Ежегодно от туберкулеза погибают больше людей, чем от любой другой инфекции. Он является одной из причин смерти молодого трудоспособного населения. В Дагестане эпидемиологическая ситуация по туберкулезу остается напряженной, несмотря на то, что по официальным данным динамика заболеваемости снижается с каждым годом. На сегодняшний день в республике зарегистрировано 415 больных туберкулезом, 26 из них — дети. Бывший врач Кизилюртовского межрайонного противотуберкулезного диспансера, фтизиатр с двадцатилетним стажем Ахмед Магомедов считает, что больных туберкулезом в Дагестане намного больше, и одна из причин этого — несвоевременное и неправильное лечение пациентов.

Из всех инфекционных заболеваний туберкулез — одна из лидирующих причин смертности во всем мире. По его распространенности Россия входит в первую тридцатку стран, а Дагестан среди ее субъектов в течение многих лет занимал одно из первых мест. Один больной активной формой туберкулеза за год может заразить 10–15 человек.

Учитывая распространенность туберкулеза, угроза заразиться и заболеть сегодня существует для каждого. Заболевший человек является источником инфекции для окружающих, и прежде всего, для детей, беременных, лиц со сниженным иммунитетом.

Ужасающая статистика

За апрель прошлого года в Дагестане было зарегистрировано 122 случая заболевания, из которых почти половина (46,7%) приходится на бациллярные (заразные) формы туберкулеза. Всего, по данным дагестанского Управления Роспотребнадзора, за 2017 год в республике было зарегистрировано 802 случая туберкулеза, 45 из которых — дети до 15 лет. От опасного недуга в прошлом году умерло 88 человек.

По мнению Ахмеда Магомедова, туберкулез можно вылечить, главное — вовремя оказать больному профессиональную медицинскую помощь. Но в Дагестане с инфекционным заболеванием бороться не очень-то и хотят, а только создают имитацию работы: «В декабре 2016 года я был принят на работу в Кизилюртовский межрайонный противотуберкулезный диспансер в качестве участкового врача-фтизиатра на место ушедшей в декретный отпуск врача. До этого я проработал 18 лет фтизиатром в республиканском лечебно-исправительном учреждении № 4. С самого начала работы в диспансере я столкнулся с большим количеством проблем, искусственно созданных руководством. Если честно, после недолгой работы в Казани, в одной из лучших клиник страны, я был немного в шоке. За три месяца ко мне обратилось более 20 первично зараженных молодых людей в возрасте от 17 до 22 лет. За 20 лет работы в сфере здравоохранения я накопил опыт и понимание проблемы и потому начал работу по систематизации, но все мои попытки привести в порядок медицинскую документацию, прояснить настоящую ситуацию на участке столкнулись с нежеланием и непониманием со стороны руководства. За год работы в диспансере я наблюдал, что в рентгенкабинете по техническим причинам не проводилось рентгентомографическое исследование, ввиду загруженности не всегда удавалось обследовать направленных из общей медицинской сети пациентов, хотя имеется цифровой аппарат, который почему-то не работает и не ремонтируется. Больные вынуждены ездить в Махачкалу на обследование.

На сегодняшний день лечение больного туберкулезом складывается из нескольких этапов: основной курс — это интенсивная фаза и фаза продолжения — и противорецидивные курсы. Длительность каждого этапа, количество препаратов, эффективность этапа и дальнейшее ведение больного определяется решением врачебной комиссии на основании имеющихся рекомендаций. Работа врачебной комиссии проводится своеобразно — нет регламента проведения работы в определенное время, многие вопросы, которые должны решаться врачебной комиссией, игнорируются. Не выполняются минимальные требования по обследованию больных — в стационаре не работает физкабинет, из лечебного процесса исключены ингаляционные процедуры, электрофорез, нет палаты интенсивной терапии, хотя в таковой имеется необходимость, ведь нередко в стационаре находятся тяжелые больные».

Лечить нельзя калечить

«Есть федеральный закон, в котором прописано, что лечение больных туберкулезом должно проводиться бесплатно. Но у нас за все приходится платить. По официальным данным, ежегодно в нашей республике уровень заболеваемости снижается, в чем я очень сомневаюсь. Если у человека есть симптомы страшной болезни, он должен безотлагательно быть обследован, но у нас этого не делают. Вовремя обнаружив проблему, можно спасти человека. Сам того не зная любой, взрослый или ребенок может заразиться туберкулезом, достаточно больному просто закашлять или чихнуть где-нибудь в тесном помещении. Особенно уязвимы дети, беременные, старики, люди со слабым иммунитетом. Могу смело заявить, что в Кизилюртовском районе ситуация с туберкулезом очень тяжелая, — рассказывает Магомедов. — Не получив должного обследования и лечения у нас, больные зачастую вынуждены выезжать за пределы республики уже с тяжелой и запущенной формой болезни. Обследование приходится проходить за свой счет. Начинают лечиться, неправильная диагностика и лечение приводит к тому, что заражение приводит к распространению болезни и обретает страшную картину. Многие мои пациенты вынуждены были поехать в Москву на лечение, уже получив обострение недуга. Я, к сожалению, не мог достучаться до главврача, все мои замечания воспринимались в штыки. Вместо планомерной работы в диспансере лишь создается картина улучшения обстановки по туберкулезу. В прошлом году я написал обращение в республиканскую прокуратуру, чтобы они проверили на официальном уровне деятельность медучреждения, но никаких проверок до сих пор не было».

Я с тобой дружить не стану...

«Главное, чтобы люди не боялись говорить о болезни. Туберкулез может коснуться любого человека. И того, кто убивал, и мать, которая только что родила, и депутата. У любого, у кого может снизиться иммунитет, — добавляет доктор. — Никто не застрахован, мы дышим одним воздухом. Часто люди ставят клеймо на зараженных людях, сторонятся их, перестают общаться, и это очень подрывает состояние больного. Поэтому люди не говорят о своей болезни, что тоже опасно, ведь они продолжают находиться рядом со здоровыми людьми. Был такой случай: у меня лечилась молодая девушка; не получив помощи в Дагестане, она уехала в Москву, она постоянно говорила о том, что если не вылечится, то на ней никто не женится. И очень боялась, что кто-нибудь из знакомых узнает о ее болезни. Я часто ей и другим своим пациентам говорил, что они не виноваты, что болеют, что никто от этого не застрахован, и тот, кто сегодня отдалится от больного, завтра сам может быть в этих списках. Нельзя бояться говорить об этом, об этом надо кричать!»