в которых вместо конкретных фактов, озвучиваются наполеоновские планы и строятся воздушные замки, «сухой» остаток оказывается достаточно весомым.
При этом, что вполне естественно, не обходится без ошибок и перекосов — в стремлении набрать побольше баллов некоторые министры порой намечают абсолютно нереальные планы (к примеру, разбить парк на территории завода Гаджиева). Другие умудряются с промежутком в пару недель озвучить масштабные задачи, абсолютно противоречащие друг другу. Сегодня, скажем, говорится о необходимости развития морского порта, а завтра — о том, что этот самый порт в связи со строительством супернабережной будет переноситься за город.
Или взять те же маршрутки. Несколько месяцев назад была сформулирована идея — деньги, которые сегодня идут в карман «хозяев» маршрутов, направлять на закупку автобусов и троллейбусов, без чего невозможно создать современную и цивилизованную транспортную систему. Ну а недавно в республике в рамках реализации проекта «Обеление экономики» была предпринята попытка поставить всех владельцев маршруток на налоговый учет. В Буйнакске попытка легализовать этот бизнес сразу же вызвала протест водителей. По их словам, они готовы платить все налоги при условии, что их освободят от поборов предприятий, монополизировавших эту отрасль экономики (очевидно, что платежи сразу в два «кармана» они не осилят). Разъяснить данную ситуацию корреспонденты «НД» попросили заместителя председателя правительства республики Абусупьяна ХАРХАРОВА.
— Да, действительно, на совещании в мэрии Махачкалы я предложил отработать механизм использования средств, собираемых сегодня с владельцев маршрутных такси для закупки современного общественного транспорта, — говорит вице-премьер. — На тот момент я и предположить не мог, что эти предприятия не платят никаких налогов и работают в абсолютной «тени». Позже, когда я стал предметно заниматься этой проблемой, пришел к выводу, что решение может быть только одно — каждый водитель-маршрутчик должен стать индивидуальным предпринимателем и платить налоги в бюджет.
— Получается, наши города, и прежде всего Махачкала, так и останутся территориями маршрутных такси без всяких перспектив на изменение ситуации?
— Перспективы, причем довольно реальные, есть. Порядок в этом вопросе мы будем наводить обязательно. Ведь что мы имеем сегодня? Вечные пробки и заторы, грязные старые машины, зачастую в аварийном состоянии. Во многом это связано с безответственной подготовкой правоустанавливающих документов. Если бы, к примеру, в условиях проведения конкурса на транспортное обслуживание наших городов имело место требование, запрещающее эксплуатировать автомобили старше пяти лет, по улицам ездили бы совсем другие машины.
Решить эту проблему планируем следующим образом. В рамках федеральной программы оснащения российских городов экологически чистым транспортом (в первую очередь, речь идет о газомоторных автобусах, работающих на сжатом газе) предусмотрена закупка автобусов нового поколения на условиях софинансирования. При этом 70—80% (эти цифры сейчас уточняются) оплачивает федеральный центр, остальное — субъект. Помимо экологической чистоты у этих автобусов есть серьезное конкурентное преимущество — из-за дешевизны топлива стоимость проезда в них будет минимальной. Дмитрий Медведев дал прямое указание Минрегиону включить Дагестан в данную федеральную программу. Мы подали заявку на 40 троллейбусов и 200 автобусов, сейчас ожидаем решения по ней и рассчитываем, что уже в следующем году в республику придут от 50 до 100 автобусов. В первую очередь, будем «закрывать» ими центр Махачкалы (помимо всего прочего это должно разгрузить движение на центральных улицах). Кроме того, планируем брать автобусы и троллейбусы в лизинг с их дальнейшим выкупом.
Поскольку многие горожане, ругая маршрутки, не могут при этом обходиться без них, от этого вида транспорта мы отказываться тоже не будем. Маршрутные такси будут работать в основном на окраинных и загородных маршрутах, естественно, если они примут установленные правила работы, одинаковые для всех перевозчиков — обязательная постановка на налоговый учет, вхождение в единый реестр перевозчиков и т.д.
— Пробки и заторы в Махачкале — «заслуга» не только маршрутчиков. Весомый вклад вносят городские рынки, причем бесспорным лидером тут является Цумадинский.
