Казалось бы, в Дагестане наконец-то начал налаживаться диалог между салафитами и суфиями, и вот, в отдельно взятом населенном пункте разгорается новый конфликт. «НД» попыталось выяснить, действительно ли список является расстрельным и кому выгодно дестабилизировать обстановку в селах, через которые идет дорога к ряду горных районов.
За последние месяцы ситуация в селе Хаджалмахи резко накалилась. В ноябре прошлого года был убит имам центральной мечети Гаджи Алиев, затем в феврале на глазах у сына расстрелян участковый села Якуб Алимирзаев, а в марте с промежутком в десять дней убиты трое местных жителей — отец и сын Ахмедовы и Абдулмажид Мажидов. Озвучиваются две причины обострения обстановки в селе. Первая связана со всем известными финансовыми пирамидами, вторая — с экстремизмом. Сами же сельчане больше склоняются ко второй версии и всячески отрицают первую.
Через несколько дней после второго убийства в марте этого года кто-то выложил в интернет «расстрельный список». Причем данные последних троих убитых сельчан вписаны в него от руки. Появление этого списка и многочисленные комментарии к нему стали еще больше нагнетать обстановку в селе. Местный джамаат решил взять контроль над Хаджалмахи в свои руки. На прошлой неделе от 1000 до 2000 (разные источники озвучивают разные данные) жителей села собрались в мечети обсудить ситуацию. Пришли к выводу, что над приверженцами радикального течения в исламе возьмут шефство их родственники, поговорят с ними и попытаются убедить не накалять еще больше обстановку в селе. «После этого собрания больше половины указанных в списке людей пришли в мечеть и сказали, что придерживаются именно традиционного ислама, — говорит глава администрации Хаджалмахи Ахмед Омаров. — Некоторые сбрили бороды, а те, кто пожелал уехать, уехали. После этого ситуация стабилизировалась, но нельзя сказать, что все в Хаджалмахи в порядке. Против людей, указанных в списке, многие настроены враждебно, потому что они принесли в село то, чего у нас никогда не было».
Комментируя появление самого списка, который прозвали «расстрельным», Омаров первоначально пояснил, что администрации села его предоставила полиция, а чуть позже в разговоре с корреспондентом «НД» на тот же вопрос ответил, что не знает, откуда он появился, и впервые увидел его на собрании в мечети.
На первый взгляд обстановка в селах Хаджалмахи и Ташкапур довольна спокойная и ничто не говорит о том, что в них зреет какой-то конфликт и люди в них разделились на два лагеря. Но это только на первый взгляд. В Хаджалмахи сегодня функционируют около 14 мечетей. Центральная расположена в одном из переулков недалеко от въезда в село. После убийства имама мечети было решено, что его место займет не один, а 11 человек, которые будут сменять друг друга на этой должности каждые три месяца.
Вход на территорию мечети охраняют несколько вооруженных молодых ребят в гражданском, которые называют себя дружинниками. Каждый въезжающий на территорию мечети, а также входящий, если он вызывает подозрение, тщательно досматривается. Проверяют и нас, хотя не имеют на то никаких прав. Мы не спорим по этому поводу.
Во дворе также дежурят около 10-15 молодых ребят, некоторые из них вооружены «Сайгами». На контакт с нами молодые люди шли неохотно. На вопросы, почему они вооружены и зачем охранять мечеть, ответили, что они дружинники и у них есть разрешение на оружие, а мечеть охраняют от «врагов Аллаха».
Объяснить ситуацию взялся вышедший к нам из мечети мужчина, который представился старшим отряда. Каждое слово он тщательно взвешивал и старался не сболтнуть лишнего, попутно требуя того же на родном языке и от своих односельчан, пытавшихся отвечать на вопросы.
— Был бардак. В связи с тем, что в селе появились приверженцы нетрадиционного ислама, которые стали убивать, — рассказал наш собеседник. — За последнее время произошло 11 убийств, нам никто не помогает. Все село объединилось и сказало, что сами наведут порядок. Если они не хотят с нами жить и дружить, пускай уезжают. Человек 7-8 уже пришли, просили их принять. Иншаллах, все придут. У нас все нормально.
Дальше разговор не заладился.
— Вы говорите, что все в селе нормально. Вас не смущает, что ваши ребята вооружены?
— Нет. Они дружинники.
— А разве дружинники имеют право ходить с оружием?
— У каждого есть разрешение.
— Сколько сегодня в селе приверженцев нетрадиционного ислама?
— Неизвестно сколько.
— А откуда взялся этот список?
— Я не знаю, я его не видел.
— Пока в селе мы не увидели ни одного сотрудника полиции. Правоохранительные органы вам чем-нибудь помогают или вы сами справляетесь?
— Как вам удобно?
— Как на самом деле есть.
— Морально помогают, — ответил один из вооруженных ребят.
— Вы лучше у администрации села спросите, — продолжил старший дружины.
