Знаете, как это — лечить человеческие сердца в прямом смысле слова? Это скальпель, режущий грудную клетку, кровища, нервное пикание аппарата в серой операционной… А вот и нет! Вылечить порок сердца можно при помощи малюсенького разреза в паховой области, тоненького шланга и железной завитушки (окклюдер), и при этом пациент находится в сознании. Я там была, я все видела и вам расскажу.

Не всегда дагестанцы вынуждены обращаться в зарубежные или иногородние клиники в борьбе за жизнь. Например, порок сердца с большим успехом и без шрамов оперируют в Центре кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии в Махачкале. И нет, денег с вас за это не возьмут, потому что директор центра Осман Махачев считает задачей центра оказать помощь бесплатно и реализовать обязательства государства перед гражданами.

Собственно, это не новость, и я оказалась в ГБУ Республики Дагестан «Научно-клиническое объединение «Дагестанский центр кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии» из-за китайцев, которые приехали обучать наших врачей пользоваться новыми устройствами для лечения порока сердца. Среди них — пекинский профессор Ксиангбин Пан, который занимается хирургией врожденных пороков сердца и разработкой выполнения операций без разреза – рентгенэндоваскулярных методов ликвидации врожденных пороков сердца.

Доктор медицинских наук, профессор, лауреат премии имени академика В.И. Бураковского, заслуженный врач России, директор центра Махачев — как доктор Хаус, но не такой хмурый. У него расстегнутый медицинский халат поверх медформы, ходит размашисто, и он все время «на суете»: ему постоянно звонят, заходят в кабинет и что-то сообщают, догоняют в коридоре и просят посмотреть какие-то бумаги, на ходу спрашивают профессиональный совет, и на все это он реагирует очень бодро и без всякого раздражения.

— Мы оперируем порок сердца, но, во-первых, с использованием рентген-операционной, и во-вторых, с помощью устройств, поставляемых из Европы. А китайцы же сейчас сделали аналог этого устройства, и для нас в экономическом плане оказалось выгоднее приобрести устройства у них. Из десяти окклюдеров они нам подарили четыре, а остальные шесть мы приобрели сами — одно устройство обходится в 150 тысяч рублей.

— Неужели вот эти «завитушки» не могут сделать в нашей стране? — удивляюсь я простецки.

— Пока у нас, к сожалению, и машины не могут сделать нормальные. А эти «завитушки» — гораздо более деликатная работа.

Пока мы говорили с профессором, в операционной шел мастер-класс, где пекинский профессор Пан показывал врачам кардиоцентра, как пользоваться новыми устройствами для лечения врожденных пороков сердца.

По словам Махачева, профессор Пан в год выполняет до 1000 операций лично: «Учитывая полтора миллиарда населения Китая, у них очень большая практика. Я думаю, это один из немногих профессоров, который лично выполняет рентгенэндоваскулярные операции без рентген-установки, под эхокардиографическим (ультразвуковым) контролем».

Рентген-операция, как вы уже поняли, это операция, требующая рентгеновского изображения, и проводится она в специальной операционной. Это, по словам директора центра, более дорогостоящая методика, которая требует рентгеновского облучения не только пациента, но и персонала. Суммарно за все время работы в операционной персонал получает серьезную дозу облучения. А профессор Пан проводит такие операции в Пекине под контролем ультразвука, что не имеет вредных последствий. Но эта методика требует обученности, навыков, более скрупулезного подхода.

— Мы хотим внедрить ее в республиканском кардиоцентре, для чего и пригласили профессора. Сегодня будут оперированы десять пациентов, и главным образом это взрослые, которым была выделена квота. В среднем операция длится от 40 до 60 минут, — сообщил Махачев.

В прошлом году в Центре кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии было сделано 129 операций, и все — успешные. Подавляющее большинство из них было оплачено детскими благотворительными фондами «Линия жизни» и «Детские сердца».

— Провести одну такую операцию по тарифу, установленному государством, стоит 210 тысяч рублей, — говорит директор кардиоцентра. — Мы используем бесплатные квоты для взрослых, и в прошлом году их было всего 40, а в этом — 60. Стараемся по квотам взять взрослых, чтобы не было большой очереди, так как с детьми помогают фонды.

Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать, как говорится, и мы направляемся в операционную. Уже знаю, что нет крови, но ноги дрожат. До нашего прихода хирурги прооперировали двух детей: 8-летнего и 7-летнего. Пока они в палате лежали под наблюдением родителей и на вопрос о самочувствии отвечали: «Альхамдулиллах», на койку уложили 30-летнюю девушку.

Операция проходила под местной анестезией и, если верить врачам, практически безболезненна. На УЗИ-аппарате видно, как колотится сердце девушки. В помещении большое скопление врачей, все бодрые и даже веселые, но вот пациентка плачет. Я хотела поддержать ее взглядом, но Осман Махачев попросил всех лишних выйти из операционной. А «лишнЕе» меня там, наверное, никого не было.

Через два-три дня все прооперированные будут выписаны и вернутся к обычной жизни. Чудо, можно сказать. Такие чудеса Республиканский кардиологический центр творит ежедневно, и поэтому в 2017 году ему была присуждена государственная премия за работу «Внедрение высокотехнологичных рентгенэндоваскулярных методов в лечении заболеваний сердца и сосудов в Дагестане».