«Засланные казачки»*

Вопрос с законопроектом о казачестве еще не закрыт. Чиновники вместо того, чтобы за круглым столом обсудить вопрос, ответили сомнительным  видеороликом, в котором голословно рассуждать по историческим вопросам зачем-то вызвался депутат Народного Собрания А. Карибов, изумивший заявлением, что «Народное Собрание — не место для споров», и гражданин Б. Блинов, который представляется «атаманом Особого приграничного окружного казачьего общества». Считаем необходимым на их размышления дать научно обоснованные разъяснения. Что же не так в этом фильме?

Конечно, это лучше, чем формальная отписка, поскольку препарирование таких горе-поделок как ничто иное позволяет воочию оценить реальное положение и видение дела бенефициаров проекта. И прежде всего хочется задать вопрос — а с кем это у России в Кизляре граница, чтобы тамошний «атаман», как и все общество, величались «приграничными»?

 Мы-то думали, что государственная граница проходит у нас по реке Самур. Самое удивительное, происходит это под носом у государственных органов и при попустительстве профильного министерства, действующий руководитель которого также отметился в ролике. Со своей же стороны хочется вспомнить и процитировать одного из его предшественников — занимавшего этот пост в самые непростые для страны и республики годы 1991–2003 и сложившего при исполнении голову — М.М. Гусаева, который на такие поползновения заявлял: «Мы, суверенное государство в составе Российской Федерации, не позволим никому, в том числе казачеству, как и другим общественным формированиям и организациям, предъявлять какие-либо ультиматумы, связанные с территориальной целостностью нашей республики. Левобережье Терека — это неотъемлемая часть Республики Дагестана, где, как и в других регионах Дагестана, мы гарантируем все права русскому и другим народам. Так что могу назвать бредовыми, от кого бы ни исходили, идеи о переходе какой-либо части республики под иную юрисдикцию. Это однозначно, другой позиции быть не может!» (Чужой беды не бывает. «Кизлярская правда», Кизляр, 1993, 194—95, с.3).

Ликбез от историка

Так, неизвестно, откуда Карибов взял, что «казачьи общества созданы во всех 85 регионах РФ». Далее, ссылаясь на неназванные труды неназванных ученых из «нашей академии наук» и держа в руках какие-то карточки, он заявляет, что, помимо Александрийской (о которой мы уже давали подробную справку), якобы казачьими поселениями являлись Аверьяновка, Бредихинская, Крайновка, Калиновка, Тарумовка, сам Кизляр, «ну и там еще какие-то объекты». На самом же деле, почти все это очень поздно возникшие поселения, и достаточно взять известную карту Терской области 1898 года издания Терского статистического комитета, где контрастно показаны виды землевладения, чтобы убедиться, что все перечисленные населенные пункты никогда не являлись казачьими станицами и не входили в состав земель Терского казачьего войска.

