Хаджимурадов Магомедариф Асланбекович, потомок Хаджи-Мурата по мужской линии в четвертом поколении:
— Единственное мое желание — воссоединить череп прадеда с его останками и наконец-то выполнить свой долг перед его памятью. Сделать это в годы Советской власти было невозможно: можно было навлечь беду не только на себя, но и на других членов семьи. Но и тогда я в меру возможностей пытался, обращаясь в разные инстанции, добиться справедливости. Тем более что в нашем некогда роду долгожителей после гибели Хаджи-Мурата мало кто доживал до 60 лет. Я в предрассудки не верю, все в руках Всевышнего, но и объяснить происходящее не могу. Алимы же говорят, мол, это следствие неупокоившейся до сих пор души предка. Владея профессией каменщика, я, замаливая грехи перед Всевышним и памятью прадеда, долгое время строил мечети. Теперь уже силы не те, да и жена болеет, вот и пришлось переехать в Махачкалу.
Я до сих пор не выполнил завещание матери захоронить череп предка. Куда только ни обращался, куда только ни писал. В 2002 году дело дошло до суда. Было это в Москве. Так чего я там только не наслушался в свой адрес: мол, борюсь я за череп, чтобы его кому-то продать.
Требовали доказать, что это останки моего деда. Мое-то родство с ним никто не оспаривает. Юридическая неграмотность сильно мне мешает, а человека, который полностью занялся бы этим вопросом, нет. Как-то даже появился указ Ельцина о выдаче останков и перезахоронении. В республике создали комиссию сплошь из больших начальников, выделили специальное место для могилы, поехали в Питер. А там, в Кунсткамере, нас даже слушать не стали: мол, нам этот указ не указ, а нужен документ из правительства, это музейный экспонат, никогда не демонстрировавшийся, но хранящийся в запасниках. Вот и вернулись обратно ни с чем. Потом я ездил с просьбой хотя бы получить возможность посмотреть на него. К тому времени череп был уже не экспонатом музея, а предметом собственности государства. Вот мне и объяснили: нечего на чужую собственность смотреть.
Несколько раз ездил на могилу в Азербайджан. Был поражен, насколько бережно за ней там ухаживают. Достаточно большая площадка отделана мрамором, в ее центре могила, на ней ежедневно свежие цветы. Для ухода за могилой выделены специальные люди — супружеская пара, живущая рядом. Когда люди узнавали, что я потомок Хаджи-Мурата, подходили и все в один голос просили ни в коем случае не забирать у них останки. Говорили: у вас захоронены и другие достойные шейхи, а могила человека такого мужества у нас одна. Мы сюда детей приводим, рассказываем о мужестве нашего земляка. Честно скажу, если прадеда тогда, в 2002 году, перезахоронили бы в Хунзахе, вряд ли я смог за могилой так ухаживать.
Ездил я и в Шемаху, это в центральном Азербайджане, на могилу Умахана Великого. Там тоже все очень достойно, наш национальный герой похоронен рядом с одной из самых посещаемых мечетей. Увидев такое доброе отношение, я решил: если Всевышнему будет угодно осуществить мою мечту, я воссоединю останки прадеда в его нынешней могиле в Азербайджане. Не дай Бог никому пережить ту боль, которую мы, наследники защитника родины, испытываем. Когда в Матласе открывали ему памятник, моя сестра Сувайбат очень старалась, чтобы мы на этом мероприятии выглядели не хуже других. Подбирала одежду для меня и детей, очень переживала. Мечтала увидеть открытие памятника. Ей не хватило нескольких дней: не выдержало сердце…

Ринат Гамидов, адвокат, преподаватель Российской правовой академии:
— В соответствии с федеральным законом «О погребении и похоронном деле» установлены гарантии погребения умершего с учетом волеизъявления, выраженного лицом при жизни, и пожеланий родственников. В нашем случае говорить о волеизъявлении умершего не приходится, следовательно, первичны пожелания родственников. Полуторавековая история вопроса здесь значения не имеет. Нельзя также говорить, что приложенные ранее усилия по восстановлению справедливости в отношении останков Хаджи-Мурата не дали абсолютно никаких результатов. Уже сам факт исключения черепа из состава государственной части Музейного фонда РФ значительно облегчает решение вопроса в юридической плоскости. Ни труп, ни, как в нашем случае, отдельные его фрагменты являться федеральной собственностью никак не могут и должны быть захоронены согласно воле его близких.

