проявлять себя и в Дагестане.

Именно в период с середины 1930-х до середины 1970-х гг. (за исключением периода ВОВ) Дагестан получил мощный толчок в своем социально-экономическом и культурном развитии. Некогда отсталая окраина империи превратилась в индустриально-аграрную и сравнительно развитую автономную республику на юге РСФСР: хорошо развитая промышленная база и сельское хозяйство вселяли в жителей республики уверенность в будущем. Только за период 1960–1970-х гг. было введено в строй и сдано в эксплуатацию более 70 промышленных предприятий. За этот же период основные производственные фонды увеличились на 60%. Дагестан был включен в широкую промышленную кооперацию по всей стране в разных отраслях: машиностроение и приборостроение, легкая и пищевая промышленность, химия и добыча полезных ископаемых. В целях создания новых рабочих мест в Нагорном Дагестане строились филиалы крупных приборостроительных предприятий, как, к примеру, в Ботлихском и Цумадинском, Табасаранском и Ахтынском, а также в других районах. И эти предприятия при дисциплинированном инженерном и рабочем персонале давали качественную продукцию и доходы.

С середины 1970-х по 1990 гг. республика фактически имела бездотационное развитие или дотационность на уровне не более 5%–10%, а если учитывать внутрисоюзные механизмы перераспределения созданного регионального продукта (например, в вино-коньячной отрасли и ряде отраслей АПК), то Дагестан был донором.

Промежуточный вывод

Анализ пути, пройденного Дагестаном за период 1920–1980-е гг. показывает, что при соответствующих условиях, которые в немалой степени зависят от Центра, дагестанцы и республиканская власть, сформированная из местных кадров:

— способны обеспечить высокие темпы развития экономики и социальной сферы;

— минимизировать коррупцию и кумовство, все то, что подрывает легитимность власти, государственность и общественные ценности, морально-этические устои жизнедеятельности дагестанских народов.

Консолидация элиты зависит как от внутренних факторов, так и от внешних. Особенно успешной она становилась в периоды культивирования позитивных целей и ценностей по всей стране. В этом отношении самыми благоприятными для Дагестана были 1920-е гг. и период конца 1940-х‑1975 гг.

Рабочая группа Форума (03.07.2018)

Халидов Деньга Шахрудинович (координатор Рабочей группы Форума) — директор НИИ геополитики и историко-политических исследований при ДГУ, сопредседатель ООД «Российский конгресс народов Кавказа», к. филос. н.

Гиндиев Абдулхалик Муслимович — председатель ДРОО «Ассоциация экономистов Дагестана», д. э. н.

Магомедханов Магомедхан Магомедович — зав. отделом этнографии Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН, председатель Общественного совета при Миннацполитике РД, д. и. н.

Микаилов Камал М-расулович — член Высшего совета ООД «Российский конгресс народов Кавказа», председатель Комиссии по социально-экономическому развитию СКФО

Мугулов Фадик Курбанович — исп. директор ДРОО «Союз предпринимателей Дагестана», член Совета при Главе РД по устойчивому развитию и приоритетным проектам РД

В следующих номерах «НД»:

Республика Дагестан и Центр (1991–2017 гг.)

Республика Дагестан (октябрь 2017–июнь 2018 гг.)