Крайновка была основана в 1880 году как рыбацкая деревня; Бредихинская — в 1893 г. скотоводом Ф.М. Бредихиным; Аверьяновка — в 1898 г. на землях, принадлежавших генералу Аверьянову (откуда и название); Калиновка — в 1900 г. на землях помещика Даврота (кстати, населенных пунктов с таким названием на постсоветском пространстве огромное множество); наконец, самое раннее из названных поселений — Тарумовка — было основано в 1786 г. астраханским прокурором Андреем Тарумовым, который, посадив на выделенных ему землях крестьян, создал большое рентабельное помещичье хозяйство, где они занимались рыбной ловлей, виноградарством и шелководством. То есть все это были вовсе не казаки, а обыкновенные крестьяне русского и украинского происхождения, к которым казаки если и подселялись, то лишь в частном порядке уже в пределах XX века, когда уже казачество как сословие было упразднено. Что касается Кизляра, а точнее, имевшегося там казачьего квартала, то еще в исторической справке, опубликованной нами в декабрьском номере газеты, мы приводили приказ военного министра Сухозанета от 15 июля 1859 г. за №166, согласно которому они были расселены из Кизляра в соответствующие станицы (РГВИА ф.1058, оп.2, д.792 л.81об.-82), и упоминать далее о таком квартале нет смысла. Наконец, попросту бессовестно звучит хлестко брошенное чиновником непонятно кому напоминание о том, что «во-первых, окончательно эти земли вошли в состав республики только в 1957 году», как будто что-то объясняющее или превращающее местных крестьян в казаков. Хотя на самом деле, во-первых, в состав республики эти земли вошли практически сразу, как только она была образована, еще в 1922 г., в том числе в качестве компенсации за утрату многих других угодий, и незаконно отторгалась лишь на период «сталинизма» — 1938–1956 гг. А во-вторых, раз уж высокопоставленный чиновник уверяет, что почитывает труды «нашей академии наук», хотелось напомнить небезызвестный эпизод в Терском городке, запечатленный в 1635 году знаменитым Адамом Олеарием — членом Гольштейнского посольства в Иран. «После полудня пришел Мусал (Сунчалееевич Черкасский — Терский служивый князь — З.Г.), чтобы проститься с послами. Он привел с собой дагестанского мурзу, брата того, что княжил в Тарку; поверх простой одежды у него надет был мохнатый войлочный плащ, подобно как у других простых татар. Он сказал, что пришел нас проводить до резиденции своего брата в Тарку. Он был высокомерного нрава; ему не нравилось, что к Мусалу относились дружелюбнее и любезнее, чем к нему; он также не захотел стоя пить за здоровье великого князя [Московского], а когда Мусал продолжал настаивать на том, чтобы он встал, и сказал, — да знает ли он, в чьей он земле? Он высокомерно отвечал: что сомневается в том, в земле ли он великого князя или в своей собственной ! Терки и вся эта область раньше принадлежали татарам (здесь и далее автор называет «татарами» всех дагестанцев — З.Г.). С Мусалом он начал браниться, говоря, что, хотя тот и ходит в красивых одеждах, все-таки он не что иное, как раб великого князя; он же в своих простых одеждах князь свободный, никому, кроме Бога, неподвластный; а в конце концов, он и вовсе не захотел пить за здоровье великого князя, поднялся и уехал…». То есть еще 400 лет назад немецкому ученому и дипломату было очевидно, что изначально низовья Терека были дагестанскими, и даже через 45 лет после захвата Москвой местные феодалы об этом напоминали. Зато теперь у нас есть депутат Анатолий Карибов, словно гайдаевский «лже-Иван Васильевич» распоряжающийся «Кемской волостью». И наоборот, он же, невзирая ни на какие доводы, с радостью готов взвалить на республику законодательные обязательства (в т.ч. материальную ответственность) за людей, чьи станицы лежат не на нашей территории, и за вербовку в «казачество» обыкновенных русских людей, никогда не воевавших с горцами — ни в Кавказскую войну, ни в Гражданскую и потому не вызывающих у окружающих горцев никакого антагонизма. Он говорит: «Вот там вот где-то я читал недавно, кто-то доказывает, что там не на нашей территории это было… Что такое 32 версты — это одна часть города Махачкалы и другая. И что, мы будем сейчас вот взять лупу и вот смотреть вот каждый миллиметр, что ли?» Хотя для справки: 32 версты — это 35 км, немалое расстояние, особенно когда речь идет о территориях вообще за пределами нашей республики, к которым мы на сегодняшний день не должны иметь отношения, а тем более к тому, что там то ли было, то ли не было.

Наука не оперирует категориями «официально/неофициально»

