Судьба конезавода «Дагестанский» остается под вопросом

«Не вижу смысла о нас писать, все равно ничего не изменится», — слышу раздраженный голос в трубке. Мой собеседник — директор конезавода «Дагестанский» Наби Табуков. Знаю, что я — как минимум десятый журналист за день, настаивающий на своем приезде на «конюшню», но ничего с собой поделать не могу. Профессиональная обязанность плюс здоровый интерес к красивым животным толкают на такое наглое поведение. И, наконец, старания вознаграждаются, мне дают «зеленый свет».

***
Такого ажиотажа старожилы завода не помнят со времен основания «Дагестанского». Информационный бум начался еще на выходных — криком о помощи в соцсетях людей, не равнодушных к проблеме конезавода.

«Для тех, кто не верит, что дагестанских ахалтекинцев сдадут на мясо, — подтверждаю, это не блеф, и периодически чистокровнейшие ахалтекинцы, как и другие лошади, туда попадают, — пишет в «ВКонтакте» пользователь Вера Трунова. — У меня такие есть «недоколбасы» две. Большая просьба привлечь как можно больше людей к этой проблеме, может инвестора или мецената, это старейший конный завод этой породы еще с советских времен. Оттуда вышли одни из лучших производителей породы. Там черпали знания у Владимира Петровича Шамборанта многие современные коннозаводчики ахалтекинской породы. В ближайшее время лошади будут оценены и выставлены на торги. Но, увы, заводчикам и некоторым любителям породы наплевать, им, похоже, тоже выгодно (не всем), что очередной конкурент «завалится». Давайте попробуем вывезти весь завод в другой регион, на прежнем месте пастбища нет, да и пусть власти подавятся своей курортной землей, но найти альтернативное хозяйство можно!».

Этот эмоциональный призыв не остался без внимания прессы, и к делу подключились не только местные акулы пера, но и федеральные. Говорят, даже из Грузии интересовались судьбой завода и коней. Апогеем шумихи стало открытое письмо журналиста Марины Ахмедовой к главе Дагестана: «...Не так давно вы посещали этот завод, и вы дали слово, что его «никто не тронет». Даже добавили, что завод, мол, снова будет «на коне». Поводов давать это обещание было достаточно. Начнем с ипподрома — единственного ипподрома в Дагестане, — который был закрыт, а на его месте началось возведение жилого комплекса.

Сложно представить, будто дагестанцам настолько не хватает жилья, что нужно было застраивать еще и ипподром. Да, ипподром был в плачевном состоянии, он требовал вложений. Вопрос: отчего же республиканская власть не сделала этих вложений? Чтобы успокоить общественность, волновавшуюся о конном заводе, который может повторить судьбу ипподрома, вы приехали на завод и пообещали, что он получит финансирование, что его закрывать не будут. Сейчас он нерентабелен. Но он и не может быть рентабелен, когда лошадям едва хватает денег на прокорм».
Затем Дагестан накрыла вторая «информационная волна»: мол, никто не собирается сдавать ахалтекинцев на мясо. Так прокомментировали корреспонденту «НД» ситуацию в Министерстве сельского хозяйства и продовольствия Дагестана: «Государственное бюджетное учреждение «Заводская конюшня “Дагестанская” с ПКЗ» в настоящее время действительно находится на стадии ликвидации, по завершении которой планируется передача всего имущественного комплекса в казну Республики Дагестан. Правительством Республики Дагестан в рамках государственно-частного партнерства планируется сохранение имущественного комплекса и привлечение инвестора для строительства современного конноспортивного комплекса с ипподромом».

«Еды им хватает, на консервы никто не режет и не собирается. Готовят конкурс для привлечения инвесторов. Кони, земля, конюшни будут в аренде, но они останутся государственными. По тем проектам, которые планируют представить на конкурс (их несколько), тут будет очень круто», — пишут сотрудники администрации главы и правительства республики в соцсетях (жаль, что с таким же усердием не отвечают на официальные запросы нашей газеты, приходится «довольствоваться» сообщениями из соцсетей). Чуть позже отчитался по поводу ситуации и сам глава республики Рамазан Абдулатипов в своем инстаграме: «В год республика тратит на содержание завода около 8 млн рублей. Этих денег не хватает для нормального существования, поэтому мы решили привлечь инвестора. Рядом с конезаводом будет ипподром, школа конного спорта для детей».