Магомедрасул Омаров, пресс-секретарь муфтия Дагестана:
— По канонам ислама перезахоронение тела умершего является нежелательным, но допустимым деянием. Соответствующее решение по данному случаю принято Каноническим отделом Духовного управления мусульман Дагестана. В нем в ответ на запрос инициативной группы захоронения головы наиба имама Шамиля Хаджи-Мурата вместе с туловищем отмечается, что ввиду давности лет, прошедших со времени погребения тела, проведение любых работ по шариату допускается. Что касается нашей организации, регулярные на протяжении многих лет обращения в различные инстанции с предложением прекратить ситуацию, оскорбляющую чувства всех, независимо от религиозной принадлежности, верующих людей, пока результатов не дали. В случае же если результат окажется положительным, то, по нашему мнению, место захоронения воссоединенного тела — это, прежде всего, дело его потомков. Пора прекратить позор — когда кто-либо пытается набирать политические очки на чувствах людей.

Шамиль Гойтемиров, автор учебника по религиозному воспитанию для старшеклассников и ряда других изданий по теологии:
— Единое консолидированное мнение о дальнейших действиях в случае успешного разрешения вопроса серьезно продвинуло бы нас к успеху. За эти годы кто только не использовал эту трагедию как возможность набрать политические очки. Все должно быть гораздо проще. Кавказская война давно закончилась. Но для одной дагестанской семьи это не так очевидно. Для нее она продолжается и ведется уже чиновниками, поскольку место голове человека по имени Хаджи-Мурат не в хранилищах Санкт-Петербургского музея антропологии и этнографии, а в могиле, там, где пожелают похоронить его родственники. Являлся ли при этом покойный национальным героем или героем одноименной повести великого писателя, не столь важно. Хотя бы потому, что эта составляющая — непреодолимое препятствие на пути благополучного разрешения ситуации.

Светлана Раджабова, литератор:
— Голова Хаджи-Мурата должна быть предана земле. Удивительно, что такая простая истина, понятная даже неграмотной героине толстовского романа Марье Дмитриевне, не приходит в голову нашим чиновникам. Ее слова как нельзя лучше характеризуют этих чинуш: «Мертвое тело земле предать надо, а они зубоскалят. Живорезы, право».

Алина Кадилаева, предприниматель:
— Плохо, когда делом заняты те, для кого процесс важнее результата. В этих случаях оно обычно длится очень долго, поскольку дивиденды приносит не разрешение вопроса, а его затягивание. На мой взгляд, из общей массы озабоченных этой проблемой организаций наиболее перспективна в своем потенциале тульская инициативная группа, поддержанная правительством нашей республики. Активное ядро инициаторов — сотрудники Музея-усадьбы Льва Толстого. Немаловажно, наверно, и то, что направляющая сила инициаторов — советник президента страны по культуре, внук Льва Николаевича — Владимир Толстой и известный ученый Геннадий Опарин. Единение всех заинтересованных сторон под эгидой этой группы было бы, на мой взгляд, самым разумным выходом.

Омар Гаджиев, общественный деятель, руководитель авторской группы создателей народного памятника Примирения в селении Салта Гунибского района Дагестана:
— Воевать с мертвыми недостойно. Происходящее напоминает средневековое варварство самого низкого пошиба. Думаю, местом захоронения головы должна стать могила, где ныне (в Азербайджане) покоится тело воина. В конце концов, земля, где более полутора веков за этой могилой бережно ухаживали, заслужила быть местом окончательного захоронения нашего земляка. Впрочем, родственникам виднее.

Шамиль, студент-историк:
— Родом я из Хунзахского района, малой родины Хаджи-Мурата. Летом гостил у родственников в Мурманской области. Так там уже давно стоит памятник немецким егерям. Огромный железный крест. К стыду своему о немецких захоронениях в России я и не подозревал. Оказалось, по российско-германскому межправительственному соглашению за последнее десятилетие удалось найти и перезахоронить останки более 500 тысяч солдат Вермахта. А ведь нет никакой гарантии, что эти захоронения вскоре не станут местом паломничества отечественных фашиствующих молодчиков, то и дело бесчинствующих на улицах российских городов, использующих нацистскую символику и разворачивающих знамена со свастикой на стадионах. Для меня, правнука воина Великой Отечественной, это оскорбительно и дико. Так неужели, договорившись по столь непростой для нас, россиян, проблеме с иностранным государством, мы не в состоянии решить маленький вопрос с захоронением головы у себя на родине? А может, для кого-то она, даже мертвая, страшнее полчищ фашистских солдат?..