— Может быть, есть тот, кто что-то знает, но мы — маленькие люди, мы ничего не знаем, — перебил его другой мужчина из толпы. — Вы сами посмотрите, какие происходят взрывы и убийства. Мы хотим, чтобы здесь был порядок.
— А на ваши вопросы мы отвечать не можем, — попытался продолжить начатую фразу наш предыдущий собеседник. — Мы ради Аллаха пришли и хотим защитить свою мечеть и своих братьев по вере…
Говорящих с нами снова оборвал осторожный человек из толпы, который посоветовал своим односельчанам на родном языке: «Не надо много слов. Много слов — много ошибок». И обращаясь к нам заявил: «Пресс-конференция окончена».
На нашу просьбу подсказать адреса тех, кто оказался в списке, собравшиеся заявили, что не знают, где живут эти люди, и им это незачем. Другие сельчане, к которым мы обращались с этой же просьбой, также наотрез отказались нам помочь, посоветовав обратиться в администрацию села.
— У нас в селе ситуация нормальная, — встретил нас в администрации села Хаджалмахи заместитель главы Омар Муртазалиев.
— Почему тогда вооруженные люди охраняют мечеть?
— Вы их видели? Сегодня тоже стоят? Мы уже им говорили, что не надо ходить с оружием, никто в селе никому не угрожает.
— Разве они не вам подчиняются?
— Подчиняться-то подчиняются, но раз в селе возникло такое положение, опасаются. Вы же знаете, что в селе произошел ряд убийств. Отряд дружинников был создан по указанию бывшего президента Дагестана. Недавно восьми дружинникам выдали разрешение на гладкоствольное оружие. Сотрудники с ними не ходят, потому что их и так не хватает, они обычно патрулируют ночью, а дружинники — днем. Как можем, стараемся своими силами контролировать ситуацию.
Последние убийства в селе, как предполагает Муртазалиев, связаны с проникновением радикализма, а никак не с финансовыми пирамидами. Сколько человек сегодня в селе являются приверженцами радикального течения в исламе, замглавы ответить затруднился и предположил, что примерно столько, сколько указано в списке. О его происхождении выдвинул такую версию: «Этот список кто-то составил произвольно».
«Этот список попал к нам из полиции, — поправил его сидевший рядом сотрудник администрации, — указанные в списке люди состоят у них на учете».
На нашу просьбу назвать адреса людей из списка Муртазалиев заявил, что не знает, где они живут, и что вряд ли они захотят с нами общаться, а также посоветовал обратиться в полицию: раз они составляли списки, то им известны и адреса.
Прекрасно понимая, что чиновник лукавит и не хочет, чтобы мы встречались с этими людьми, попытались обратиться к участковому, но его не оказалось на месте.
Едем в Ташкапур. Здесь местные жители, напротив, охотно объяснили нам, где найти дом Магомедовых (двое сыновей Магомедовых — 15 и 18 лет — также в «расстрельном списке»). Дом располагается на окраине села. Мужчины во главе с хозяином дома Рашидом Магомедовым встречают нас на улице. Узнав, кто мы, он сразу заявляет: «Без комментариев. Приносим извинения, без комментариев», но тут же предлагает зайти на чашку чая.
Мы не оставляем попыток найти хоть кого-то из списка, чтобы узнать их версию происходящего в селе. Большинство из указанных в нем — молодые люди, поэтому едем в школу, там наверняка знают адреса вчерашних учеников.
В беседе с нами директор школы Шарип Джабраилов так же осторожничает, как и другие собеседники. Ответ на каждый вопрос он тщательно обдумывает и соглашается помочь, если только не будет вестись запись разговора. Без диктофона Джабраилов общается охотнее. По его словам, дружинниками, ходящими с оружием наперевес, в Хаджалмахи никого не удивишь. «С ними в селе спокойнее, — объясняет директор. — Из села уезжают те, кто сам более агрессивно настроен или по отношению к кому настроены. Человек, как и зверь, когда его загоняют в угол, все равно на кого-то набросится. А раз в мечети было собрание против тех, кто уехал, то, как вы думаете, на кого они нападут? Имамов у нас теперь много, всех не убьют. Но раз там было собрание, в первую очередь их объектом нападения может стать мечеть. А такие факты в Дагестане уже имели место. Поэтому ее и охраняют. Люди пришли к выводу, что надо совместно решать проблему. Я, например, ко многим из них ходил. Один человек даже обиделся, что его называют ваххабитом. Его сына также считали приверженцем радикального течения, разговаривал и с ним. Отец парня на коленях попросил его либо вернуться к нормальной жизни, либо уехать из села. Сын пообещал жить, как и все сельчане. После этого человек 6-8 пришли в мечеть и сказали, что они не собираются откалываться от большинства. У нас очень тяжелая обстановка, вы даже не представляете себе, насколько. Просто у нас люди сами по себе такие — готовые прощать даже кровников».
