О тепличном буме в Дагестане, перекосах статистики, ценах на помидоры и многом другом корреспондент «Нового дела» поговорил с доктором экономических наук, профессором, координатором инвестиционных проектов компании «Югагрохолдинг» Шарипом Шариповым.

— Шарип Исмаилович, что сегодня происходит в тепличном секторе Дагестана? Я попытался разобраться с нашей статистикой и, честно говоря, зашел в тупик — площади под теплицами в республике вроде бы растут достаточно динамично, а объемы производимой продукции почему-то снижаются.

— Давайте я сначала обрисую ситуацию с теплицами в России в целом. Согласитесь, нельзя судить о картине по ее маленькому фрагменту. Так вот, в стране сегодня имеется 3200 гектаров теплиц, что позволяет на 80% обеспечивать собственные потребности в огурцах и на 45–50% — в помидорах. Это цифры по сельхозпредприятиям, а сколько теплиц в личных подсобных хозяйствах (ЛПХ) и крестьянско-фермерских хозяйствах (КФХ) доподлинно не известно. За последние пять лет построено более 600 гектаров современных высокотехнологичных теплиц с возможностью автоматического управления микроклиматом. Только в прошлом году тепличный сектор страны увеличился на 160 гектаров. Первоначально планировалось построить 260 га теплиц, но итоговый результат оказался значительно скромнее.

— Почему, как вы считаете?

— Это базовый вопрос, без ответа на который мы не сможем понять, что сегодня происходит в Дагестане. Причин отставания несколько. Это и ограниченность господдержки — из бюджета возмещается только 20% прямых затрат, причем при соблюдении ряда жестких условий и далеко не всем; и сложность получения банковских кредитов из-за высоких рисков. Строительство теплиц — дело затратное. В зависимости от «начинки» и региона стоимость строительства одного гектара составляет от 100 до 250 млн рублей.

Второй важный момент — нынешняя геополитическая ситуация. Никто в стране сегодня не может сказать, сколько еще продлится мораторий на поставку турецких помидоров, ранее составлявших до 50% импорта, или более 300 тысяч тонн в год. Если менее трех-четырех лет, компаниям, взявшим кредиты, придется «сушить весла»: дешевые турецкие помидоры моментально захватят рынок. В Турции площадь теплиц превышает 35 тысяч гектаров, это в десять раз больше, чем в России. С учетом всех этих факторов и надо рассматривать ситуацию в республике.

— Наши чиновники говорят о том, что сегодня теплицы в Дагестане занимают около 200 гектаров. Насколько, по-вашему, эта цифра корректна?

— Тут есть один нюанс. Если в стране большая часть теплиц принадлежит сельхозорганизациям и фермерам, то у нас 90% тепличной продукции выращивается в хозяйствах населения. Понятно, что ни о каких высокотехнологичных комплексах тут речь не идет. Это, как правило, обычные самодельные каркасы, покрытые пленкой, в которых овощи выращиваются в основном в весенний период. И именно эти теплицы формируют статистическую отчетность. В 2016 году, к примеру, по озвученным данным, в республике ввели в эксплуатацию около 40 га теплиц. Из них высокотехнологичных — всего один гектар.

— А сколько всего современных теплиц работает в республике?

— Честно говоря, их можно пересчитать по пальцам. Записывайте. «Агромир» сегодня имеет 4 га теплиц, еще 6 планирует построить. 1,1 га у фирмы «Агро-АС», 2,6 — у СПК «Нива». «Югагрохолдинг» завершил строительство 5,5 га на сегодняшний день самых совершенных по технико-технологической начинке теплиц, еще 5 га предполагает построить. Вот, собственно, и все. Да, чтобы картина была полной, следует сказать о том, что еще 3 гектара теплиц строят в Кизилюртовском районе израильтяне и столько же французская компания «Ришель» — в Дербентском районе.

— Вы сказали, что за год в республике общая площадь теплиц увеличилась на 40 га. И при этом, согласно статотчетам, в 2016 году мы произвели всего 14 тысяч тонн тепличных овощей, на 0,4% меньше, чем в 2015 году. Как объяснить этот парадокс?

— С отчетностью в агропроме у нас вообще не все гладко. Вы сами не раз писали об этом. Объясняется это тем, что более 73% продукции в республике производят ЛПХ, которые не ведут никакой документации. Все на уровне «мне кажется» и «я так думаю», по-научному это называется методом выборочного наблюдения. В 2014 году, согласно отчетам, в Дагестане производилось всего 800 тонн овощей защищенного грунта. При этом в районах примитивные теплицы росли как грибы после дождя. Я серьезно озаботился наведением порядка в отчетности, поручил Минсельхозу и администрациями муниципалитетов добиться того, чтобы овощи, производимые в теплицах частников, попадали в сводные отчеты органов статистики. Была проведена огромная работа, и в итоге в отчетах 2015 года фигурировала уже совсем другая цифра — 14,4 тысяч тонн, что позволило нам занять 32 место в стране.

