16 февраля 1869 года Шамилю наконец представилась возможность отправиться в Османскую империю для совершения паломничества в Мекку. Многолетнее желание имама исполнилось. 12 мая того же года Шамиль со своей семьей выехал из Киева в Одессу, откуда через три дня на пароходе отправился в столицу Османской империи.

«Соперничаю в храбрецах»

17 мая 1869 года Шамиль прибыл в Стамбул. Город был великолепен. Приезд семьи имама в столицу Османской империи был торжественным: «…Когда судно Шамиля достигло стороны Стамбула, — вспоминал современник, — то он послал к падишаху ислама (султану Турции Абдул-Азизу) двух своих товарищей, чтобы они просили у него разрешения остановиться на его земле. Падишах разрешил с радостью и почтением. Когда Шамиль сошел с судна, его встретили из великих и знатных настолько неисчислимое количество, что большинство их брали за руки в знак приветствия тех, кто в свою очередь здоровался до этого с Шамилем». В числе встречавших имама в Стамбуле были и представители российского посольства, которое на тот момент возглавлял Чрезвычайный и полномочный посол генерал-адъютант Н.П. Игнатьев. Султан Абдул-Азиз (на следующем фото) приготовил Шамилю большой дом для проживания, назначив ему солидную пенсию.

Имаму показывали достопримечательности Стамбула. «Из наиболее удивительного, что он видел в Стамбуле, — отмечал современник, — жернов, который вертится, а из-под него сыплется множество маленьких тонких иголок уже с просверленным ушком».

Имаму показали корабль султана Махмуда (отец Абдул-Азиза). Внимательно его осмотрев, Шамиль воскликнул: «Это не судно, это — селение!..».

Его спросили: «В чем ты можешь больше всего соперничать со Стамбулом из того, что ты видел, т.е. из бывших в твоей жизни событий?» Шамиль ответил: «Соперничаю в храбрецах, которых я оставил среди жителей гор Дагестана. Бывало, один из них противостоял войску из врагов».

Когда Шамиль проезжал или шел пешком по улицам столицы, жители падали пред ним ниц и лежали распростертые на земле все время, пока он проходил мимо них или проезжал. Таково было в глазах турок и других восточных народов обаяние человека, провоевавшего с могущественной Российской империей почти 25 лет.

Во время многочисленных встреч в Стамбуле Шамиля несколько раз сопровождал придворный художник султана. Это был поляк Станислав Хлебовский (1835–1884), получивший художественное образование в Санкт-Петербургской академии, затем в Мюнхене и Париже. Художником он был довольно разносторонним. Писал батальные, исторические, бытовые картины, в основном на восточную тематику. Были у него и морские пейзажи, портреты. В 1864 году он был приглашен ко двору султана и, конечно же, воспользовался пребыванием Шамиля в столице, сделав с него портрет. Несмотря на то, что это был этюд, и живописец видел его назначение в создании отдельного портрета, он по своему художественному достоинству является вполне завершенным и в полной мере дает окончательный художественный образ портретируемого. Портрет Шамиля художник увез с собой, и впоследствии он оказался в Львовской картинной галерее, где хранится по сей день.

«Торжества по случаю прибытия Шамиля в Турцию, массовое ликование горских переселенцев, осевших в Стамбуле, бесчисленные встречи с представителями дипломатических миссий и эмигрантами (поляками, венграми) из числа участников антироссийских восстаний 40–60-х гг. XIX в., а также ухудшение здоровья заставили Шамиля на полгода задержаться в Стамбуле». К тому же, времени до наступления месяца зуль-хиджа было предостаточно. Находясь среди единоверцев, имам не позволил себе ни одного антироссийского заявления, горцам-эмигрантам советовал вернуться в родные края и уповать только на Всевышнего и себя.

Наконец наступило время отправляться в хадж. Шамиль прибыл к султану прощаться. При встрече Абдул-Азиз поцеловал руку Шамиля. Современники отмечали, что подобного никогда не было и, видимо, не будет. Султан снабдил Шамиля деньгами для расходования на нужды его поездки и тех, кто был с ним из паломников, слуг и семей. На пристани Шамиля провожала масса народа, многие знатные люди во главе с шейх-уль-исламом. После длительного прощания Шамиль с почетом отбыл из Стамбула.

Встреча с хедивом

Во время пребывания Шамиля в Стамбуле Порта (Османская империя) переживала непростые времена. Все более натянутыми становились отношения между султаном и его наместником в Египте Исмаилом (на следующем фото). Последний, в январе 1863 года ставший правителем Египта, в качестве наследственного губернатора через 4 года принял от султана титул хедива, что ставило его выше других наместников Османской империи. Одновременно он получил от османского султана право заключать с иностранными державами торговые договоры и другие соглашения, не имевшие политического характера. Между тем хедив Исмаил оказался ревностным сторонником движения в направлении независимости.

