О том, что в обозримом будущем в Дагестане может случиться масштабное землетрясение, «НД» писало не раз и не два. При этом ни один руководитель республики на эти публикации адекватно не отреагировал. В принципе, тут все объяснимо — всякий раз срабатывала психология временщика, неспособного работать на перспективу, помноженная на традиционный российский «авось». Авось, пронесет, авось, не при мне, авось, обойдется без серьезных жертв. Между тем часы продолжают отсчитывать оставшееся время, а масштабный сдвиг тектонических плит после землетрясения в Турции однозначно сигнализирует нам, что времени этого осталось у нас совсем мало.

Из архивов «НД»

В марте 2018 года в «НД» вышло интервью Василия Черкашина, доктора геолого-минералогических наук, на тот момент директора Института геологии Дагестанского научного центра РАН. Мы решили, что сегодня стоит напомнить нашим читателям основные положения этого интервью, которое, как показывает практика, с каждым годом становится только актуальнее.

«Статистика показывает, что среднесрочные (до ста лет) прогнозы по землетрясениям подтверждаются в 50% случаев. Это достаточно высокий результат. А они говорят о том, что в обозримом будущем в Дагестане возможно серьезное сейсмическое событие. Связано это с тем, что уже много лет мы наблюдаем серьезные тектонические подвижки, в результате которых Аравийская плита, а также Анатолийская платформа постепенно усиливают давление на Русскую (Скифскую) платформу, создавая на Кавказе зону повышенного сейсмического напряжения. По данным Института физики Земли, в ближайшие 30–40 лет на Кавказе ожидается повышение сейсмичности и вполне может произойти сейсмическое событие с магнитудой 6–7 и более.

Согласно проведенному общему сейсморайонированию России (ОСР-2016) Дагестан отнесен к 9- и более балльной зоне по интенсивности сейсмических сотрясений. Это достаточно серьезные сигналы, позволяющие нам предполагать, что возможность сильного сейсмического события в Дагестане достаточна высока.

…В идеале микросейсморайонирование Махачкалы, а также других городов и районов республики, которые отнесены к категории повышенной сейсмической опасности, должно проводиться раз в десять лет. Это, кстати, прописано в законодательной базе, в тех же СНИПах (строительных нормах и правилах — ««НД»»). Между тем в республике эти работы последний раз проводились более тридцати лет назад. (27 апреля 2021 года в интервью «РГ» Василий Черкашин рассказал, что в 2020 году в Дагестан поступили средства на детальное районирование. Однако Комитет по архитектуре и градостроительству РД принял решение отказаться от них, и деньги вернули обратно. Причина не понятна. Подробнее об этом в материале «НД» https://ndelo.ru/novosti/dagestanskie-chinovniki-otkazalis-ot-sotni-millionov-rublej-na-sejsmicheskoe-rajonirovanie.)

…В настоящее время в Махачкале никто не отслеживает влияние небольших землетрясений, которые случаются достаточно часто, на здания. Раньше отслеживали мы, теперь же — никто. В свое время за собственные средства мы построили рядом со зданием научного центра маленькую сейсмометрическую станцию, подключив к ней датчики, установленные на каждом этаже. Аналогичные датчики стояли и в одноэтажном здании. Это давало нам картину того, как сейсмособытие ощущалось на разных уровнях, позволяло просчитать нагрузку на каждом этаже и вычислить ускорения, которые очень важны для строителей. Увы, в 2015 году эту станцию разрушили, и она прекратила работу.

…Махачкала сегодня застраивается буквально «вслепую». При этом требования к качеству строительства сильно понизились, поскольку активно работает коррупционная составляющая, и поэтому ситуация практически вышла из-под контроля. При этом за последние годы сейсмическая ситуация в Махачкале ухудшилась. Я вижу, что множество зданий в городе строятся просто халтурно. Это подтверждает и строительная инспекция, по данным которой большинство домов необходимо в лучшем случае реконструировать, а в худшем — сносить.

По-хорошему, в нашей зоне необходимо проверить все дома без исключения и по каждому принять соответствующее решение. Эти дома нормальные, эти — проблемные. При этом каждый проблемный дом необходимо протестировать с точки зрения безопасности. Если его можно «спасти», соответствующим образом усилив конструкцию, к примеру, установив дополнительные ребра жесткости, это одно дело. Если дом представляет собой готовую братскую могилу, его надо сносить без всякой жалости, чтобы не кусать локти впоследствии». (Редакция «НД» направила официальный запрос руководителю ГАУ РД «Республиканский центр по сейсмической безопасности» Расиму Сулейманову с просьбой предоставить список домов, которые по акту центра были признаны небезопасными. Ответ на этот запрос редакция пока не получила.)