— Вы уверены в том, что эта цифра реальна?

— Абсолютно. Больше того, считаю, что и она сильно занижена и полной картины не отражает. Ведь как у нас собирают данные по ЛПХ? Работник районной администрации звонит главе села и просит предоставить справку по теплицам. Тот морщит лоб и диктует: «Так, у Магомеда есть примерно 10 соток, столько же у Расула. По 15 соток у Магди и Камала. В общем, смело пиши 50–60, не ошибешься». При этом глава села вполне может не вспомнить про Саида, Джамала и Сиражутдина, у которых на троих около 20 соток. А про теплицы на кутанах он вообще ничего не знает. Что же касается объемов произведенной продукции, то тут вообще темный лес. Именно так и появляются парадоксы, о которых вы говорите, — в реальности площади растут, а в отчетах урожаи падают. Та же официальная статистика утверждает, что республика обеспечивает себя тепличными овощами на 35–40%. Я же уверен, что эта цифра сегодня превышает 50–60% и продолжает расти.

— А как тогда получить объективную картину? Ведь без каких-то четких ориентиров нельзя понять, какое место мы занимаем в агропромышленном секторе страны, нереально наметить какие-то векторы для движения вперед. Как быть, когда в отчетах, с одной стороны, имеют место приписки, с другой — масштабная недооценка реально произведенных объемов?

— Это наша дагестанская специ-фика, вытекающая из структуры нашего агропрома. Личные подсобные хозяйства кормят республику, дают работу людям, снимают социальную нагрузку с государства. Все это, безусловно, очень важно. Но при этом они фактически оказываются вне реальной зоны учета, российская статистика вообще ориентирована в основном на товарный сектор — сельхопредприятия и фермерские хозяйства.

Есть и еще целый ряд аспектов, связанных с данной формой хозяйствования. Думаю, об этом стоит сказать. Подворья по определению не могут использовать высокие технологии. Их главный инструмент — лопата и мотыга. Значит продукция, выращенная в них, по определению будет проигрывать в цене. Да, сегодня они активно строят теплицы, и их овощи уходят влет. Но происходит это на фоне дефицита предложения. Как только ниша заполнится, современные высокотехнологичные теплицы начнут активно захватывать рынок, вытесняя конкурентов. И еще один момент. Мы говорим о темпах роста в агросекторе. Но ведь они у нас всецело увязаны с ЛПХ, а конкретной информации о том, что происходит внутри подворий, нет ни у кого. И поэтому я соглашусь с вами в том плане, что задать вектор развития отрасли очень сложно, если не сказать невозможно.

В Ставропольском крае сегодня тоже наблюдается тепличный бум. Но в отличие от нас эту нишу практически на сто процентов контролируют сельхозпредприятия. В настоящее время в крае реализуются десятки высокотехнологичных проектов. В отрыв (по площадям, технологиям, темпам входа на рынок) ушли такие гиганты, как «Эко-культура» и «Овощи Ставрополья». Уже в прошлом году у соседей прирост объема произведенных тепличных овощей составил 45%, при 10% по стране и 25% по СКФО. Мы же, как отмечалось выше, «откатились» на 0,4%. Не удивлюсь, если в обозримом будущем ставропольские овощеводы начнут активно осваивать дагестанский рынок за счет более высокотехнологичной и, значит, более дешевой продукции. Зимой мы ведь едим не дагестанские, а кабардино-балкарские яблоки. Пройдет пять-шесть лет, и на прилавках рядом с ними будут продаваться ставропольские тепличные овощи.

— Невеселая картина. Хорошо еще, что в овощеводстве открытого грунта на наши позиции никто не покушается.

— Ошибаетесь. Здесь тоже разворачивается серьезная конкурентная борьба, в которой козыри опять же не у нас. Сегодня мы вместе с Астраханской областью являемся лидерами по производству овощей открытого грунта. Но при этом у нас 98% продукции производится в ЛПХ, тогда как у них 75% дает товарный сектор — фермеры и сельхозорганизации. Кто, по-вашему, выиграет в этой борьбе? Конечно же, технологии.

— По вашему мнению, технологии в ЛПХ не могут прийти по определению?

— Могут, конечно. Но для этого необходима большая организационная и законотворческая работа. Надо точечно развивать технологичное производство за счет стимулирования инвестиционной активности. Поддержку в первую очередь оказывать тем, кто внедряет современные технологии. Возьмем, к примеру, грантовую поддержку начинающим фермерам и семейным жививотноводческим хозяйствам — можно же установить критерии, согласно которым получатели гранта берут обязательство создать в той или иной отрасли образцовые хозяйства. Для этого можно и нужно увеличить размеры грантов за счет уменьшения числа их получателей. В противном случае я не вижу никакой пользы от этих грантов в агропромышленном комплексе.

Точно так же можно откорректировать работу и по всем другим направлениям. Если сегодня не заниматься «расшивкой» этих проблем, произойдет нарастание технологического отставания, преодолеть которое будет крайне сложно.

