Восьмичасовой обыск в редакции республиканского еженедельника «Черновик» прошел 2 октября. В ходе обыска изъяли компьютерную технику, записи журналистов по текущей работе, личные вещи. Как проходил обыск и как вели себя сотрудники в отцеплении.

Следователь Следственного управления Следственного комитета России по Дагестану Надир Телевов в сопровождении 30–40 вооруженных представителей правоохранительных органов в масках явился в редакцию «Черновика» около 10 часов дня 2 октября.

Учредитель издания «Черновик» Магди-Магомед Камалов и главный редактор Маирбек Агаев в это время находились в Перми, где 3–4 октября должны были участвовать в VI Всероссийском форуме региональных СМИ «Траектория смысла: региональные СМИ на пути к эффективности и конкурентоспособности». Временно исполняющего обязанности главного редактора Магомеда Магомедова на момент прибытия группы силовиков в редакции не было, он подъехал чуть позже.

В редакции в это время находились корреспондент «Черновика» Инна Хатукаева и ответственный секретарь Эльнара Агатова. По словам Хатукаевой, силовики сразу заняли все пространство редакции, распределились по всем кабинетам так, что невозможно было их проконтролировать.

Не дожидаясь прибытия в редакцию Магомедова, Телевов зачитал постановление о проведении обыска самой Хатукаевой.

Необходимость проведения обыска Телевов объяснил расследованием по уголовному делу в отношении редактора отдела религии «Черновика» Абдулмумина Гаджиева, который был задержан еще 14 июня этого года и «целью обнаружения публикаций Гаджиева, а также иных предметов и документов, запрещенных в гражданском обороте».

Напомним, обвинения Гаджиева в организации и финансировании терроризма коллеги и близкие Гаджиева считают абсурдными и сфабрикованными. Обыск дома у Гаджиева был проведен в день его задержания, 14 июня, срок содержания Гаджиева под стражей в следственном изоляторе продлен уже до 5 месяцев.

Тем не менее в редакции, где у Гаджиева не было отдельного кабинета (Гаджиев мог работать дистанционно), было решено провести обыск спустя три с половиной месяца (!) после его задержания.

По постановлению Телевова, в редакции «Черновика» кроме публикаций Гаджиева якобы могли храниться «иные предметы, персональные компьютеры, цифровые носители, огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывные устройства, взрывчатые вещества и т. д., имеющие доказательное значение по уголовному делу».

После того как Телевов огласил постановление об обыске, в редакцию прибыл Магомедов, которой собирался присутствовать при проведении обыска как тот, на кого возложено временное руководство работой газеты. Но Телевов отказался допустить его к участию в обыске, заявив, что присутствовать на обыске должна будет Хатукаева.

Не допустил Телевов к присутствию на обыске и адвоката Шамиля Магомедова, представляющего правозащитный центр «Мемориал» и в числе других адвокатов защищающего Гаджиева. К обыску был допущен только один из адвокатов Гаджиева, Арсен Шабанов, также прибывший к редакции.

Для участия в обыске были привлечены двое понятых, Мукаил Керямов и Рамазан Курбанов, у которых в протоколе обыска был указан один и тот же (?) адрес проживания.

Также в протоколе обыска были указаны эксперт отдела криминалистики СУ СКР по РД, специалист УФСБ РФ по РД и оперуполномоченный Управления уголовного розыска МВД Дагестана.

По словам Хатукаевой, вынужденной по требованию Телевова присутствовать при многочасовом обыске, непосредственно сам обыск проводился около пяти часов, еще около трех часов заняло оформление изымаемых предметов. Как рассказывала Хатукаева, обыск был очень тщательным, был обыскан каждым кабинет, осматривалась каждая бумага и предмет, которые находились в редакции.

