После предыдущей недели с трагическим взрывом, массовыми отключениями электричества, с перекрытием автодорог и публичным непризнанием Москвой просьб увеличить бюджет модернизации электросетей уходящая неделя отметилась прекращением жары и попыткой властей оборотиться к дагестанскому обществу с предложениями о диалоге.

Больших усилий потребовалось, чтобы понять намерения «Белого дома», который неожиданно назначил на понедельник форум «Республика Дагестан: диалог власти и общества». В понедельник объявили, что Сергей Меликов встречается с новым составом Общественной палаты, а затем вспомнили, что глава региона обновил Совет по правам человека. Официальный сайт главы региона дал информацию о форуме только после обеда во вторник. В это время уже появились традиционные хвалебные видео о важности форума, который был, оказывается, встречей. Затем появились видео, на которых Сергей Меликов рассказывает журналистам о своей позиции по различным общественным вопросам, — начиная от взрыва, заканчивая вице-премьером Русланом Алиевым. Сам глава региона признал, что надо бы еще раз в сентябре встретиться с ОП и СПЧ уже по более конкретным вопросам.

Из ярких и вызвавших интерес заявлений Сергея Меликова следует: судебной войны с «Россетями» не будет, и вообще, во всем виноваты частные электросети Махачкалы, про которые неизвестно, были или нет они у Саида Амирова; строительство мусорных полигонов шло и идет открыто с информированием общества.

С мусором связано странное кадровое решение: уволился назначенный неделей ранее начальник управления Минприроды, курировавший участие в национальном проекте «Экология». При этом появляются предвестники мусорного коллапса, так как уже не только в Каспийске, но и в других городах появляются горы мусора, которые не успевают вывозить.

Самое яркое политическое явление было связано с первым вице-премьеров Русланом Алиевым. Глава республики заявил в понедельник журналистам, что угрозы Алиева в адрес коллег по правительству за пользование внебюджетными телеграм-каналами были ошибочными. Потом пошли массово тексты в поддержку Алиева от глав районов и городов. Сам Руслан Алиев до сих пор не признал свою ошибку и не извинился перед коллегами по правительству.

В среду общественность в лице движения «Город наш» и правительства Дагестана дискутировала на тему проблем организации жизни и туристической деятельности аула Гамсутль. Выходцы из села хотят восстановить свои права и получить возможность зарабатывать на туристах, руководство республики и района указывает на необходимость обеспечения безопасности гостей и остальных заинтересованных лиц, как туристов, так и туриндустрии.

Официальный сайт Кремля так и не опубликовал речь Сергея Меликова на президиуме Госсовета 17 августа, где он попросил более 13 млрд рублей на модернизацию энергетики Дагестана. Даже сайт главы республики не подтвердил факт такой речи в сообщении об участии Меликова в заседании. Минэнерго и правительство России никак не отреагировали на заявления Меликова в прессе.

После этого неделя началась с замирения недовольных граждан путем запуска запоздалой информационной кампании, в ходе которой политики и спортсмены убеждали дагестанцев, что они не знают, почему отключают свет и что перекрытие дорог — на руку врагам России.

Можно понять федеральную власть, отказывающую Дагестану при дефицитном федеральном бюджете. Ведь республиканские чиновники нарисовали ВРП Дагестана более 1 трлн рублей, что больше, чем у Ставрополья. При этом республика уже получила право не платить рыночную цену за электричество, в отличие от Ставрополья.

На прошедших обсуждениях проблем с сетями звучал упрек, что «Россети» получат купленные дагестанцами трансформаторы и электропровода. В подтверждение этому появилось свежее видео, как судья по вольной борьбе вместе с односельчанами у себя в горах вручную устанавливает столб для линии электропередач, рассуждая, что никакие электросети им не помогают. Вопрос: почему власти не дают гражданскому обществу договориться с энергетиками, чтобы разделить расходы и поставить качественное оборудование в электросетях?

Складывается впечатление, что в Дагестане не инфраструктурный, а структурный кризис, такой же, как в СССР, когда «страну Советов» задавила бюрократия и народный капитал не работал. Это не похоже на революционную формулу «верхи не хотят, а население не может». Здесь, скорее, начался процесс поиска ответа на извечный вопрос «что делать?».