— Это, действительно, серьезная проблема, которой мы сегодня предметно занимаемся. Тут все осложняется следующим обстоятельством — практически вся земля вокруг Махачкалы давно распродана, и владельцам рынков (а Цумадинский рынок — это три хозяйствующих субъекта под одной крышей) надо будет договариваться с собственниками земельных участков об их продаже или аренде. Мы дали им на это два месяца, думаю, этого хватит. Если же они будут затягивать сроки переноса, начнем демонтировать рынки своими силами. Но, уверен, до этого не дойдет — владельцы рынков осознают, что проблему эту все равно придется решать, и относятся к этому с пониманием. Хочу подчеркнуть, что мы ни в коем случае не покушаемся на чей-то бизнес, главное, чтобы из-за него не страдали остальные махачкалинцы.
— Какие рынки, помимо Цумадинского, переедут за город?
— Все без исключения, ни одного рынка в черте города не останется. Но тут есть нюансы. К примеру, на рынках вдоль Ирчи Казака (Восточный и другие) работают почти 5 тысяч человек. Сразу вывезти их за город однозначно не получится. При этом некоторые владельцы рынков, расположенных здесь, ведут свой бизнес вполне цивилизованно — построили современные торговые павильоны, организовали места парковки. Их мы переводить за город не будем. То есть подход в этом вопросе вполне вменяемый, для нас главное — разгрузить городские магистрали и ликвидировать очаги антисанитарии и нецивилизованной торговли.
Хочу сказать также о рынках города Хасавюрта. Вопреки опасениям скептиков, утверждающих, что проблему с ними решить невозможно, мы нашли, на мой взгляд, оптимальное решение — выделить 30 гектаров земли под рынки в соседнем Новолакском районе. Сейчас идет поиск наиболее удобных площадок и консультации с владельцами рынков.
— Вы курируете вопросы развития народных промыслов и туризма в Дагестане. Как вы относитесь к идее организации в республике этнографического туризма, которую активно пропагандирует «Новое дело»? Речь идет о том, чтобы через наши заброшенные аулы пролегли туристические маршруты. При этом в этих аулах можно было бы организовать работу народных умельцев (кубачинцев, унцукульцев, балхарцев, табасаранских мастериц и т.д.), приготовление традиционных дагестанских блюд из сушеного мяса, различных видов чуду и т.д. Это не потребовало бы больших финансовых влияний и позволило бы достаточно быстро превратить Дагестан в туристический регион.
— Прекрасная идея. Признаюсь вам, я недавно дал поручение реанимировать один такой заброшенный аул. В селении Чох сейчас активно идут работы по созданию этнографического музея, экспонаты которого, уверен, заинтересуют многих гостей республики. А между Чохом и Согратлем есть маленькое селение Гамсутль, в котором сегодня живет всего один человек. Так вот на базе Гамсутля мы намерены реализовать пилотный проект «Горский быт». Здесь будут работать сакли-гостиницы, готовиться национальные блюда, реализовываться изделия народных умельцев. Добираться сюда туристы будут или пешком, или на повозках, стилизованных под старину. Пятнадцать минут — и ты из XXI века попадаешь в XVII. Думаю, этот проект окажется успешным и мы сможем продолжить его в других районах.
Вместе с тем считаю, что параллельно мы должны развивать и профессиональный туризм, активно используя природные богатства Дагестана — горы, море. Не должны мы забывать и о маршрутах, пролегающих через наши знаменитые селения — Кубачи, Балхар, Унцукуль. Глубоко убежден, именно они являются главными брендами Дагестана — страны мастеров, страны творцов. С учетом этого мы разработали несколько маршрутов, позволяющих гостям республики познакомиться с лучшим, что есть в Дагестане. Чтобы наши гости могли, к примеру, совершить экологический тур по Аграханскому заливу с возможностью организации спортивной охоты и рыбалки, искупаться на наших пляжах, побывать в горах, посетить аулы мастеров.
— Замечательная идея, но ее реализация требует серьезных финансовых вложений. А в стране сегодня ощущается явная нехватка денежных средств, и многие проекты, о которых было заявлено ранее, потихоньку сворачиваются. Что же касается Аграхана, то он в настоящее время практически деградирует, потихоньку превращаясь в болото.
— Проблемы Аграханского залива я вам сегодня прокомментировать не смогу, честно говоря, этой информацией не владею. Но если они имеются, мы постараемся их решить, для этого и работаем. Я сейчас свяжусь с министром природных ресурсов (звонит по телефону) и поручу ему максимально подробно разъяснить вам ситуацию (в ближайших номерах мы опубликуем отчет о беседе, состоявшейся в Минприроды. — «НД»).
Теперь об инвестициях. Честно говоря, тут мы очень надеемся на активность частных инвесторов. Подвижки тут есть. Один инвестор, к примеру, сейчас занимается возрождением туристической базы в верхнем Гунибе, другой вкладывает деньги в базу, расположенную на Хунзахском плато.
