В начале этого года начал собирать статистические данные для подготовки материала о перспективах развития экономики Дагестана на ближайшие годы. Но уже на этапе сборов в очередной раз понял, что с нашей официальной статистикой работать абсолютно невозможно, поскольку большинство цифр проверить попросту нереально.

Я даже не говорю о количестве овцепоголовья в республике, в этом вопросе даже государственные структуры не могут прийти к общему знаменателю. И покуда на овцематок не перестанут выделять дотации, «бумажные» стада в обязательном порядке будут прирастать. Но тут, по крайней мере, все объяснимо и с точки зрения логики, и с точки зрения целесообразности: приписал — получил — поделился.

Но есть масса отраслей, в которых приписки абсолютно не «дотируются», а между тем бумажные показатели в них растут из года в год. Причем проверить что-то абсолютно нереально. Как, к примеру, выяснить, сколько винограда в республике реально собрали в 2016 году? Официальная статистика говорит, что 150 тысяч тонн, из которых больше половины — 82 тысячи тонн — переработаны предприятиями винно-коньячной отрасли. Так вот проверить (и то с определенными оговорками) можно только вторую цифру, поскольку никто в республике не может сказать, сколько винограда было реально реализовано на рынках жителям республики, а сколько было вывезено на продажу в другие регионы страны. Дело в том, что большинство сельхозпроизводителей налогов практически не платят, и поэтому в отчетах могут фигурировать любые цифры, за достоверность которых рублем не отвечает никто.

Многие эксперты в связи с этим абсолютно не сомневаются в том, что никаких 150 тысяч тонн в реальности не было. Доказать это очень трудно, но, в принципе, можно. Простой пример. В структуре республиканских виноградников три четверти площадей занимают технические сорта и лишь четверть — столовые. В регионы России никто технический виноград не повезет, продукт это весьма нежный и дальней дороги не выдержит. К тому же практически 90% технических сортов были переработаны на виноматериалы. Откуда же в таком случае в Дагестане отыскалось такое количество столового винограда? И таких косвенных «маркеров», позволяющих воссоздать реальную картину, достаточно много, вот только заниматься этой работой в разрезе каждой отрасли абсолютно нереально — времени не хватит.

О масштабах приписок в агропроме можно говорить долго. Вот пример из другой отрасли, в свое время являвшейся в республике одной из важнейших. Как следует из официальной статистики, в прошлом году в Дагестане было выращено 76 тысяч тонн риса. Урожай вроде бы достаточно весомый, и поэтому недавнее заявление иранских бизнесменов о желании построить в Кизляре завод для переработки риса по самым современным технологиям выглядит вполне обоснованным. Есть много риса, есть новейшие технологии, и объединение этих двух составляющих в одном проекте может принести пользу обеим странам.

Единственное, что мешает лично мне поверить в успех будущего предприятия — сомнения в том, что данные по рису соответствуют действительности.

Три года назад представители группы компаний «Сумма» тоже заявляли о своем желании построить в Кизляре рисоперерабатывающий завод. Мне довелось присутствовать при разговоре представителя «Суммы» Марата Шайдаева с Рамазаном Абдулатиповым, которому докладывали о планах компании в Дагестане. Так вот, говоря о планах по строительству завода, Шайдаев сообщил, что представители «Суммы» изучили реальное положение дел в «рисовом» секторе: «Декларируется, что Дагестан ежегодно собирает около 40 тыс. тонн, тогда как в реальности — 20–25». Абдулатипов возражать не стал, видимо, понял, что чиновничьими цифрами выводы экспертов, выезжавших в хозяйства, не перебить.

Если исходить из того, что за три года процент приписок сохранился на том же уровне, можно предположить, что реальный урожай риса составил от 40 до 50 тысяч тонн. Больше чем уверен, что такая же ситуация в мясной и молочной отраслях, а особенно в овощеводстве. При отсутствии глубокой переработки реальную картину положения дел в агропроме получить практически невозможно, особенно при отсутствии «заказчика».

Наши чиновники привыкли жить в виртуальном мире, который с действительностью пересекается весьма опосредованно. Собственно, реальная картина чиновнику может только помешать. Именно поэтому из года в год блокируются все попытки ветеринарных служб чипировать все поголовье сельхозживотных в республике, навести порядок с ведением документации, организовать централизованную вакцинацию животных на районных площадках. Главные противники этого — непосредственно главы районов, которые панически боятся реальной статистики. При этом они прекрасно понимают, что их кураторы из правительства тоже не горят желанием выяснить реальное положение дел, и поэтому все усилия наших ветслужб заранее обречены на провал.

Непонятная ситуация и в промышленном секторе. Индекс промышленного производства в республике ежегодно растет высокими темпами (единственное исключение — 2015 год). При этом темпы роста объемов промышленного производства существенно опережают темпы роста объемов валового регионального продукта (ВРП). Казалось бы, что при такой ситуации доля промышленного сектора в структуре ВРП должна неизбежно вырасти. Однако сегодня, как и четыре года назад, она по-прежнему составляет все те же 6%.

Экономическая статистика в Дагестане ничем не отличается от статистики выборной, где высокие проценты победивших кандидатов практически в 100 процентах случаев являются результатом масштабных приписок и подтасовок.

Самое печальное, что реальной статистикой в республике не владеет никто, поскольку приписки начинаются в самом низу и растут по мере того, как попадают наконец в сводную отчетность, ложащуюся на стол первых лиц.

Выводы из всего вышесказанного неутешительные. Хороший хозяин всегда начинает работу с ревизии, скрупулезно подсчитывая все, что имеется у него в закромах. Без этого нормальную работу организовать попросту нереально. При отсутствии реального учета бизнес очень быстро пойдет с молотка. И на смену нерадивому управленцу придет новый хозяин.