Но, как правило, это или посредники, пытающиеся получить свою маржу, или представители конкретной фирмы, решившей организовать свой бизнес в Дагестане. В случае же с нынешней немецкой делегацией корреспондент «НД» впервые столкнулся с системным подходом в инвестиционной политике — руководители известнейших немецких консалтинговых компаний приехали в Дагестан, чтобы получить ответ на базовый вопрос: насколько реально сегодня вести в республике серьезный бизнес? И от того, какие отчеты лягут на столы их клиентов (а это видные представители деловых кругов Германии), зависит по большому счету, придут или не придут в республику немецкие капиталы и технологии.
В последнее время многие экономисты в шутку говорят о третьей мировой войне, которую Германия ведет на европейском континенте. Войне, в которой не используются ни танки, ни самолеты, ни ракеты, — основные битвы протекают в недрах немецких банков, опутавших сетью дешевых и длинных кредитов европейский континент. А поскольку в Европе немецким капиталам становится уже тесно, страна активно ищет новые рынки и новых кредиторов. Но если для немцев Дагестан — это всего лишь очередной рынок сбыта капиталов и технологий, то для нас это уникальная возможность прорыва в серьезный европейский бизнес, бизнес XXI века.
Этот шанс родной республике предоставил наш земляк Казим Гамидов, с 2002 года проживающий в Гамбурге. Воспитанник дагестанской школы каратэ, по приезде в Германию он сразу же открыл спортивный клуб. Потом еще один, и еще. Сейчас у Казима этих клубов целых семь, а еще он занимается экспортом в Россию строительной техники, мебели, медицинского оборудования.
— В последнее время, — рассказывает Казим, — я все чаще стал задумываться о том, чем я лично могу помочь родному Дагестану. Читал в интернете о том, что делает для республики Сулейман Керимов, другие состоявшиеся земляки, и испытывал гордость за них. На каком-то этапе я обратился за советом к своему товарищу и партнеру по бизнесу Томасу Мюнцелю. Он преуспевающий владелец консалтинговой компании, вхож в самый элитный клуб Германии, объединяющий преуспевающих бизнесменов страны. Члены этого клуба во многом определяют вектор немецкой экономики, да и политики тоже.
Сначала Томас к идее создания бизнеса в Дагестане отнесся скептически. «Какой бизнес, Казим, — сказал он мне,— на твоей родине идет настоящая война». Но потом начал серьезно изучать материалы по Дагестану и мнение свое переменил. Месяцев через девять он уже знал о Дагестане намного больше, чем я, и потихоньку начал работать с членами клуба.
Вскоре он сумел убедить группу очень влиятельных бизнесменов посетить с визитом Дагестан. Но потом случились эти два теракта с людскими жертвами, и бизнесмены решили с поездкой повременить. Вместо себя они послали в республику доверенных лиц — руководителей консалтинговых фирм, с которыми работают и чьему мнению привыкли доверять. «Если вы решите, — сказали они, — что в Дагестане вести бизнес можно, через пару месяцев мы сами поедем в эту республику заключать контракты». В итоге Томас возглавил делегацию, и мы все вместе приехали в Дагестан».
— Стереотипы в сознании — вещь очень стойкая, — рассказывает Томас Мюнцель. — А поскольку вся немецкая пресса, особенно желтая, из года в год убеждает людей в том, что Дагестан — территория войны, переубедить их очень трудно. Тем не менее, изучив кучу материалов и наладив контакты с некоторыми влиятельными дагестанскими чиновниками, я понял, что мои представления о Дагестане не соответствуют действительности.
Да, в Дагестане есть масса серьезных проблем. Да, в республике есть группы боевиков, устраивающих теракты. Но по большому счету проблемы имеются в каждой стране. И даже в развитых странах есть экстремисты, пытающиеся дестабилизировать общество. Так что все это некритично. Плохо лишь то, что и российская, и мировая пресса пытаются представить республику территорией войны. Которой, по большому счету, нет. Люди живут обычной жизнью, работают, учатся, ходят по ресторанам. Все, как и везде. Разница лишь в том, что о терактах и убийствах кричат на каждом углу, а положительная информация о республике сознательно блокируется.
Можно ли здесь что-то изменить? Считаю, что можно. Во-первых, сам факт проведения зимней Олимпиады на Кавказе уже заставил многих в мире усомниться в том, что ситуация здесь не контролируется. Укреплению положительного имиджа республики способствует также работа Сулеймана Керимова, которого хорошо знают в Германии. Спроси любого немца, что он знает о Дагестане, и в ответ услышишь: «“Анжи” Махачкала». В наших ближайших планах привезти сюда независимых немецких журналистов. Пусть снимают фильмы, готовят передачи о республике, не скрывая проблем, но при этом рассказывая о реальном положении дел.
Кроме того, очень важно, чтобы в Дагестан пришел серьезный немецкий бизнес. Если в республике будет реализовано хотя бы два масштабных инвестиционных проекта, европейские бизнесмены сами придут на этот рынок, чтобы не опоздать. Наметки в этом плане уже есть. В Министерстве здравоохранения очень серьезно восприняли наши предложения по строительству современных больниц, есть идея создания на базе вашего полигона «Солнце» демонстрационного парка современных достижений в области возобновляемых источников энергии. Мы также рассматриваем предложения по строительству в Дагестане современного мусороперерабатывающего завода, очень перспективным представляется нам участие в реализации проекта Дагагрокомплекса, сотрудничество с Каспийским заводом листового стекла.
