Наш проект прошел все этапы экспертизы в Минрегионе, и в итоге была защищена сумма, необходимая на строительство всей инженерной инфраструктуры: около 520 млн рублей.

— То есть в решении суда речь идет об этих самых бюджетных деньгах?

— Нет, те деньги так и остались на бумаге — вскоре после решения о финансировании инфраструктурной программы «Авиаагрегата» Минрегион был расформирован, и на нашем проекте был поставлен жирный крест. Так что никаких денег мы так и не получили. Более того, официально заявляю, что за последние 10 лет завод не получил ни одного бюджетного рубля, все наши проекты мы реализуем исключительно за счет собственных средств.

— Но откуда в таком случае взялся проект «развития системы жизнеобеспечения населения», к которому пытаются «привязать» Гамзатова?

— Точно сказать не могу. Это сейчас мы начали копать и выяснили, что в конце 2013 года министерства-правопреемники Минрегиона, очевидно, с подачи наших чиновников, добились включения в Федеральную целевую программу «Юг России» ряда объектов, о необходимости строительства которых мы говорили в своем бизнес-плане и проектно-сметной документации. Правда, при этом программа потеряла всякую связь с нашим заводом. Называется она теперь, если не ошибаюсь, «Строительство инженерной инфраструктуры города Махачкалы на период 2014—2016 года».

— Стоимость ее при этом не изменилась?

— Она подешевела практически вдвое: на ее реализацию предусматривались на 3 года 223 млн рублей из федерального бюджета плюс 10% из республиканских средств. Так что 21 миллион, в хищении которого обвиняют Гамзатова, — видимо, как раз часть этих самых денег. Но дело в том, что Гаирбек Абдулкеримович к ним никакого отношения не имел, да и не мог иметь. Он не был ни заказчиком, ни исполнителем, ни приемщиком работ, так что у него просто не было никакой возможности что-то там похитить.

Собственно, факт хищения обвинением еще не доказан. Первое судебное заседание в Ессентуках состоялось 23 апреля, и в его ходе органы предварительного следствия вынуждены были признать, что у них отсутствуют достаточные данные о том, что Гамзатов мог совершить вмененное ему преступление. В связи с этим прокурор отдела Генеральной прокуратуры РФ в СКФО обратился в суд с ходатайством об отложении рассмотрения материалов об избрании меры пресечения на срок не более 72 часов в связи с недостаточностью доказательств в отношении Гамзатова.

— Получается, следствие за два дня необходимые доказательства-таки получило?

— Тут вообще детективная история какая-то... Чуть ли не главным аргументом, повлиявшим на решение суда заключить Гамзатова под стражу, стало письмо первого заместителя УФСБ России по РД о якобы имеющих место фактах рассекречивания сведений, составляющих государственную тайну, а также справка-меморандум, имеющая статус результатов оперативно-розыскной деятельности.

— Переведите, пожалуйста, о чем идет речь.

— Нам объяснили, что вроде за Гамзатовым следили, а его разговоры прослушивались.

— Эти данные были рассмотрены в ходе судебного разбирательства?

— Нет, конечно. Кстати, адвокат Гамзатова в числе прочих нарушений отметил и это, поскольку, согласно российским законам, решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу принимается на основе конкретных фактических обстоятельств. В этом плане некие данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в качестве фактических обстоятельств рассматриваться не могут.

Если бы эта история не была такой грустной, процесс в Ессентуках вообще можно было бы воспринимать как некий анекдот. К примеру, в качестве обстоятельства, указывающего на то, что у Гамзатова имеется возможность скрыться от следствия за границей, отмечалось наличие у него заграничного паспорта.

— Сайпула Мансурович, за прошедшие со времени ареста десять дней я услышал сразу несколько «народных» версий, объясняющих причины задержания Гамзатова. Давайте я озвучу некоторые из них, а вы прокомментируете этот «глас народа».

— С удовольствием послушаю, поскольку сам вот уже не первый день теряюсь в догадках, пытаясь объяснить случившееся.