Магомед, аспирант-политолог:
— Меня удивляют люди, говорящие о возможности решения этого вопроса только в юридической плоскости или представляющие дело так, будто оно касается только членов одной семьи. Пусть в таком случае эти горе-аналитики ответят на вопрос, чего ради американцы так тщательно скрывают место захоронения Усамы бен Ладена на дне мирового океана или Че Гевары на взлетно-посадочной полосе аэропорта Валье-Гранде. Или хотя бы объяснят, где могила генерала Дудаева. И кто будет оспаривать, что для Дагестана личность Хаджи-Мурата значит гораздо больше, чем перечисленные выше господа? Даже полным невеждам должно быть понятно — вопрос может быть решен только политической волей высшего эшелона власти государств. Я не оговорился: именно во множественном числе, поскольку тело героя покоится в земле Азербайджана. И несмотря на то, что могила его в соседней стране бережно охраняется, в том числе и законом, как памятник исторического наследия, с перезахоронением все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Думаю, что создавшийся status quo власти Азербайджана вполне устраивает. Туриндустрия у соседей, не в пример нашей, стремительно развивается, паломничество — ее составная часть. А в ситуации с Хаджи-Муратом к тому же еще и часть, связанная с таким культурным мировым явлением, как Лев Толстой. Еще одна PR-«фишка» для соседей в том, что полковник Карганов, непосредственно отдавший приказ обезглавить труп, георгиевский кавалер царской армии и торговец рыбой в гражданской жизни, был армянином по национальности. Образно говоря, вряд ли в Баку стремятся сделать головную боль Хаджи-Мурата своей. Мне сложно представить, что в стране, где к «неудобным» вопросам относятся крайне осторожно, вдруг возникнет фантазия обращения к России с подобной инициативой. И как она будет выглядеть?! «Дайте нам голову человека, успешно воевавшего с вами, чтобы захоронить ее у себя и сделать из могилы место еще более массового паломничества»?! Как-то один очень влиятельный в Дагестане человек приватно высказался по этому поводу: «Пусть голова Хаджи-Мурата лежит там, где ныне находится!». Имея в виду, что, решив вопрос, мы рискуем открыть ящик Пандоры. И хоть на дне ящика всегда есть место для надежды, я с этим мнением солидарен.

Асельдер Османов, юрист:
— Могу со всей ответственностью заявить, что в рамках закона, с соблюдением всех процессуальных норм делом возвращения головы Хаджи-Мурата его потомкам никто не занимался. Я говорю это как человек, к которому Магомедариф Хаджимурадов не раз обращался за юридической консультацией. Столь же ответственно заявляю, что ни государственные, ни судебные органы, ни какие-либо отдельные чиновники в новейшей истории страны никаких препятствий Магомедарифу в разрешении его вопроса не чинили. Почему в новейшей? Справедливости ради надо сказать, что по «Успенскому уложению», российскому гражданскому кодексу, действовавшему во время гибели Хаджи-Мурата, он имел неоспоримое право на полноценное погребение как воин противоположной воюющей стороны. Интересно, что до 2002 года ни Магомедариф, ни кто-либо из его детей не мог претендовать на право захоронения останков предка, поскольку по российскому законодательству оно предоставлялось потомкам лишь до третьего поколения включительно. С указанной даты по вступлении России в международные соглашения такими правообладателями стали потомки до седьмого поколения включительно.

Так что история так называемых злоключений насчитывает сегодня примерно 11 лет, на протяжении которых в юридический процесс в погоне за пиар-очками то и дело включались не всегда чистоплотные в своих намерениях люди. Промежуточным итогом всех усилий за эти годы стало исключение черепа из состава государственной части Музейного фонда России. Об успехе громко протрубили, где только возможно, упустив из виду такую юридическую тонкость, что сам этот факт музейный экспонат в останки усопшего никак не превращает. По букве закона об инвентаризации имущества этот предмет числится как ценность за Академией наук РФ под соответствующим инвентарным номером. Получается, что имущественное право государства на него никто не отменял. Последний известный мне юридический документ по этому вопросу — отказ Таганского муниципального суда Москвы в выдаче головы Хаджи-Мурата потомкам на основании уже указанных мной причин. Уверен, что в отсутствие политической возни и излишнего шума вокруг этого сугубо частного дела есть возможность, продвигаясь шаг за шагом, достичь необходимого результата в рамках действующего законодательства страны.

Справка
Хаджи-Мурат Хунзахский (прим. 1816—1852) — аварский вождь и военачальник, наиб имама Шамиля, участник Кавказской войны. Прототип героя одноименной повести Льва Толстого. Погиб в 1852 году в стычке с превосходящими силами казаков и горской милиции в районе с. Онджалы (Азербайджан). Голова Хаджи-Мурата была отсечена и отослана в Петербург, где череп хранился в Военно-медицинской академии. Затем, в 1959 году, он был передан в коллекцию черепов Музея антропологии и этнографии (бывшую Кунсткамеру). Тело захоронено на территории Гахского района Азербайджана.

Шахин Гаджиев