«Сильные ливни в Дагестане вызвали оползни... В результате прошедших сильных дождей в трех горных районах Дагестана оказались поврежденными селевыми потоками и разрушенными пять автомобильных дорог… Проливные дожди спровоцировали сильнейшие наводнения и оползни в горах Дагестана… Огромный кусок скалы ночью рухнул на трассу… камнепад стал следствием сильных ливней, обрушившихся на республику…» — здесь только часть выдержек из сообщений СМИ за этот год.

Что же делать? Есть ли какой-то выход? Обращаемся к специалистам Института Геологии Дагестанского федерального исследовательского центра Российской академии наук: директору Института геологии, кандидату технических наук Сурхаю Ахмедовичу Мамаеву и ведущему научному сотруднику, кандидату географических наук Идрису Абдулбутаевичу Идрисову.

— За последние 15 лет в Дагестане было зафиксировано больше 500 оползневых проявлений, определяемых в геологии как опасные процессы со всеми вытекающими неблагоприятными последствиями, — рассказывает Сурхай Ахмедович.

— С изменением климата это как-то связано?

— Скорее всего, да. Мы четко фиксируем, что участились оползневые процессы во второй половине XX — начале XXI века. В том числе активизируются крупные оползни объемом в миллионы кубометров. Сейсмический режим в целом стабилен. При этом оползни развиваются и в высокогорной зоне, где прямого воздействия человека нет. Так что климат — самый явный кандидат в плане активизации оползней Восточного Кавказа.

— Много ли в горах населенных пунктов, расположенных на землях, подверженных оползневым процессам?

— В Дагестане их насчитывается свыше 500. И сегодня очень важно проводить предупредительные меры по предотвращению подобных явлений, и в первую очередь — в населенных районах республики.

— Какую из задач в решении проблем с оползнями вы считаете приоритетной?

— Своей ближайшей задачей мы видим детальное сейсмическое районирование в Дагестане городов и крупных населенных пунктов, конечно, такие данные есть, но в обзорном масштабе, а если учесть возросшее техногенное влияние, то этих данных недостаточно. При Институте геологии ДФИЦ РАН мы создали постоянно обновляемую базу данных для детализации ситуации в Дагестане, планируем отвести отдельный кластер под оползневые явления.

— Чтобы решать проблемы, связанные с опасными оползневыми процессами, усилий только научного института недостаточно. С какими-то организациями вы взаимодействуете?

— Мы постоянно общаемся с госорганами разных уровней, представителями смежных организаций, и недавно у нас проводился круглый стол, где мы обсуждали тему, посвященную опасным процессам в Дагестане, заслушали обстоятельный доклад Идриса Идрисова, о котором он сам лучше всего расскажет. Стараемся активно участвовать в проводимых государством мероприятиях и программах. Не все получается, но мы продолжаем работать в этом направлении. Можно отметить, что проблема оползневой опасности региона была озвучена на заседаниях в Совете Федерации, проходивших в связи со 100-летием Дагестанской АССР.

— Идрис Абдулбутаевич, можно ли предсказать оползень?

— Да, можно. Оползень может сойти сегодня, а может через сотню лет — все зависит от степени его подготовленности и воздействующих на него процессов. Не бывает, чтобы на одном месте сошел оползень, неизвестно почему, без какого-либо подготовительного периода. Другое дело, что установить такой период для конкретного участка сложно. И тут огромную роль играет история наблюдений и полевые исследования конкретных участков.

Оползни в Восточном Кавказе разнообразны и имеют свою специфику. Объясню на нескольких примерах: один из крупных оползней сошел в долину реки Чираг-чай в 2010 г., перегородил реку, и выше образовалось запрудное озеро. В 2013 г. оползень сошел в долину реки Шукты, были человеческие жертвы, дорогу перегородило, выше стало образовываться озеро.

