Военный порт

В довесок к бонусам

Андрей Меламедов

Главный проект

«Новое дело» не раз писало о том, что на ближайшие годы главным инвестиционным проектом, реализуемым на территории Дагестана, будет проект, связанный с передислокацией Каспийской флотилии. Именно в него федеральный центр будет закачивать львиную долю финансовых средств, выделяемых республике. При этом деньги будут выделяться не только на строительство собственно военных объектов. Серьезные суммы будут потрачены на решение инфраструктурных проблем. На недавнем совещании в Каспийске, которое проводили глава Дагестана Владимир Васильев и первый замминистра экономического развития РФ Михаил Бабич, было сказано о том, что на строительство 74 социальных объектов на территории республики, возводимых в рамках передислокации флотилии, уже выделено 13 млрд рублей. Речь идет не только о жилье для военнослужащих, но и о новых детсадах, школах и т. д.

Еще более серьезные транши будут выделены на решение проблем, которые до прихода военных в Дагестане были законсервированы на долгие годы. Речь идет о завершении строительства канализационного коллектора между Махачкалой и Каспийском, а также о решении проблем очистки стоков обоих городов.

Интересный момент. «НД» более 15 лет писало о том, что без решения проблемы с утилизацией стоков северной части Махачкалы проект по спасению Каспия от канализационных стоков дагестанской столицы решен не будет (в строящийся коллектор попадают стоки Ленинского и Советского районов города, Кировский район к этой системе не подключен). Этот вопрос мы не раз и не два задавали как руководству Минстроя, так и первым лицам республики. И каждый раз чиновники уходили от ответа. Очевидно, прекрасно понимая, что денег на это в обозримом будущем выделено не будет.

Но как только в республику начали поступать первые «военные транши», а проект по завершению строительства очистных сооружений передали Минобороны, ситуация сразу же изменилась. 8 июля этого года Артем Здунов провел совещание, на котором рассматривались вопросы санитарно-гигиенического состояния прибрежной полосы Каспийского моря и рекреаций. Выступивший на этом совещании министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Дагестана Малик Баглиев, во-первых, сообщил о том, что главный долгострой республики — канализационный коллектор между Махачкалой и Каспийском — будет введен в эксплуатацию в 2022 году, а, во-вторых, озвучил сенсационную новость: «Для обеспечения сбора и транспортировки канализационных стоков Кировского района, а также части Ленинского и Советского районов города Махачкалы предусмотрено строительство канализационного коллектора в северном направлении протяженностью 4,5 км, его ввод намечен на 2024 год».

Но и это еще не все. В связи с тем, что после завершения передислокации флотилии население Каспийска увеличится сразу на 40 тысяч человек (эта цифра была озвучена на совещании, проводимом Васильевым и Бабичем), городу уже сегодня надо решать проблемы с обеспечением населения питьевой водой. Именно это обстоятельство позволит, наконец, реализовать проект строительства водовода Махачкала — Каспийск — Избербаш. С учетом того, что сегодня этот объект попал в зону интересов Минобороны, нет сомнений, что деньги на него будут выделены без проблем и проволочек.

В связи с этим можно сделать вывод о том, что передислокация Каспийской флотилии в Дагестан принесет республике немало бонусов.

Сюрпризы Каспия

Но, как это сплошь и рядом случается в жизни, помимо всевозможных бонусов передислокация Каспийской флотилии несет с собой и шлейф всевозможных рисков и проблем. Некоторые из них маячат в отдаленной перспективе, другие начали прорисовываться уже сегодня. Об одной из них наш сегодняшний разговор.

И каспийчане, и махачкалинцы, и отдыхающие из других регионов страны давно облюбовали длинный песчаный пляж в Каспийске, напротив профилактория «РусГидро». К югу от него — территория завода «Дагдизель», напротив которого как раз строится новый военный порт. В прошлом году военные начали строить здесь весьма внушительный мол, который будет защищать военные корабли от волн с северной стороны (еще один такой объект будет построен с южной стороны порта).

С самого начала строительства ежедневно сюда начали подъезжать вереницы грузовиков, сбрасывающих в воду каменные глыбы. Ограждения на тот момент здесь не было, и корреспондент «НД» из разговоров с водителями большегрузных машин выяснил, что камень возят из Карабудахкентского района, с Параульского и Талгинского месторождений. Никакого материала об этом строительстве на тот момент не планировалось, вопросы задавались просто по многолетней привычке быть в курсе всего происходящего в республике.