В 1867 году Абдул-Азиз, совершая турне по Европе, получил приглашение посетить Всемирную выставку, так же как и Исмаил, которому был оказан столь же великолепный прием. Султан вполне понимал, что ему грозит опасность отойти на второй план.

К тому же открытый в ноябре 1869 года Суэцкий канал, значительно укрепивший авторитет хедива Исмаила, заставил Британию и Францию пересмотреть свои интересы и сосредоточить внимание не на Османской империи с центром в Стамбуле, а на тех возможностях, которые теперь открывались за пределами Ближнего Востока. Как и Абдул-Азиз, Исмаил хотел продемонстрировать, что в его владениях быстрыми темпами идет модернизация, и укрепить связи с Францией. Султан не раз пытался убедить Исмаила умерить свои амбиции. Но это мало что изменило, более того, Исмаил добился издания указа, разрешавшего наследование должности, которую он занимал, по праву первородства, причем именно по его линии, тем самым заменив преобладавший до этого момента принцип наследования по старшинству. Все это приводило к трениям между султаном и хедивом.

Узнав об этой проблеме, Шамиль предложил свои услуги в урегулировании конфликта. Водный путь в Мекку пролегал через Александрию. Здесь была сделана остановка, Шамиль был приглашен в Каир для встречи с хедивом, наместником султана.

Имам был принят с большими почестями. Во дворце его встречал вице-король, хедив Исмаил-паша, который оказал ему почтение, сошел со своего трона и усадил на него Шамиля. Затем Шамиль говорил с ним о его взаимоотношениях с султаном: «Не надлежит, чтобы был между вами обоими спор, которому радуются неверные». Исмаил-паша сказал Шамилю: «Я сделаю то, что ты мне прикажешь», — на что Шамиль предложил: «Я думаю, что тебе нужно послать к нему твоего сына». И когда к падишаху прибыл сын Исмаила, то все обрадовались и проявили радость многократной стрельбой из пушек».

Личность имама волновала и египтян. С ним встречались для бесед, приглашали на собрания, выказывали уважение. «В один из дней, — писал Мухаммад-Тахир ал-Карахи, — к Шамилю пришел ученый из египтян и говорил с ним в отношении убийств. Шамиль ему ответил: «Истинно, мы совершали это в соответствии с тем, что написано в книгах шариата». Тогда этот ученый сказал: «Если это было так, то добро тебе». Затем Шамиль приказал подать книги. Их принесли в мешке, который несли два человека. Шамиль показал ему в них доказательство, оправдывающее то, что он совершал. Этот ученый был удовлетворен и признал достоинства Шамиля».

Каира семейство Шамиля направилось в Порт-Саид, откуда через недавно открытый Суэцкий канал надо было продвигаться к Красному морю и далее до Джидды. Некоторые авторы описывают участие имама в торжественном открытии этого канала, которое произошло 17 ноября 1869 года. Однако нет никаких фактов, свидетельствующих о том, что Шамиль был приглашен на открытие Суэцкого канала, где как будто произошла его встреча с алжирским лидером Абд аль-Кадиром. В воспоминаниях российских авторов (В. Соллогуб, К. Скальковский), приглашенных на это торжественное событие, мы не находим имени Шамиля. Зато помимо европейских монархов и принцев упоминаются Абд аль-Кадир, художник И.К. Айвазовский, депутат военного министерства Н.Н. Мосолов, отставной кавказский генерал Серебряков, начальник одесского таможенного округа С.А. Мордвинов, князь Голицын и многие другие. Имя Шамиля в 1869 году было на слуху не только в России, тем более что один из участников торжества граф В. Соллогуб несколько лет провел в Тифлисе во времена недавно закончившейся Кавказской войны и, конечно, имел представление о Шамиле, и если бы последний был в числе приглашенных, граф, несомненно, упомянул бы его в своих воспоминаниях.

Порт-Саид представлял собой небольшой портовый город с еще не достроенным маяком, на берегу располагались мастерские компании Дюссо, строившей порт, в гавани застыли фрегаты, яхты, пароходы, город к 1869 году насчитывал более десяти тысяч жителей. Отсюда пароход, направляясь через канал по Красному морю, прибыл в порт города Джидда. Это был типичный восточный город: «группа однообразных белых каменных домов, с довольно узкими улицами… на улицах тишина, изредка прерываемая неистовым криком добрых и умных ослов…, но зато на базаре, заменяющем на востоке форум, клуб, гулянье и проч., — шум и гвалт от восхода до захода солнца…». Главной достопримечательностью окрестностей Джидды была гробница Хавы (Евы). В городе было заметно множество паломников, которые после прибытия сюда и отдыха направлялись в Мекку. Туда же последовало семейство имама.

Продолжение следует…