Проблема глазами архитектора

А вот несколько цитат из интервью директора института «Дагагропромпроект» Назима Ханбалаева, опубликованного в «НД» еще семь лет назад.

«Сегодня в Дагестане место архитектора в строительном процессе заняли землеустроители. Для того, чтобы приступить к строительным работам, сегодня достаточно иметь земельный участок. Поэтому в строительную отрасль сегодня пришли непрофессионалы, которые покупают проекты в том же Азербайджане или в других российских регионах, платят деньги за их «экспертизу» и начинают возводить очередной многоэтажный дом. В итоге большинство проектов к нашим условиям повышенной сейсмичности практически не адаптированы.

…Большинство строящихся сегодня домов каркасные. Так вот сами каркасы землетрясение, может быть, и выдержат. А вот их стены, которые, как правило, не связаны с каркасами арматурными связками, однозначно посыпятся. Часть на улицу, часть вовнутрь. Есть немало вопросов и по строительству монолитных домов. Чтобы говорить об их надежности или ненадежности необходимо пробы каждой новой партии бетона направлять в лабораторию. Насколько мне известно, в Махачкале этим никто не занимается. Поэтому качество этих домов оценить достаточно трудно.

Заниматься этой работой должна служба авторского архитектурного надзора, то есть каждый архитектор должен от рытья фундамента до сдачи объекта сопровождать каждый свой проект.

                      Но наши застройщики платить за надзор не хотят. И если, не дай бог, в республике случится масштабное землетрясение, за разрушения и жертвы отвечать не будет никто. Строители будут кивать на архитекторов, архитекторы говорить об отсутствии авторского надзора, и в итоге виновных отыскать не удастся».

С Турцией по жизни

Вскоре после масштабного землетрясения в Турции корреспондент «НД» встретился с заслуженным строителем Дагестана Омаром Омаровым и попросил его прокомментировать случившееся с точки зрения строителя. А заодно оценить уязвимость наших новостроек в случае серьезного сейсмического события.

«У меня много друзей в Турции. В свое время я регулярно привозил в Дагестан первых турецких строителей и, чтобы общаться с ними без переводчика, выучил турецкий язык. Кроме того, начиная с 2000 года, я проводил в Махачкале международные конкурсы лезгинки, на которые в числе прочих гостей приезжали гости из Турции, члены северо-кавказской диаспоры, живущей в этой стране. В очередной свой приезд в Махачкалу они обратились к организаторам конкурса с предложением — перенести его проведение в Турцию, чтобы потомки тех, кто в свое время покинул Россию, Советский Союз, могли приобщиться к культуре предков, восстановить связь с исторической родиной. И начиная с 2004 года фольклорный фестиваль народов Кавказа проходит в Турции. Первоначально я по-прежнему занимался организационной работой, спонсировал поездки нашим ансамблям, но потом постепенно все закрутилось и заработало само. Так что я из организатора превратился в почетного сопредседателя, и это обстоятельство меня очень радует.

Благодаря этим поездкам у меня сложились очень теплые отношения с мэрами некоторых турецких городов, губернаторами. Так что сегодня Турция для меня дагестанца — практически родная страна, в которой я чувствую себя своим. И поэтому случившуюся там трагедию я воспринимаю особенно остро.

Естественно, я, как профессионал-строитель, сразу же задался вопросом: почему случившееся землетрясение, а вернее, череда землетрясений, вызвало такие большие разрушения. Сразу скажу, готовых выводов у меня нет, но некоторыми соображениями я хотел бы поделиться.

Дом начинается с котлована

Во время своих многочисленных поездок в Турцию я предметно интересовался нюансами организации строительного процесса в этой стране. Скажу сразу, в этой отрасли мы от турок отстали не просто очень сильно, мы находимся на разных уровнях. И чем дальше, тем больше этот разрыв.

