Ваше дело. Интервью №21

 

Человек, который помогает людям видеть мир по-другому

 

 

Алик. 1973-го года рождения. Родился в Сулейман-Стальском районе, село Шихикент.

 

— Родители кто по профессии?

 

— Отец в школе преподает русский и родной язык. Мама домохозяйка. 

 

—  Что вы закончили?

 

— Филологический факультет в 2000-м году. Русский язык и литература. 

 

—  Как правильно назвать вашу профессию?

 

— Оптометрист.

 

— Где получили профессию?

 

— В Пятигорске. 

 

—  Как так случилось, что учитель в сельской школе — и вдруг оптометрист?

 

— Люди на базаре торгуют, врачи торгуют, учителя торгуют. Жизнь учит всему. После университета торговал очками на вокзале. Почти 20 лет уже этим занимаюсь. А что делать?

 

— Что нового в обыкновенных очках?

 

— Честно говоря, каждый день все меняется, новые стекла выходят. Сейчас собираемся на выставку в Москву. Там обучают нас, что и как предлагать людям. Технология идет вперед.   

 

—  Сами носите очки?

 

— Я пока еще постоянно не ношу. Сейчас очки надевают из-за компьютеров и телефонов. 

 

— Благодаря им у вас больше клиентов.  

 

— Сейчас заходи в маршрутку, все вот так в телефонах сидят. В гости идешь ты, «салам алейкум» сказал, «как дела» — все, и начинаем в телефонах сидеть. Ты зачем ко мне в гости пришел, если в телефоне сидишь, правильно?

 

— Раньше говорили, телевизор виноват.

 

— Нет, он далеко стоит, сейчас в основном телефон и компьютер. Вот эти энергосберегающие лампочки, они тоже вредны для глаз. Но это я так считаю. А тех старых советских лампочек уже нет. 

 

— Но раньше у горцев не было очков.

 

— Раньше люди кушали нормальную еду, питательную. Свое. Домашнее. С витаминами. А сейчас что кушают? Вот ты с утра встал, ты кушаешь все химическое, правильно? Хлеб, мясо, все с удобрениями. Все здоровье портит. Я, честно говоря, сам любитель,  у меня аппетит зверский бывает. Я прихожу сюда, беру яблоки, груши, потихоньку витамины набираю себе. 

 

— Самый полезный продукт для глаз?

 

— Морковь, больше всего витамина С. 

 

— Очки помогают улучшить зрение?

 

— Нет, очки поддерживают. Некоторые говорят: хорошие очки дай мне. Хорошие не бывают, 2 плюс 2 четыре. Они и в Африке, и у нас, и в Германии четыре. Прописал врач +2 , такие надо носить. Ты хоть за 100 тысяч купи, очки не лечат. Качество — в этом разница. Корейские чуть быстрее царапаются, чем немецкие. А если как попало носить, то и те, и эти будут царапаться. 

 

— Если клиент не роняет очки, бережет, сколько они продержатся?

 

— Когда я еще на вокзале торговал, у меня клиент был, преподаватель в университете. Очки взял за 50 рублей. Через 2 года ни одной царапины не было. 

 

В магазин зашла покупательница. Ситуация для Алика стандартная: врачи выписали ребенку линзы дорогой зарубежной фирмы. Мама четверых детей посчитала, что из семейного бюджета уйдет тысяч 50 на двоих детей. Ей посоветовали обратиться в этот магазин оптики. Хозяин, не навязывая свою точку зрения, подробно расспросил покупательницу и стал предлагать какие-то варианты, одновременно продолжая интервью.

— Лучше зрение все равно не становится. Сколько лет ребенку? Ухудшение зрения продолжается. Французские стекла дорогие, а гарантий никаких нет, — рассуждает вслух оптометрист.

— Вы ж говорите, другие стекла есть, — интересуется покупательница.

— Корейские, немецкие, эти всегда в наличии есть. 

— А какая разница?

— Что эти, что те — никакой разницы нет. 

Но насчет очков для детей Алик все-таки дал совет.