Но все, что так пространно пытался донести А. Карибов, просто меркнет по сравнению с шокирующими откровениями, зачитанными с монитора «атаманом» Б. Блиновым. Не раскрывая своих источников, он заявил, якобы казаки появились у нас «официально в 1577 г., а неофициально —  даже XIII век есть данные, что казачество уже существовало на территории Дагестана — это гребенские казаки, это связано с гребнями гор, т.е. жили они в предгорьях гор, это первое упоминание о казаках, которые тут были. Иван Грозный предложил казакам в обмен на выделение земли обеспечение порохом, пулями, поддержкой, образовать казачье войско. Мы — казаки в республике Дагестан, я еще раз повторяюсь, являемся сословием-народностью, которое здесь проживает больше 400 лет». И дело тут даже не в абсолютной несостоятельности всех ранних датировок, поскольку историческая наука не оперирует категориями «официально/неофициально», а должна ссылаться на источник, который либо есть, либо его нет (ссылку на «первое упоминание» нам так и не предъявили). И даже не в абсурдности утверждения, что не владевший в 1577 г. ни одним гектаром земли на Северном Кавказе Иван Грозный мог кому-то что-то «уступить или пожаловать» на территории других государств. Поражает озвучиваемый безо всякого стеснения экспансионистский посыл, перебрасывающий казаков куда-то аж в «предгорья гор», причем в Дагестане. Хотя до недавнего времени эти притязания в казачьей литературе ограничивались лишь территориями Чечни. И это при том, что даже живший в два раза ближе по времени к рассматриваемым вопросам военный историк ген.-лейт. Н.Ф. Дубровин писал: «Указать точно местоположение первых казачьих поселений, «городков», не представляется возможным по неимению вполне достоверных документальных данных. Известно только, что после похода казанского губернатора, генерал-адмирала Апраксина, на Кубань летом 1711 г. гребенские казаки были переселены на левый берег Терека, на то место, где станицы их существуют и в настоящее время» (Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Том 3, Часть 1. С. 5). То есть речь может идти никак не о «более 400 годах», а едва только «300», но опять же не о территории Дагестана, поскольку Гребенской полк, расселившийся на среднем Тереке в станицах Червленная, Щедринская, Старогладковская, Новогладковская и Курдюковская, целиком располагался на территории современного Шелковского района ЧР и полностью пребывал в церковном расколе, то есть не следовал РПЦ, в отличие от Б. Блинова и его последователей, и к Дагестану ни малейшего отношения не имеют. Где же были те «гребни», на которых «гребенцы» поселились первоначально, позволяет ответить карта все того же Адама Олеария, на которой вдоль западного («горного») берега Волги четко читается «Grebenskaia cosaques». Сопоставимые по возрасту источники, позволяющие как-либо оспорить такую локализацию, — отсутствуют. Так что Б. Блинов просто-напросто занимается наглой фальсификацией истории (!), опираясь вместо подлинных источников на тенденциозную макулатуру апокрифического характера, наработанную фолк-историками за последние 100–150 лет.

Эксперты запутались в трех соснах

Критиковать же или как-то комментировать молодого человека, который, по собственным признаниям, не понимает, почему данный законопроект вызвал столько шума, но почему-то это снял и тем подставил названных ораторов, наверное, вообще не имеет смысла. Такая поделка до последней буквы пишется и согласовывается в соответствующих кабинетах. Удивляет лишь, почему он с такой уверенностью заявляет, что теперь «точно знает, что казаки это не национальность, а сословие», если даже сами казаки еще до конца не определились в этом вопросе и, как мы видели, даже сам Б. Блинов отвечал двояко.

Однако, если власти официально определяют их все же именно как сословие, тогда мы вправе поставить вопрос — а как же быть с другими сословиями? Почему у не менее традиционных для нашей республики сословий нет никакого выбора, а на безальтернативной основе только упраздняются сельсоветы, и больше никаких чудес? Восполняя такую несправедливость, мы предлагаем принять на рассмотрение два аналогичных законопроекта, первый из которых посвящен узденству, а второй сообществам потомков эмирской аристократии. Если уж кто-то решил восстанавливать сословную систему, то давайте ее восстанавливать целиком! И тогда каждый выберет свою традиционную нишу: для воинского сословия — узденские объединения, для наследников князей — сообщества потомков эмирской аристократии, и вот тогда-то для прочих закономерно будет принимать закон о казачестве.

* Не путать с казаками.

P.S. Мало кто в Дагестане будет против особой поддержки жителям нашей республики. И реакция-полемика не направлена против казаков или какой-либо национальности. Дело в том, что некоторые вольности чиновников, их непосредственное, легкомысленное отношение к непростым вопросам раздражают часть дагестанской интеллигенции. Чиновники вместо диалога и солидной дискуссии отвечают еще более раздражающими фильмами.

«НД» готово предоставить площадку  всем сторонам дискуссии.