***
А писать здесь на самом деле есть о чем. Этой зимой заводу исполнится 45 лет. Поголовье чистокровных ахалтекинцев появилось в Дагестане далекой зимой 1970—1971 годов. Лошадей в республику завез Владимир Шамборант — самый значительный селекционер чистокровной ахалтекинской породы лошадей XX века. Владимир Петрович родился в Москве в семье кавалерийского офицера графа де Шамборант — потомка старинной французской фамилии. Именно он создал ахалтекинское отделение в Терском конном заводе и проработал начконом до 1970 года. А затем привез ахалтекинцев в Дагестан, похожий с Туркменией по климатическим условиям, и построил первый в России конный завод чистокровных ахалтекинских лошадей. Поселились они в недостроенных конюшнях махачкалинского ипподрома. Затем поголовье, производящий состав которого был укомплектован великолепными жеребцами и матками, было размещено в конюшнях в поселке «Турали-6». Именно в этом хозяйстве выращены победители главных традиционных призов на разных ипподромах страны (тбилисский, пятигорский, краснодарский), победители и призеры чемпионатов разного уровня — от региональных до чемпионата мира (Манас, Михман, Ламарт, Айлазат). Племенная продукция завода разошлась по всему миру. На сегодня здесь продуцируют шесть производителей из пяти основных линий (Кир Сакара, Совхоза 2-го, Скака, Факирпельвана и Гелишикли) и 40 племенных маток. Строго ведется племенная документация, молодняк тестируют по ДНК. Сейчас в «Дагестанском» живут более 90 особей. На сегодняшний день это единственный в мире государственный завод-разводчик ахалтекинцев.

Но былыми заслугами сыт не будешь. Чистокровные ахалтекинцы вот уже много лет не выезжают на соревнования. Выезжать не на что.

«Четыре года назад меня назначили директором предприятия, тогда в штате числился 41 человек, — говорит Табуков; наш диалог продолжается уже на подъезде к заводу. — Но два года назад пришлось сократить число работников до 21. А сейчас хотят оставить и без этого…».

Его слова прерывает очередной звонок. И это опять мои коллеги.
«Да, это правда, коня на юбилей подарил наш завод (понимаю, что речь идет о коне, передаренном главой Дагестана олимпийскому чемпиону Абдулрашиду Садулаеву. — Корр.). Хорошо, приезжайте. К сожалению, я не смогу с вами поговорить, меня срочно вызывают на совещание в правительство, — последние слова адресованы уже мне. — Но на заводе сейчас находятся работники, они вам все расскажут. Не знаю пока, что хотят сказать в правительстве, но я не сдамся…».

***
Добраться до предприятия — отдельная история. После асфальтированной трассы перед аэропортом нужно свернуть на грунтовую дорогу и ехать, точнее, буксовать по ней не один километр в сторону моря. Вокруг унылая пустынная местность, под палящим солнцем нигде не видно следов растительности. За исключением лишь деревьев на территории завода. Но климат для выращивания ахалтекинцев здесь идеальный.

Случайных людей тут нет, это я поняла сразу. Многие работают здесь уже несколько поколений. Но молодых сотрудников совсем мало. «На таких зарплатах никто долго не задерживается», — поясняют сотрудники. В основном, работники завода — жители поселка Турали-6. Экскурсию по заводу организовал главный зоотехник Рамазан Гасанов.

— Вот здесь мы купаем лошадей после тренировки, — начинает он экскурсию. Нас проводят по территории завода, по его основным зданиям. Офисное, в котором находится руководство, бухгалтерия и т.д. И загон с лошадьми — длинный коридор со стойлами по обеим сторонам.

— А здесь остались современники Шамборанта?

— Я его ученик. После школы сразу сюда пришел. Начинал конюхом. Под его руководством был направлен в Тимирязевскую академию. Что коней «на мясо сдают», кстати, неправда, никто так не говорил. Но в то же время судьба лошадей пока неизвестна.

— А что нужно для того, чтобы завод стал приносить прибыль?

— Нужно в первую очередь условия создать. У нас очень низкие зарплаты. По норме у каждого специалиста выходит 5—6 тысяч. Если человек берет нагрузку сверх нормы, то от недостатка внимания уже страдают лошади. Изначально бюджет завода равнялся семи млн рублей, а сейчас его уменьшили до 4,5 млн рублей.

— Во сколько обходится содержание одного ахалтекинца?

— В месяц где-то 10 тысяч рублей, в основном деньги уходят на корм. Корм у нас есть до 10 сентября, а потом чем будем кормить и будем ли, не знаю. Всех сотрудников увольняют сейчас, чтобы потом по найму взять.

— Если вас не позовут на завод, чем будете заниматься?

— Не знаю. Покойная мать моя здесь работала, отец, брат. Уволились по старости.

Мы подходим к конюшне.

— Вот этого красавца зовут Кедбери. Он победитель дерби в Пятигорске 1999 года. Ему двадцать лет. В основном, они живут до 36 лет.

— Сколько стоит в среднем один ахалтекинец на вашем заводе?

— Зависит от многих факторов: здоровья, внешнего вида, регалий коня. В среднем ахалтекинец обойдется в сумму от 80 до 500 тысяч рублей.

— Если у завода появится инвестор, как работники отнесутся к этому?

— Конечно, мы будем только рады, для нас главное — сохранить завод…

Сотрудники конезавода сейчас в мучительном ожидании. Наступил сентябрь, со всех сторон они слышат обещания спасти организацию. Но пока что для них это всего лишь обещания.