В этом году мол выдвинулся в море почти на два километра. И редакция «НД» решила разобраться, как этот объект изменит конфигурацию морского побережья в районе строящегося порта. О том, что рано или поздно это произойдет, редакция не сомневалась. Много лет назад мы готовили серию материалов о проекте «Лазурный берег», который пытался реализовать Саид Амиров. Координатор проекта — строитель и меценат Омар Омаров — в одном из своих интервью рассказал о рисках возведения на Каспии молов и дамб. Вот отрывок из того интервью.

«В ходе работы над проектом я много встречался с гидрологами, изучал данные многолетних наблюдений. Помните, на загородном пляже был ресторан «Чайка», который буквально смыло при очередном подъеме уровня Каспия? Вода тогда дошла практически до трассы. Я начал выяснять, почему это произошло, и узнал, что наше море очень нестабильное. Его уровень постоянно «гуляет». За 100 лет — примерно на 5 метров. Параллельно я начал интересоваться у ученых, возможно ли защитить берег при помощи дамб. И обнаружил интересную вещь. Если построить на Каспии дамбу на глубине до 6 метров (а это как раз средние глубины вблизи наших берегов), она будет работать очень интересно. По данным Геленджикской морской экспедиции (с ее работниками я тоже встречался), вдоль нашего побережья ежегодно мигрирует около 300 тысяч кубометров песка. Если построить дамбу перпендикулярно берегу, с юга от нее песок будет намываться, а с севера — вымываться. Эту особенность нашего моря надо обязательно учитывать, чтобы не попасть впросак. Мои знакомые, к примеру, хотели сохранить на своей территории песчаный пляж и построили дамбу, которая, по их замыслу должна была защитить пляж от вымывания. Но поскольку строили наобум, без глубокого изучения проблемы, пляж оказался севернее дамбы. И в итоге его полностью смыло в море».

Чтобы выяснить, насколько риски, о которых говорил Омар Омаров, реальны, корреспондент «НД» отправился в Институт геологии ДФИЦ РАН, где побеседовал на эти темы с врио директора института, кандидатом технических наук Сурхаем Мамаевым и ведущим научным сотрудником, кандидатом географических наук Идрисом Идрисовым. Вот некоторые фрагменты состоявшегося разговора.

Коса и камень

— Прежде чем говорить о рисках, связанных со строительством мола. Скажите, насколько завозимый камень подходит для возведения подобных объектов? В свое время я писал о Махачкалинском морском торговом порте и мне сказали, что для возведения молов подходит не каждый камень.

Идрис Идрисов: Безусловно, для того и вводятся стандарты и нормативы в строительстве, проводятся исследования свойств строительных материалов и т. д. Как поведут себя в каспийской воде известняки верхнего мела (то, что вы назвали параульским камнем), я не знаю. Дело в том, что перед реализацией такого масштабного проекта в обязательном порядке должен проводиться комплекс исследований, которые должны были показать, подходит ли данный материал для строительства молов или нет. Насколько мне известно, таких исследований не проводилось.

Сурхай Мамаев: В свое время строители запросили у нас данные по физико-химическим свойствам камня, добываемого в республике. Они есть в наших фондах. Это данные 60-х годов прошлого века, которые с тех пор не обновлялись. Мы эти материалы предоставили, но, увы, никто не провел работу по определению того, как поведут себя эти материалы в агрессивной каспийской воде.

— Комментариев не будет?

Идрис Идрисов: Мы привыкли опираться на факты и результаты исследований. Их мы с радостью вам прокомментируем. А предположения — не наша область. Но кое-что мы сказать, тем не менее, можем. Смотрите, в XIX веке, когда строился Петровский порт, для возведения молов использовался камень с горы Анжи-Арка. Это прочные и твердые сарматские известняки, которые успешно прошли испытание временем. Из этих же известняков построена крепость Дербента. Вывод: сарматские известняки для строительства молов использовать можно. Правда, рядом с Махачкалой и Каспийском их месторождений нет. Карьера на Анжи-Арке давно не существует, перестал работать и карьер на Тарки-Тау. Карьеры, имеющие в наличии сарматские известняки, есть в Дербентском районе, Хиве, но тут надо серьезно потратиться на изыскания и, конечно, удорожается транспортировка.

— А параульский камень?