— Во-первых, люди предполагают, что подставить Гамзатова могли те, кто до сих пор не расстался с планами превращения «Авиаагрегата» в рынок или в масштабную строительную площадку. Во-вторых, эту версию озвучил член Регионального штаба Общероссийского народного фронта Алик Абдулгамидов. По мнению рабочих предприятия, которые одновременно являются акционерами, Гаирбека Гамзатова «прессуют» из-за контрольного пакета акций. Якобы в республике есть группа чиновников, желающая этот самый контрольный пакет «отжать». Слышал и такую версию: от Гамзатова якобы добиваются показаний на крупных фигурантов в правительстве РД, замешанных в этой истории.

— Я — технарь, привык оперировать исключительно фактами. Да, не раз и не два Гамзатова пытались убедить превратить завод в рынок. Да, на нашу землю давно уже положили глаз весьма серьезные люди. Но связать эти факты с арестом Гаирбека Абдулкеримовича я никак не могу, нет достаточных оснований. То же самое касается и контрольного пакета акций. Я, например, не знаю о попытках завладеть им, хотя, как председатель Совета директоров, должен был знать. Версия о попытках выбивания показаний на крупных чиновников выглядит достаточно убедительной, если бы не одно «но»: Гамзатов никак не был связан с реализацией этого проекта, поэтому никакими «дополнительными сведениями» владеть попросту не может.

— Хорошо, а своя личная версия у вас имеется?

— Да, одна версия у меня есть, и она косвенно подтверждает некоторые из озвученных вами. Я считаю, что Гамзатова подставили те, кто заинтересован в развале предприятия. Если Гаирбек Абдулкеримович останется под стражей достаточно долго, предприятие просто порвут на части, поскольку завод держится на плаву и развивается во многом благодаря его энергии, авторитету, его связям, наконец. Был бы на его месте более слабый человек, нам в свое время не удалось бы отбиться от многочисленных рейдерских атак, наездов крупных чиновников, имевших место в прошлые годы.

— Вы имеете в виду попытку силой захватить часть территории завода?

— Это всего лишь один из эпизодов. А их с начала перестройки, поверьте, было немало. Гамзатов — личность, и его арест ставит крест на наших планах, нашем развитии. Об этом, кстати, прямо говорят рабочие завода в своем обращении к президенту страны Владимиру Путину. Главная их просьба — проконтролировать, чтобы судебное разбирательство было объективным, поскольку для всех нас очевидно, что Гамзатов к хищению этих денег непричастен.

— Вы надеетесь, что обращение дойдет до адресата?

— По нашим сведениям, 3 мая оно было зарегистрировано в администрации президента.

— А власти республики на арест Гамзатова как-то отреагировали?

— Не знаю, во всяком случае, мне о какой-либо реакции не известно, ко мне никто из руководителей республики с вопросами не обращался.

— Вас это не удивляет? Ведь речь идет о директоре одного из знаковых предприятий, с дальнейшим развитием которого связывают судьбу промышленного сектора республики.

— Честно говоря, не очень. Мы уже привыкли к тому, что проблемы «Авиаагрегата» в Дагестане не решаются годами, да вы и сами это прекрасно знаете, не раз писали о наших безуспешных попытках получить гарантии республики, необходимые предприятию для оформления кредита.

— Один из фигурантов этого дела, директор ГКУ «Дирекция единого государственного заказчика — застройщика» Шамиль Кадиев в августе прошлого года был задержан вместе с главой Буйнакского района Даниялом Шихсаидовым. Правда, задержан он был в рамках совсем другого уголовного дела. Можно предположить, что в ходе расследования деятельности ГКУ были выявлены эпизоды, которые позже выделили в отдельное производство. Это, в частности, касается эпизода с хищением инфраструктурных денег, о котором мы с вами говорили. Вы обратили внимание, что некоторое время назад руководство города резко активизировало работу на этом направлении. В частности, началось строительство дороги от магазина «1000 мелочей» до Анжи-базара. Сразу после ареста Гамзатова на улице И. Казака начались масштабные работы, связанные с заменой труб. Вы не связываете эту активность с попытками властей хоть как-то исправить ситуацию с разбазариванием денег, выделенных на конкретный проект?

— Это вопрос не ко мне, хотя логика его мне понятна. В очередной раз подчеркну: проект этот не наш, и к заводу он отношение имеет только опосредованное. Поэтому в детали его реализации никто из нас не посвящен.