Приведу буквально пару примеров, которые наглядно демонстрируют абсолютно разные подходы к работе отрасли. У нас человек покупает участок земли, заказывает проект и идет с ним в мэрию, чтобы получить разрешение на строительство. В Турции человек, имеющий земельный участок, не имеет права сделать даже эскизный проект до того, как этот участок обследует лицензированная контора, занимающаяся гидрогеологическими исследованиями. В очереди на эти исследования владельцы участков стоят, как правило, месяц-полтора. Это связано с тем, что к работе этой относятся очень ответственно, и такую лицензию может получить только профессионал высокого класса с большим опытом практической работы. Все организовано на самом высоком уровне, потому что гидрогеологи знают: если они отработают халтурно и со строящимся домом что-то случится, отвечать придется им. Тут без вопросов.

У нас уже давно гидрогеологические исследования превратились в простую формальность. Во многом потому, что никто и никогда не понес ответственности за то, что эта работа была выполнена халтурно и на каком-то этапе из-за просевших грунтов строящийся дом «перекосило».

Идем дальше. После того как турецкий застройщик получил все разрешения и начал работать, его контакты с гидрогеологами не прекращаются. Как только он вырыл котлован, он обязан связаться с ними и пригласить на дополнительные исследования, в ходе которых гидрогеологи должны подтвердить свои первоначальные выводы, сделанные в ходе анализа проб, полученных при бурении. И это не пустая формальность. Если у нас, где прописана такая же процедура, строители зачастую «забывают» пригласить геологов, чтобы составить акт о вскрытии котлована, и это им легко сходит с рук, в Турции это чревато моментальным аннулированием разрешения на строительство.

И такой контроль осуществляется на каждом этапе строительства. Я мог бы рассказывать об этом часами, но из экономии времени и газетной площади ограничусь всего одним примером.

Бетонный тупик

В Махачкале сегодня работает много бетонных заводов, но лишь два-три из них поставляют на стройки продукцию действительно высокого качества. Нет, остальные заводы тоже могут работать на должном уровне, но, во-первых, нет чувства ответственности, а, во-вторых, превалирует желание заработать побольше денег без оглядки на риски.

Это связано с тем, как у нас организован контроль за качеством бетона. Застройщик при укладке бетона должен отлить из него кубик размером 10х10 сантиметров, который он затем направляет в лабораторию на анализ. При этом давно уже сложилась практика, когда нерадивые строители, строящие свои дома из «вроде бы бетона», отправляют на анализ кубики, позаимствованные у ответственных соседей. Проконтролировать этот процесс с учетом наших реалий практически очень трудно.

В Турции при бетонировании отливаются кубики размером 20х20 сантиметров. При этом проверяющие обязательно вставляют в этот кубик электронный чип, на котором записана вся необходимая информация (название объекта, дата и время забора пробы, заявленная поставщиком марка бетона и т.д.). Выдать чужой кубик за свой при этом не получится никак. Если в результате анализа, который проводится после полного затвердения бетона, выяснится, что он не соответствует заявленной марке, объект разрушается за счет поставщика бетона, который, кроме того, обязан будет компенсировать застройщику понесенные им убытки.

Вывод однозначный: в Турции за каждый этап строительства всегда отвечает конкретный человек, конкретная организация, готовая нести ответственность за результаты своей работы. У нас виноватого найти очень трудно, мы сегодня оказались в зоне коллективной безответственности.

Уроки Измита

Первые кадры масштабных разрушений в Турции меня, признаюсь, удивили. И я, естественно, задался вопросом: как такое могло произойти в стране с таким высоким уровнем строительной отрасли? Но потом побеседовал с турецкими друзьями и выяснил, что еще практически недавно здесь строили совсем не так. Тотальный контроль за работой отрасли ввели лишь пару десятилетий назад, после разрушительного землетрясения в городе Измите, расположенном в 90 километрах к югу от Стамбула. Тогда по официальным данным погибло более 17 тысяч человек, а 600 тысяч остались без крова. Именно после этого землетрясения, случившегося в1999 году, работа строительной отрасли в Турции была серьезно переформатирована.

Сейчас в сети выложено множество видео с кадрами землетрясения в Турции. Обратите внимание на такой факт: складываются и разваливаются трех-, четырехэтажные дома, а рядом остаются невредимыми более высокие здания. В шесть, семь этажей. Можно предположить, что эти здания были построены уже после уроков Измита, а разрушился в основном старый жилой фонд.

Кстати, во время поездок в Турцию я обратил внимание на то, что нередко квартиры в новостройках здесь стоят почти вдвое дороже квартир в старых домах. И чем старше дом, тем дешевле квартиры. Наверняка это связано с тем, что новые дома намного надежнее и крепче. И это напрямую связано с нынешним форматом работы турецкой строительной отрасли.