— И.И. Это верхнемеловые известняки, таких в доступной близости хватает. Месторождения в Талгах, при проезде мимо села Губден, несколько в Карабудахкентском и Буйнакском районах. Все видели такие «карьеры», когда проезжали по дорогам Предгорного Дагестана. По прочностным характеристикам эти известняки значительно уступают сарматским. Хрупкие, с малой плотностью, трещиноватые, с примесями глины. Как они поведут себя в агрессивной морской воде не знает никто — исследований таких, как я уже говорил, не проводилось, исторических примеров использования этих материалов для строительства морских объектов нет. Можно только предположить, что при длительном воздействии соленой воды глины будет вымываться, трещины — увеличиваться, порода — разрушаться.

Лично мое мнение — использовать подобные материалы для строительства молов нецелесообразно. Тем более есть опыт предков, проверенный временем, а также достаточное количество в республике месторождений сарматских известняков.

Каспийская Балтика

— А как вы прокомментируете риски, связанные с тем, что новые молы изменят пути миграции песка в этом районе?

Сурхай Мамаев: Система течений на Среднем Каспии крайне сложная и очень сильно зависит от ветровой активности и основных наших ветров — северо-западного и юго-восточного направлений. Второй ветер (его в Дагестане называют «моряна») при этом доминирует, что обуславливает более активное движение песков с юга на север. Обратите внимание на карту различных течений Каспия. В основной части Среднего Каспия течения направлены против часовой стрелки, то есть вдоль берега Дагестана идут с севера на юг. Видите, в районе Махачкалы они неожиданно поворачивают в обратную сторону. Почему? Неизвестно. Можно предположить, что вмешиваются факторы, связанные с рельефом берега и дна. И таких подводных камней тут достаточно много.

Идрис Идрисов: А есть еще поперечное движение песка, связанное с волновой активностью. Замечали, как меняется береговая линия махачкалинского городского пляжа? Море то вымывает песок, сильно обнажая камни, то вновь намывает его. Наши исследования показали, что береговая линия Каспия ведет себе дифференцированно. На одном участке берег может нарастать на сотни метров, а буквально через километр берег отступает также на сотни метров. То есть реакция берега моря на природные факторы изменения уровня моря разная, логично предположить, что и реакция на подобное мощное вмешательство человека тоже будет разной.

— Вы говорили, что за течениями на Каспии наблюдают пару сотен лет. Насколько сложно ввести данные наблюдения в компьютер, чтобы понять, как отразится на побережье строительство двух масштабных молов? Северный, кстати, углубился в море почти на 2 км?

Идрис Идрисов: В принципе, все это организовать вполне возможно, но, думаю, что и без компьютерной модели некоторые выводы сделать можно. Любое препятствие, возникшее на пути течения большой массы воды, неизбежно меняет конфигурацию берега. Чем оно длиннее, тем масштабнее изменения. И уже сегодня понятно, что после завершения строительства военного порта радикально изменится режим наносов к северу и югу от него.

Больше того, с большой долей вероятности мы уже сегодня можем предположить, что именно произойдет.

Смотрите, Старая гавань Каспийска (именно она сегодня трансформируется в порт) была построена в середине прошлого века. С двух сторон от нее — небольшие молы. Но даже их хватило для того, чтобы за несколько десятилетий берег в этом районе сильно изменился. Вот карты разных лет. Видите, к югу от гавани образовался новый пляж, тянущийся от гавани до Туралинского мыса. Его длина около 3 км, ширина — 600 метров. А теперь прикиньте длину новых молов, и станет понятно, что нас ожидают изменения значительно масштабнее.

Теперь посмотрим, что будет происходить с северной стороны, там, где сейчас расположены пляжи Каспийска. Сравниваем карты и видим, что тут тоже берег прирос, ширина пляжей увеличилась достаточно серьезно, а море сильно обмелело. После завершения строительства новых дамб процесс этот ускорится. В обозримом будущем ширина пляжа увеличится значительно, до воды придется идти несколько сотен метров.

А чтобы искупаться, придется пройти еще несколько сот метров по воде, которая будет по щиколотку или по колено. Как на Балтике. Все это может достаточно сильно отразиться на экономическом потенциале Каспийска, в частности, на туристическом бизнесе.

В любом случае хотел бы отметить, что подобные масштабные проекты обязательно должны иметь мощное научное сопровождение. При этом привлекаться должны не просто какие-то ООО, а ведущие научные организации России. Каспий изучается более 200 лет, и имеются целые научные школы по его изучению в МГУ, Институте океанологии, Геологическом институте и других организаций. К сожалению, данный масштабный проект не был сопровожден подобной мощной научной поддержкой. Такой подход, как правило, приводит к тому, что появляются сложности и недочеты при реализации проекта