— Получается, что даже в агропроме республика не способна обеспечить себе лидирующие позиции в стране?

— А вот с этим я бы поспорил. Дагестан имеет огромный потенциал и резервы, которые нужно задействовать. Сейчас в мире активно формируется рынок экологически чистых продуктов, войти в который мы можем очень органично. Из-за высокой цены на удобрения сегодня наши хозяйства их практически не закупают, подкармливая растения исключительно органикой. Дело за малым — перенастроить наших товаропроизводителей на выпуск именно этой продукции. Организовать широкую просветительскую кампанию с перспективой выхода на торговые сети, осваивающие эту нишу. Обеспечить централизованные поставки, наконец. Те же простые теплицы вполне могут вписаться в эту стратегию, поскольку химией тут и не пахнет. Тем более что дагестанцы — люди очень предприимчивые, если они увидят, что на этом можно заработать, республика в короткое время может стать главным поставщиком экологически чистых продуктов в стране. Наша баранина востребована на российском рынке как раз потому, что покупатели уверены, что покупают мясо, не напичканное антибиотиками, выращенное на естественных кормах. То же самое, уверен, может произойти и с нашими овощами.

— Скажите, а почему на наших рынках дагестанские огурцы и помидоры стоят дороже, чем аналогичная продукция конкурентов?

— По целому ряду причин. Об одной я уже говорил выше — сегодня рынок не перегружен предложением. Вторая причина — наши овощи элементарно вкуснее. Это обусловлено целым рядом факторов. Возьмите, к примеру, импортные помидоры. Это, как правило, красные сорта, поскольку розовые на большие расстояния транспортировать нереально. Причем, что важно, это сорта с очень твердой кожицей, поскольку их легче перевозить. Кроме того, эти помидоры дозревают в пути, нередко дорога от поля до покупателя занимает до двух недель. Поэтому собирают их в стадии бурой (бланшевой) зрелости. Люди это знают и голосуют рублем за родной помидор, который сорвали вчера абсолютно дозревшим. И правильно делают!

— В каких районах у нас сегодня строят теплицы наиболее активно?

— Во многих. В Карабудахкентском районе больше всех — 44 га. Селение Уллубий-аул постепенно превращается в тепличную столицу — уже активно работают теплицы на 15 га, рядом строятся новые. Следом идет Кизилюртовский район — 34 га, в одном только Гоксу — около 20 га. Много теплиц вокруг Махачкалы, в Каякентском, Ногайском и Дербентском районах. Я объезжал все эти теплицы, и люди рассказывали, что ежедневно к ним за опытом ездят жители соседних сел, соседних районов, изучают, выпытывают технологии. Значит, есть уверенность, что темпы строительства теплиц будут постоянно расти. У нас ведь республика специфическая. Помните, аптечные бумы, времена активного появления хлебопекарен? Сегодня то же самое происходит и в этом секторе. До насыщения далеко, поэтому это направление нужно всячески стимулировать.

— Что вы считаете главными проблемами развития тепличного бизнеса в республике?

— Тут можно, конечно, говорить об отсутствии серьезных инвестиций, но эта проблема наблюдается не только в данном секторе. Поэтому скажу о другом: сегодня в Дагестане остро не хватает специалистов для обслуживания высокотехнологичных теплиц. Ни агрономов, знающих эту специфику, ни инженеров-наладчиков. Абсолютно штучный товар. Этих людей так мало, что они работают «на колесах», одновременно обслуживая по несколько теплиц в разных концах республики.

Остро нуждается в консультационной поддержке тепличный сектор ЛПХ. Многие работают методом проб и ошибок, несут при этом финансовые потери. Им порой некому задать элементарные вопросы, не к кому обратиться за помощью. Я уже не первый год говорю о необходимости усиления в республике работы по агропросветительству, сегодня это необычайно востребовано и актуально. Именно на этом направлении аграрии ждут помощи от науки. Даже обыкновенная электронная площадка, где модераторами выступали бы толковые агрономы, знакомые со спецификой тепличного дела, сразу бы сняла массу «больных» вопросов. Но в республике эта ниша пока остается свободной.

Еще один важный момент — тепличникам сложно «тянуть» большие затраты на энергоносители с учетом кабальных условий их поставки. Сегодня плата за электроэнергию в структуре себестоимости составляет около 30%. На мой взгляд, это очень много. Уверен, государство, заинтересованное в реализации программы импортозамещения, должно озаботиться облегчением этого бремени. Необходимо также обеспечить реальный доступ к господдержке всех без исключения товаропроизводителей, а не только самых крупных игроков. По действующим требованиям сегодня для получения возмещения 20% затрат площадь тепличного комплекса должна составлять не менее 3 га, что абсолютно нереально в наших условиях. Кроме того, нужна реальная, а не декларированная поддержка государства в создании объектов внешней инфраструктуры.