— Очень важный момент: море у нас, конечно же, замечательное, но уж больно грязное. Особенно в районе Махачкалы. По существу, сегодня можно безбоязненно купаться только начиная с Каякентского района и южнее. Кстати, практика показывает, что там, где есть чистое побережье, государству не надо вкладываться в развитие туристической индустрии. В том же Избербаше сегодня частные инвесторы строят многоэтажные гостиницы и напрямую работают с туристами из Москвы, Питера, других российских городов.
— Я правильно понимаю, что вы хотите спросить о судьбе канализационного коллектора, строящегося между Махачкалой и Каспийском? Проект этот на протяжении многих лет на слуху, вроде строительство и ведется, но вот завершения его мы никак не дождемся. Сегодня ситуация с коллектором следующая: он готов где-то процентов на 70. Надеемся, нам удастся закрыть эту проблему в течение двух лет. Сейчас активно занимаемся поисками финансовых средств, необходимых для этого. Главное, в Москве есть понимание того, что объект этот для республики является первостепенным.
— Расскажите, как дальше будет развиваться Махачкала, которая сегодня является не самым комфортным городом для проживания?
— По Махачкале сегодня главная задача — разработать современный генплан. Планируем эту работу выполнить уже в будущем году. При этом с учетом создания агломерации Махачкала — Каспийск будем стараться сохранить все лучшее, что имеется в этих двух городах, чтобы слияние их произошло гармонично. Продолжим работу по реконструкции улиц города. В первую очередь это касается проспекта Имама Шамиля.
Особое внимание будет уделено развитию городской инфраструктуры. Перспективы тут такие: инфраструктурные объекты будем передавать тем, кто сможет эффективно управлять ими. Мы уже передали Межрегионгазу газовые сети в городе, сейчас начались работы по их модернизации. Идут переговоры с Межрегиональной распределительной сетевой компанией (МРСК) Северного Кавказа по выкупу ею городских электрических сетей.
Поскольку город задыхается от нехватки зелени, планируем в ближайшее время разбить несколько новых парков.
— Интересно, на каких площадках? Свободной земли в Махачкале давно нет, а идея создания парка на месте завода Гаджиева не очень реальна.
— Планируем построить три парка, которые будем разбивать за городом. Во многих семьях сегодня имеются машины, кроме того, откроем, если понадобится, новые маршруты к местам будущего отдыха. Сейчас как раз занимаемся вопросами выделения необходимых участков. Что касается завода Гаджиева, вопрос с переносом этого предприятия практически решен. Мы выделили ему около 8 гектаров на площадке Уйташ в Карабудахкентском районе, в ближайшие годы завод переедет туда. Освободившуюся территорию будем застраивать с учетом потребностей города, скорее всего, здесь появится много новых социальных объектов.
— Если можно, пару вопросов не по теме. В пору вашего руководства Махачкалинским портом или республика, или федеральный центр (кто именно, тогда не сообщалось) вложили деньги в покупку четырех паромов, построенных за границей. Представители порта активно пиарили этот проект, а в итоге все четыре парома продали Азербайджану. Почему? В свое время также был приобретен (опять же неизвестно кем) один из астраханских портов, который должен был работать в единой связке с махачкалинским. Какова его судьба сегодня?
— Начну с астраханского порта. Он был приобретен на средства частных инвесторов. В настоящее время он продан транспортной корпорации Ирана, активно работает и расширяется. Ни республика, ни федеральный центр не вкладывали денег в покупку паромов. Это целиком моя идея, которая была и остается весьма перспективной. Деньги в этот проект вложили банк «Петрокоммерц», а также несколько хорватских банков. Кроме того, там были и средства частных инвесторов, привлеченных моими стараниями.
Когда мы начинали, в Минтрансе России нам пообещали в ходе реконструкции порта построить под этот проект инфраструктурные объекты, в частности, новые железнодорожные ветки (паромы ведь были железнодорожные). Но к этому времени произошла смена руководства порта, и проект завис. Паромы простаивали, а банковские проценты продолжали набегать. На этом фоне банк «Петрокоммерц» принял решение продать паромы азербайджанскому Каспийскому пароходству. Сейчас эти паромы активно работают, приносят ощутимую прибыль. Больше того, проект этот продолжает расширяться — недавно Азербайджан заказал в Хорватии еще два новых парома. Так что идея была правильная, своевременная.
— После ухода из порта вы активно занимались бизнесом. Насколько нам известно, достаточно успешно. Во всяком случае, вы единственный российский бизнесмен, сумевший получить кредит в зарубежном банке без всяких гарантий со стороны банков российских. Как вам это удалось, не взятку же вы западным банкирам дали?