Кстати, о заводе листового стекла следует сказать особо. Сам факт строительства завода мирового уровня с применением самых современных технологий в Дагестане — это уже прорыв. Ну а то, что здесь работает команда топ-менеджеров со всего мира, среди которых и наш земляк Аксель Трестер, — это вообще отдельный разговор. Уверен, наш рассказ о поездке на завод станет откровением даже для самых отъявленных скептиков и пессимистов. Представляю лица членов нашего клуба, когда я им расскажу, что для иностранных специалистов, работающих в Дагестане, построили даже площадку для гольфа! Да одна эта деталь перевесит десятки сообщений о взрывах и убийствах! А поскольку у меня доверительные, дружеские отношения со многими членами нашего клуба, моя информация о том, что инвестиционный рынок Дагестана крайне привлекателен и работать в республике можно, будет обязательно принята к сведению.
Вернувшись в Германию, мы тщательно просчитаем экономическую отдачу намеченных к реализации проектов, все риски. Определим степень участия сторон по каждому направлению, в общем, проведем обычную работу, предваряющую подписание договоров. В среднем на это уходит 1,5—2 месяца. Ну а после этого уже вернемся в республику в «усиленном» составе.
Я реалист и понимаю, что далеко не каждое намерение реализуется в проект, но это по большому счету и не важно. Главное, что мы начали наводить мосты. Работы впереди очень много. Нам надо будет учиться подстраиваться друг под друга (разные традиции, разный менталитет), учиться работать в одной команде. Но все это уже детали, главное, что мы увидели реальный Дагестан (спасибо руководителям республики, которые показали нам не только плюсы, но и минусы дагестанской жизни) и приняли принципиальное решение: здесь работать можно, здесь работать выгодно. Так что я не прощаюсь, а говорю: «До скорой встречи».
— Честно говоря, — рассказывает Ахмед Ибрагимов, руководитель консалтинговой компании «Рада» (по поручению Минпрома республики «Рада», имеющая богатый опыт общения с зарубежными партнерами, помогала членам немецкой делегации увидеть реальный Дагестан), — профессионализм этой команды меня поразил. С самого начала они категорически отказались от развлекательной части программы (Дербент, шашлыки, коньяки и т.д.), заявив, что приехали не отдыхать, а работать. И все пять дней работали практически без перерывов. Простой пример. Последний день, крайне плотный график поездок, который «летит» из-за того, что немцев так заинтересовало общение с командой менеджеров Каспийского завода листового стекла, что встреча там продлилась на полтора часа больше запланированного. На часах половина четвертого, в пять по плану у нас обед (немцы с утра ничего не ели), а нам еще надо ехать из Тюбе в Махачкалу на встречу с руководителем Дагагрокомплекса Исаком Умалатовым. Звоню ему: «Исак, постарайся максимально сократить программу — опаздываем на обед». «Никаких проблем, — входит в положение Умалатов, — я их не задержу».
Приезжаем в офис Дагагрокомплекса, Исак начинает рассказывать о строительстве заводов по переработке сельхозпродуктов, которое он ведет в Кизлярском и Тарумовском районах, о своих проектах по выращиванию сахарной свеклы по американским технологиям. Немцы тут же загораются: «Хотим увидеть это не на макетах, а вживую». Пробуем переубедить: «Сначала надо пообедать — дорога туда и обратно займет почти четыре часа, неизвестно, когда вернемся». Никакого эффекта: «Обойдемся без обеда. Эта поездка нам нужна для нашей работы». В общем, пообедали они во втором часу ночи, но при этом были абсолютно счастливы — проект Дагагрокомплекса настолько их впечатлил, что они захотели принять непосредственное участие в его реализации, обозначив вектор предполагаемого сотрудничества сразу по нескольким направлениям. Это и строительство комплекса ветровых и солнечных электростанций для обеспечения электроэнергией всех строящихся заводов, и переработка отходов свеклы (а это более миллиона тонн в год) в биогаз, и организация комбикормового производства. В итоге немцы предложили превратить объекты Дагагрокомплекса в главную демонстрационную площадку новейших технологий, куда будут возить на экскурсии бизнесменов со всего мира.
Идея, конечно, блестящая, тем более что немцы готовы сами финансировать ее реализацию. Одно плохо — когда дело дойдет до конкретных шагов, скорее всего, все, как обычно, упрется в наши российские реалии — невозможность получить гарантии Минфина или уполномоченных банков (эти подводные камни утопили в Дагестане не один замечательный проект). Кстати, многие из них впоследствии были реализованы в Чечне, где эти барьеры снимаются за счет административного ресурса Рамзана Кадырова.
Единственная надежда на то, что к решению этой проблемы подключится Рамазан Абдулатипов, которому уже удалось сдвинуть с мертвой точки несколько масштабных международных проектов, которые до этого «буксовали» годами. Для Дагестана это особенно актуально, ведь сегодня республика ориентирована на прорыв в экономике, что без современных технологий обеспечить попросту нереально.
Чтобы читателям «НД» было понятно, чем новые технологии отличаются от традиционных, приведу всего один пример. Немцы предложили Минздраву построить в Дагестане несколько клиник. Стоимость одной койки в них 350 тысяч евро. А когда я, удивившись, поинтересовался, почему так дорого, мне объяснили, что речь идет о кроватях XXI века, которые заменяют целую бригаду медработников. Они подключены ко всем необходимым системам жизнеобеспечения, постоянно «мониторят» пациента, замеряя пульс, давление, температуру, считывая кардиограмму. Сами во избежание пролежней регулярно меняют положение матраца, обеззараживают атмосферу вокруг пациента, а также создают необходимый микроклимат (сухой, влажный, любой). Это далеко не полный перечень того, что они могут. Для нас все это звучит фантастично, а в Германии давно уже стало обычным медицинским стандартом, к которому у нас сегодня появилась возможность приобщиться. И упустить эту возможность (я имею в виду не только медицинское направление) было бы очень обидно.