Хатукаева отметила, что в ходе обыска в ее адрес оказывалось давление и вторым следователем по делу Гаджиева Шамилем Валимагомедовым, который также присутствовал при обыске, но не был указан в протоколе. Валимагомедов в ходе обыска предлагал Телевову изъять личный телефон Хатукаевой и указывал, что она после обыска должна будет явиться на допрос к следователю. Ранее он настойчиво «доставал» ее в «Инстаграме».

Согласно протоколу обыска, в числе изъятых в ходе обыска предметов были указаны системные блоки компьютеров, мобильный телефон, видеокамеры, DVD-диск, флеш-карта, фотопленка, компьютерный жесткий диск, рабочие бумаги и записи журналистов издания — самые разнообразные предметы, к уголовному делу по обвинению Гаджиева имеющие самое отдаленное отношение.

Единственное, что из изъятого могло иметь отношение к Гаджиеву, — это бумажные подшивки «Черновика» за 2009 и 2013 год, публикации Гаджиева из которых спокойно можно было найти в открытом доступе в Интернете или запросить у редакции в рабочем порядке. Какая была необходимость отвлекать столько бойцов на мероприятие, которое можно было провести силами двух-трех сотрудников, непонятно. Да и думать, что в редакции будут хранить что-то противозаконное, тоже глупо.

Замечания адвоката

Адвокат Шабанов после составления протокола обыска приложил свои замечания на двух листах из 10 пунктов. В общем, Шабанов указал, что описание изъятых предметов в протоколе обыске не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, изъятие предметов, которые не соответствуют целям обыска, является незаконным. По мнению Шабанова, в ходе обыска были изъяты документы и записи, не имеющие значения для расследования уголовного дела, но изъятые с целью выяснения планов редакции «Черновика» по оказанию законной помощи Гаджиеву и по сбору доказательств, подтверждающих его невиновность по данному уголовному делу. Также Шабанов отразил в замечаниях, что обыск одновременно проводился несколькими лицами в разных кабинетах редакции, вследствие чего ни понятые, ни присутствующие при обыске не могли наблюдать за всеми действиями и невозможно утверждать достоверно, каким образом были обнаружены и изъяты отдельные предметы.

«Идите жалуйтесь»

В течение всего многочасового времени проведения обыска подходы к редакции «Черновика» по улице Гаджиева были оцеплены вооруженными силовиками в масках. Силовики отказывались представляться и запрещали собравшимся на улице журналистам проводить фото- и видеосъемку. Причем запрет на осуществление предусмотренной законом профессиональной деятельности журналистов со стороны вооруженных силовиков в масках носил грубый характер, с угрозами повреждения фототехники и мобильных телефонов, переходом на личности, оскорблениями и нецензурной бранью. Призывы к соблюдению закона к представителям правоохранительных органов со стороны журналистов нарывались на «Идите жалуйтесь, куда хотите» . Журналисты пытались объяснить сотрудникам правопорядка, что их запрет на фото- и видеосъемку здания редакции и собравшихся у входа, так же как и угрозы разбить личные вещи граждан являются противоречащими закону и правилам нормального общества, но в ответ получали ухмылки и грубости. Опыт показывал, что попытки противостоять такому беззаконию или жаловаться на подобные действия сотрудников в нашей республике — просто пустая трата времени и нервов, и потому прислушаться к «совету» человека в маске никто из журналистов не стал. Смысла нет.

Пока проводился обыск, возле редакции «Черновика» находились коллеги журналистов и читатели, которые выражали солидарность с изданием. После окончания обыска журналистов пригласили в помещение издания, где было продемонстрировано состояние кабинетов после обыска. Затем Магомед Магомедов и Инна Хатукаева провели для журналистов пресс-конференцию, где подробно рассказали об обстоятельствах происшедшего.

По мнению Магомедова, обыск редакции был организован для давления на газету, с целью демонстрации возможностей «силовиков». По словам Магомедова, все публикации Гаджиева есть в свободном доступе и опубликованы на сайте издания, а в случае запроса следствия редакция могла представить необходимую информацию.