— Да, действительно, мы получили кредит в Чехии под 4% годовых на строительство новой линии на предприятии «ДагестанСтеклоТара». Тут сыграла роль тщательная проработка бизнес-плана. Мы настолько скрупулезно просчитали все нюансы, что у чешских банкиров не осталось никаких вопросов после изучения поданных документов. Это, конечно, огромная заслуга генерального директора предприятия Патахутдина Магомедова. Ну а кроме того, мы договорились, что в качестве гаранта кредита выступает само оборудование, купленное за кредитные деньги. Очень важный момент — это чешское оборудование (власти Чехии активно продвигают его на мировой рынок и готовы даже предоставлять под эту программу кредиты). Чем мы и воспользовались.
— Вы в свое время окончили Дагестанский государственный университет. Причем учились на очень интересном курсе. Среди ваших однокашников Магомедсалам Магомедов, Сулейман Керимов, председатель совета директоров Каспийского завода листового стекла Джабраил Шихалиев, Хизри Абакаров, которого в республике знают, как строителя «Анжи Арены». С кем из них вы сегодня поддерживаете дружеские отношения, общаетесь?
— Отношения поддерживаю практически со всеми. Дружу с Джабраилом Шихалиевым, который на днях запустил Каспийский завод листового стекла. С Сулейманом отношения у нас достаточно нормальные. Что же касается Магомедсалама, из-за которого, как я понимаю, вы задали этот вопрос… Отношений с ним все эти годы я не прерывал и не прерываю, хотя, должен признать, вокруг наших имен множество домыслов. Мы дружим более 20 лет, хотя без сложностей во взаимоотношениях не обходится…
— Абусупьян Магомедович, в республике вас знают не только как политика и бизнесмена. Помимо этого вы активно занимаетесь религиозной деятельностью. Строите мечети, участвуете в благотворительных проектах, принимаете участие в разрешении конфликтов на религиозной почве. Между тем в соцсетях кто-то анонимно распространяет информацию о том, что за некоторыми конфликтующими сторонами якобы стоите вы. Особенно это касается религиозных конфликтов, в которых участвует молодежь. В частности, говорится о том, что при необходимости в них можно рассчитывать на вашу поддержку.
— Уже к 22-23 годам я в пределах своих возможностей оказывал помощь Духовному управлению мусульман Дагестана. На тот момент это был единственный орган, который представлял интересы мусульман в республике, поскольку никакого религиозного противостояния тогда в Дагестане не было. Я всячески поддерживал инициативы по возрождению духовенства в республике, помогал строить мечети, издавать книги.
Что же касается информации, распространяемой в соцсетях, скажу вам честно, у меня реально нет времени отслеживать, что именно обо мне пишут, не говоря уже о личном участии в каких-либо конфликтах. Обычная провокация, ничего более. Я как любой нормальный дагестанец, отец семейства, хочу, чтобы в нашей стране, в республике были мир и согласие, чтобы наши дети росли в благополучном обществе. У нас многие из религии делают инструмент политики, это бесперспективное дело. Человек не должен навязывать свое мнение другому, а вот законы, данные нам свыше, соблюдать обязан. Ведь за свои внутренние убеждения каждый из нас сам ответит перед Всевышним.
— Как только начинается переговорный процесс между религиозными лидерами разных направлений, по странной закономерности случается какой-либо конфликт, ломающий этот процесс. Как вы думаете, это случайность или все-таки существует какая-то третья сила, незаинтересованная в мирном диалоге?
— Хочется думать, что это случайность, но вместе с тем нельзя забывать, что сегодня к Кавказу, к Дагестану проявляют большой интерес многие мировые державы. А как мы знаем, рыбу легче всего ловить в мутной воде. Так что многое у нас, уверен, происходит не без участия третьих сил. Единственный способ противостоять всяким внешним воздействиям — заниматься созиданием, строить нормальную жизнь, а возникающие конфликты решать при помощи диалога. Это моя позиция, к этому я всегда призываю своих близких.
— Чем ближе Олимпиада, тем активнее и жестче действуют в республике силовые структуры. В позапрошлом номере «НД» мы публиковали мнения экспертов-кавказоведов о возможности начала в Дагестане полномасштабных боевых действий после завершения Олимпиады. Хотелось бы услышать, что по этому поводу думает действующий политик, знающий ситуацию изнутри.
— Уверен, что все будет с точностью наоборот: ситуация в республике, которую раскачивают как раз в преддверии Олимпиады, стабилизируется.