Кроме того, толчков было несколько. Некоторые дома выстояли при первом и начали разрушаться при последующих. Думаю, вскоре появятся серьезные исследования, которые объяснят, как на масштаб разрушений повлияли импульсы толчков, направление удара стихии, наложение амплитуд колебаний и многие факторы подобного рода. Без этих данных делать какие-то выводы преждевременно. Естественно, кроме самых очевидных. Лежащих на поверхности.

И еще один момент. Я был во многих странах и обратил внимание, что на севере и юге одной и той же страны живут очень разные люди. Северяне более ответственны и законопослушны, тогда как южане, как правило, пофигисты. С точки зрения логики объяснить этот феномен нельзя, поскольку юг одной страны — это одновременно север соседнего государства. Но тем не менее такой факт наблюдается повсеместно, и я давно уже воспринимаю его как данность. Так вот землетрясение произошло на юге Турции, где народ менее законопослушен и больше надеется на авось. И это вполне могло стать дополнительным фактором, объясняющим масштабы нынешних разрушений.

А что у нас?

Естественно, на фоне того, что случилось в Турции, я постоянно думаю о том, что произойдет в той же Махачкале, если, не дай Аллах, нас сильно тряханет. Скажу сразу, масштабы разрушений будут страшными.

Смотрите сами. В Махачкале я знаю всего трех-четырех застройщиков, которые ориентируются на качество, а не на цену. Они заказывают проекты в солидных бюро с безупречной репутацией и заранее готовы к тому, что конструктор не пойдет у них на поводу, поскольку привык ориентироваться на качество и безопасность, а не на «хотелки» клиента.

Основная же масса застройщиков — это мастера экономии. Они находят конструкторов, готовых по желанию клиента уменьшить размеры и количество опорных колонн, диафрагм, сэкономить на фундаменте, дорисовать дополнительные этажи. Естественно, такие застройщики будут экономить на бетоне и арматуре, добиваясь максимальной минимизации своих затрат. Самое смешное, что именно они будут в топе продаж, поскольку наши люди в первую очередь смотрят не на качество, а на цену. В итоге мы имеем то, что имеем.

Самая большая наша беда, на мой взгляд, у людей атрофировалось чувство ответственности. На фоне снижения профессионализма строителей это дорога в никуда. Никто ни за что не отвечает. Система контроля и персональной ответственности, построенная в СССР, полностью разрушена, новой не появилось. Если раньше строительный процесс контролировала целая структура, призванная обеспечить качественный результат (главный инженер, начальник участка, прораб, мастер, бригадир), то теперь все замыкается на одном бригадире, который при этом не отвечает ни за что. Привел свою бригаду на объект, выполнил необходимый объем работ (согласно своим представлениям о том, как это надо делать) и пропал. Люди работают по принципу «и так сойдет», живут только сегодняшним днем.

Вот вы вспомнили интервью Ханбалаева, который сетует на то, что стены не связаны с каркасами арматурными связками. Полностью с ним согласен. Смотрите, горизонтальные сетки при кладке в каркасных домах кладут многие. Но при этом абсолютное большинство застройщиков даже не знают, что эту сетку необходимо анкеровать в опорные колонны, иначе никакой связки с ними не получится. И лишь единицы (все те же три-четыре застройщика), не только анкеруют горизонтальные сетки, но и занимаются вертикальным армированием кладки. Если же этого не делать, при землетрясении стены посыпятся как наружу, так и вовнутрь, что является одной из главных причин гибели людей. У нас, увы, вместе с колоннами, на которых сэкономили и арматуру, и бетон. В итоге сегодняшняя Махачкала — это город сумасшедшего риска, который может спасти только чудо.

К сожалению, тема эта не исчерпана, и мы в ближайших номерах вернемся к ее обсуждению с другими экспертами. Мы ждем ответа от ГАУ РД «Республиканский центр по сейсмической безопасности»  и направляем новый запрос в ООО «Транспроект». Насколько нам известно, в СКФО мало подобных лабораторий. Научно-исследовательский центр проводит испытания и проверку физико-механических характеристик строительных материалов и конструкций. Нам интересно, сколько дагестанских строительных организаций и надзорных ведомств обращаются за этими испытаниями, какие экспертизы самые востребованные. И какие, по мнению специалистов института, должны быть проведены экспертизы с учетом сейсмичности и климата нашего региона?