Многие склоны могут уже потенциально сойти. К примеру, Чиркейское водохранилище — склоны Сулакского каньона испещрены трещинами, блоки каньона могут сойти в водохранилище с катастрофическими последствиями. Обратите внимание, под этим склоном, который может сойти в виде оползня завтра, а может через тысячу лет — мы не знаем, — и под этим склоном строят дорогу без всяких исследований, идет активная подрезка склонов, и последствия этого могут быть катастрофическими. В предгорной зоне в районе развития майкопских и сарматских глин мы видим, что странная и агрессивная подрезка склонов, сложенных глиной, приводит к образованию оползней. Это было и в Буйнакске, и в Кяхулае, и вдоль объездной автодороги через Агачаул, где оползневые процессы только разогреваются.

С природой нельзя шутить и играть с ней по своим правилам. Практика жизни в горах дагестанцев показывает, что они подстраивались под природные ресурсы и риски той локации, где жили.

Изучая оползни региона можно отметить, что мы видим либо очень древние оползни, либо сравнительно недавние. Это говорит о том, что за последние полвека прошла какая-то катастрофическая активизация развития крупных оползней: либо тысяча лет, либо 60 лет и меньше. Крупные оползни последних десятилетий формировались вне каких-то крупных сейсмических событий, почти всегда они были приурочены к специфическим климатическим условиям, а интенсивные ливневые осадки усиливают предпосылки формирования оползней.

— Горный Дагестан полностью подвержен оползневым процессам. Какие объекты необходимо исследовать в первую очередь?

— Я считаю, что нам нужно изучить всю территорию Горного и Предгорного Дагестана, где есть природные предпосылки развития обвально-оползневых процессов: разные типы горных пород, уклоны склонов, гидрологические условия, и после этого выявить наиболее опасные участки с повышенной концентрацией антропогенного воздействия. Например, на хребте Дюльтыдаг — никакой антропогенной угрозы от схода оползня нет, хоть сто миллионов грунта сойдет, и никто этого гигантского оползня там и не заметит, и такие оползни имеют в основном теоретическое значение. Конечно, один опасный процесс может провоцировать другой, и оползень может приводить к катастрофическим селевым потокам, но это отдельная история. А, например, взять любой из районов Предгорного Дагестане или окрестности сел в Среднегорном Дагестане, где большая плотность населения, высокое антропогенное воздействие, — там даже небольшой оползень объемом в десятки тысяч кубометров может привести к трагическим последствиям. Поэтому надо сначала изучить всю площадь и только потом ее районировать на предмет оползневой опасности, и следующий шаг — рассчитать потенциальный ущерб для разных природных и административных районов.

— Как проявляют себя оползневые явления в городах?

— Все оползни в черте городов спровоцированы антропогенным воздействием — это подрезка оползневых склонов, создание неправильной нагрузки на склонах, уничтожение древесно-растительного покрова, что способствует ослаблению связности грунтов. Самый важный фактор, определяющий 90% развития оползней, это нарушение водного режима. При дождях вода должна стекать равномерно, не образовывая локализованных язв. Можно, конечно, все укрепить с помощью инженерных приемов — укреплением склонов сваями, например, были бы деньги и желание.

Изменение климата привело к резкому увеличению ливневых осадков, которые мы видим в предгорной части Дагестана, — Казбековский район, Буйнакск, Махачкала, Сергокалинский район, Дербент. В последний зимний период в Махачкале были сильные осадки, и сразу они спровоцировали оползневые подвижки. Хотел бы отметить, что в обозримом будущем климат явно не будет восстанавливаться и можно ожидать развития новых оползней.

— Насколько база данных, созданная в Институте геологии, отвечает поставленным задачам, какая от нее польза народному хозяйству в деле предотвращения негативных последствий оползней?

— Люди часто забывают события, исчисляемые десятками и сотнями лет, и при планировании деятельности на какой-то территории могут просто не знать об оползне, пусть даже недавнем. Безусловно, данные об опасных процессах должны быть собраны в едином массиве, доступны для всех, в первую очередь, администрациям поселений, потому что они обязаны делать проект развития территории, и если здесь был оползневый процесс, то природопользование должно быть ограничено, чтобы не планировать, к примеру, строительство многоэтажных домов. Поэтому все данные должны быть собраны в единую систему, и надо создавать базу данных, доступную для администраций, научных сотрудников, инвесторов, которые занимаются этой проблематикой.