Обратил внимание Магомедов и на обстоятельства проведения обыска, когда большое количество силовиков находились в помещениях редакции без контроля и на отказ обеспечить его присутствие при обыске: «Инна Хатукаева, которую силовики оставили в редакции, беззащитная девушка, которая работает в газете год. На нее оказывалось давление».

Магомедов указал, что проведенный обыск может сорвать срок сдачи номера в печать: «Вчера, 1 октября, у нас в редакции прошел круглый стол с участием первого вице-премьера правительства республики Гаджимагомеда Гусейнова. Мы планировали начать на первой полосе материал с этого мероприятия. Но сейчас опубликуем там материал о визите силовиков».

Также Магомедов добавил, что, несмотря на проведенный в редакции обыск и оказываемое давление со стороны силовиков, сотрудники «Черновика» будут продолжать работу и не собираются останавливаться.

Реакция

С публикациями о проведении обыска в редакции «Черновика» выступили многие республиканские и федеральные СМИ («ТАСС», «Интерфакс», «Коммерсант», «Дождь», «Эхо Москвы», «Новая Газета», «Российская газета», «Регнум», «РБК», «РИА Новости», «Сноб», «Московский комсомолец», «Росбалт», «Знак» и другие).

Известный российский журналист Максим Шевченко связал прошедший обыск с независимой позицией издания: «”Черновик” последовательно отстаивает права человека, справедливости и законности в Республике Дагестан, постоянно пишет о произволе силовых структур, о коррупции, и, конечно, у него много ненавистников. А им надо, чтобы «Черновик» исчез или замолчал. Это независимое издание, главный редактор которого, основатель Гаджимурад Камалов, был убит на пороге редакции. Причем до сих пор это убийство не расследовано. Журналист редакции Абдулмумин Гаджиев, который под судебным преследованием по надуманным обвинениям. Они просто хотят это издание уничтожить. Я считаю, что все журналисты России должны вступиться за «Черновик», потому что это на самом деле символ борьбы за свободу прессы, за права человека и за Конституции в самом тяжелом регионе страны».

Представитель Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе по вопросам свободы СМИ Арлем Дезир обратился к российским властям в связи с обыском в редакции «Черновика»: «Я обеспокоен обысками в редакции независимой газеты «Черновик» в Махачкале. Я призываю власти России обеспечить беспрепятственную работу СМИ».

Профсоюз журналистов и работников СМИ выразил свой протест в связи с происшедшим и потребовал освобождения Абдулмумина Гаджиева и прекращения воспрепятствования работе «Черновика».

 «Короля делает свита»

P.S. Как и писали выше, обращаться в надзорные органы с жалобой на действия сотрудников, когда они в масках или даже без, на хамство или просто воспрепятствование журналистской деятельности в нашей республике практического смысле нет. Множество подобных случаев — и только единицы примеров, когда под тяжестью аргументов журналистам через суд удалось чего-то добиться. Но неужели высшее руководство считает приемлемым, когда представители государства — сотрудники правоохранительных (!) органов ведут себя подобным образом. Ухмылки, хамство, угрозы — в ответ на призыв к соблюдению закона. Воспитание и понимание религии останавливало многих журналистов от ответных оскорблений и проклятий в адрес таких сотрудников. Останавливало и понимание, что ответ на оскорбление или просто соблюдение закона может закончиться большими неприятностями. У них оружие, маски, власть и уверенность в собственной безнаказанности…

Вряд ли эти сотрудники читают газеты, вряд ли они вообще что-либо читают. Но… Неужели, вы, начальство, высший офицерский состав не понимаете, что подобными действиями ваши подчиненные подрывают доверие к институтам государственной власти, дискредитируют сам правоохранительный блок и настраивают граждан против себя?

Хочется верить, что высший состав не знает, как себя ведут их подчиненные на подобных мероприятиях. И что на факты, изложенные в публикации, будет обращено внимание руководства правоохранительных органов и надзирающих за исполнением закона инстанций.