Но не все в Хаджалмахи готовы прощать. Один из наших собеседников, который не стал называть своего имени, заявил, что готов убить ради того, чтобы сохранить в селе мир:
— Пусть лучше дружинники ходят с оружием, чем, проснувшись утром, люди обнаружат у себя во дворе танки. Вы село Гимры знаете? Когда там начались беспорядки, в село ввели войска. Мы такого не хотим. Сами хаджалмахинцы всегда считались немного хулиганистыми, но справедливыми. Село готово простить этих людей, но не всех…
— Вы же понимаете, что таким образом проблему не решить? Жестокость порождает жестокость.
— Жестокие они, а мы — справедливые. Мы живем по законам шариата. У нас все-таки полушариатское государство, так как все хакимы и большинство жителей ходят молиться в мечеть. Для нас главное, чтобы в селе был порядок. Но эти люди порядка в селе не хотят, им выгодно, чтобы здесь был бардак. Они угрожают и тем, кто хочет вернуться к нормальной жизни. Сегодня мы охраняем и этих людей. Если радикалисты уедут из села, то никто их преследовать не станет».
Одного из указанных в списке людей — Гамида Заваева — мы застали дома. По его словам, он никакого отношения к радикально настроенным не имеет. «Это у людей надо спросить, почему моя фамилия оказалась в этом списке, — говорит Заваев. — У меня нормальная позиция, хочу воспитывать свою семью. Я никогда в жизни никому ничего плохого не делал и не собираюсь, и извиняться мне не перед кем. Кто ко мне один шаг делает, я постараюсь сделать два».
Поговорить получилось и с участковым. В кабинете оказалось несколько сотрудников. По их словам, полиция к этому списку не имеет никакого отношения. И хотя в нем действительно указаны приверженцы радикального течения в исламе, но утверждать, что он расстрельный, неправильно. В числе людей, указанных в списке, есть и сын главы села, который стоял на учете, так как был задержан за оружие, но вскоре отпущен. Никто никого из этого списка убивать не собирается, убеждает участковый Далгат Рамазанов. По его словам, дружинников вооружила полиция по просьбе администрации села. Никто из сотрудников с ними не патрулирует, и никаких патрулей в вечернее время в селе не бывает, так как полицейских и так не хватает, а на три села — один участковый. В связи с обстановкой нет желающих, поэтому сельчане и дежурят. Конфликт в селе исчерпан, пытается убедить нас Рамазанов, но затрудняется ответить на вопрос, почему так усиленно охраняют мечеть. «Не знаю, по крайней мере, к нам никаких заявлений по этому поводу не поступало, возможно, остерегаются», — говорит он.
— А кому выгодно, чтоб в селе были беспорядки?
— Не знаю, но есть мнение, что к этому могут быть причастны спецслужбы, — говорит другой сотрудник полиции. — По крайней мере, к двойному убийству. Никто из сельчан не стал бы после убийства сжигать новую «Приору», тем более после скандала с финансовыми пирамидами. Хотя не исключено, что это могла быть и кровная месть.
Кто все-таки автор списка, выяснить так и не удалось. Возможно, что напечатан он действительно был в полиции, остальных кто-то приписал потом, а фотографию намеренно разместил в интернете, сопроводив утверждением, что список именно расстрельный. Так легче посеять раздор в селе, где ситуация и так сложная. Но если сегодня хаджалмахинцы не смогут удержать ситуацию под контролем, мы действительно рискуем получить в селе еще одни Гимры. И тогда пострадают не только жители Хаджалмахи, но и других горных районов, кто едет в родные села через хаджалмахинскую дорогу.
Существуют еще версия, что шум на религиозной почве выгоден тем, кто хочет отвлечь внимание от ситуации вокруг финансовых пирамид. Тем более что совсем недавно по этому поводу в Москве были задержаны двое хаджалмахинцев.
Р.S. Это конечно хорошо, что жители села пытаются урегулировать ситуацию своими силами. Но обстановка в Хаджалмахи сегодня сложная, неоднозначная. И где гарантия, что завтра в других селах главы таким же образом не станут вооружать своих дружинников, и кто знает, для каких целей это будет сделано и не дестабилизирует ли это еще больше обстановку в республике? Именно этого и опасалась общественность, когда в сентябре прошлого года был издан указ о создании дружин. Правда, тогда на пресс-конференции начальник Управления территориального развития и местного самоуправления президента РД Артур Исрапилов заверял, что, во-первых, вооружать дружинников не станут, во-вторых, дружины не предназначены для борьбы с экстремизмом, это дело полиции. Как видно на конкретном примере, на практике выходит все с точностью до наоборот. Многие до сих пор не понимают круг полномочий дружинников. Поэтому властям стоит еще раз вернуться к вопросам о дружинниках и четко прописать их права и обязанности.