— Лучше возьмите простые очки. Ребенок прыгает, бегает, царапает. Как только появляется на линзе царапина, она уже влияет на зрение. Очки надо выкидывать. Есть смысл покупать за 30 тысяч дорогие очки? Возьмите пять штук, пусть каждый месяц носит новые, без царапин. 

Мать четверых детей, обрадовавшись возможной экономии на дорогих стеклах, стала подбирать себе солнцезащитные очки для езды за рулем. 

Алик снова вернулся к интервью, проблеме детей и дорогих очков. 

 

— Один у меня заказал ребенку дорогую оправу, дорогие стекла. Я говорю им: «Жалко мне, ребенок здесь даже минуту не стоял».  Через день вдребезги пластик поломал. Сейчас они приходят каждый месяц и покупают дешевые, но новые очки. Этот мальчик уже вырос, когда сюда заходит, сразу говорит: «Дядя, только не ругайтесь». Я не ругаюсь, только маму пожалей. «В прошлый раз полтора месяца продержался», — оправдывался мальчик.

Покупательница тем временем посетовала на то, что ни один офтальмолог толком не смог объяснить, почему у нее чешутся глаза. Алик поделился своим опытом.

— Вот видите этот глаз, я год хожу то к одному, то к другому, и делаю все, что они говорят. И если меня просят посоветовать врача, я не знаю, что ответить. Наших специалистов много, но им не дают хода и они уезжают в Россию. Мне сейчас аптекарша сказала, что капать, и я это капаю. Они лучше знают.

Прощаясь с покупательницей, Алик рекомендовал предварительно позвонить.

— Первый номер мой, а второй — жены. 

 

— Супруга — окулист? — продолжили мы беседу, вернувшись за рабочий стол с каким-то аппаратом для проверки зрения. 

 

— Она тоже оптометрист, в другом кабинете работает. Окулист занимается лечением, а оптометрист проверяет зрение. Мы оба учителями в школе работали. 

 

— Вы где познакомились?

 

— Она тоже из моего района. Отец их школу проверял и увидел ее. Так познакомились и поженились. Тогда знаешь, какие деньги были? У меня зарплата была 150 тысяч, а мука стоила 250 тысяч. Мы бросили все, переехали сюда, начали работать на вокзале.  

 

Снова зашел клиент.

 

— Брал у вас раньше. 2.75 есть?

 

 Хозяин подошел к широкому прилавку с очками, выдвинул из-под него такой же широкий ящик с другими моделями. Покупателю повезло, нашлись те самые  2.75. 

 

— Некоторые покупают очки с дырочками, они помогают? 

 

— Они расслабляют глаза. Но некоторые хотят, чтобы как надел, так сразу зрение лучше стало. Так же не бывает. 

 

— А что лучше — очки или линзы?

 

— Я предпочитаю очки. Для линз должна быть гигиена. Мужикам, честно говоря, не советую. Вот мы с тобой поздоровались, уже руки грязные, бактерии, вдруг почесал, тронул, уже инфекция пошла. Женщины более аккуратные.

 

— Какие самые старые очки встречались?

 

—  Вот эти роговые оправы, которые Шурик носил в кино, ломай — не ломаются. Их замки, шурупы можно крутить. Тогда делали раз и навсегда, а сейчас, чтобы быстро покупали. У меня самые старые были очки солнечные завода Магомеда Гаджиева. «Капли» были, стеклянные. Но они тоже были добротные. 

 

— Как вы планируете дальше свое дело, до пенсии? 

 

— Честно говоря, не знаю. 

 

— Дети не хотят этим заниматься?

 

— Нет. Люди думают, что человек в магазине работает — это хорошо. Это адский труд, я 20 лет на колесах. Постоянно за товаром езжу в Москву, Пятигорск, зимой, летом. Были времена — телефона не было, семья не знала, доехал или нет. Дети уже взрослые, один программистом работает. Деньги, знаешь, как приходят, так и уходят. Кто бегает за большими деньгами, им всегда не хватает.