Председатель Верховного суда Дагестана Руслан Мирзаев (на фото) дал пресс-конференцию по прибытии в Махачкалу. Он рассказал о том, как прошло заседание ВККС. Но почему его кандидатуру на должность председателя Верхсуда республики на второй срок отклонили, как он сам признался, так и не понял.

«Вначале докладчик рассказал мои биографические данные, — восстановил хронологию заседания Мирзаев. — Подробно остановился на показателях моей работы, работы Верховного суда, результатах спецпроверок. Затем огласили информацию о моих родственниках: где они работают, привлекались ли к административной ответственности. После этого мне стали задавать вопросы, их было много. Я даже не ожидал, что будет столько вопросов. Все они касались данных, озвученных в жалобе от имени мирового судьи Ясиева. Я обратил внимание на то, что жалоба Ясиева не подписана. По сути, она является анонимной. К ней были приложены различные статьи негативного характера обо мне. По всем сведениям в этой жалобе я представил объяснения. Тем не менее, на ВККС все вопросы касались именно этой жалобы. «Ясиев пишет, что вы продали его должность другому соискателю за 7 млн долларов», — говорят мне. Я не согласился с этим. «Ясиев пишет, что вы организовали отзыв его жалобы в ВКСС, на наше решение квалификационной коллегии, где ему не продлили срок полномочий», — еще одно обвинение в мой адрес. Ответил, что этого отзыва не организовывал. Жалобу Ясиева рассматривал вчера ВККС России, и в удовлетворении жалобы ему было отказано. А решение квалификационной коллегии Дагестана не продлевать срок его полномочий признано законным. «Ясиев ссылается на то, что из-за его принципиальной позиции вы совершили на него покушение», — говорят мне. Я никакого нападения не организовывал. Если говорить о принципиальной позиции, то никакой принципиальной позиции у него по отношению к судебной системе нет. Этот человек — случайный в судебной системе. Мы, исходя из показателей его работы, не стали продлевать ему срок полномочий. Что касается перестрелки, по моей информации она произошла из-за долговых обязательств его брата. Люди пришли «выбивать» долги. Сейчас дело правоохранительных органов — разобраться, кто виноват.

Ясиев обвинил меня в том, что за время работы я ни разу не встретился с членами семей убитых судей, не оказал им никакой поддержки. Это неправда. Все дети и вдовы убитых судей, которые обращались ко мне, трудоустроены помощниками, секретарями. Некоторые работали, но позже решили избрать себе другую работу. Что касается материальной помощи, семье убитого судьи Магомеда Магомедова была выделена квартира в Москве. Следующий вопрос задали по моему имуществу. Якобы у меня в сведениях об имуществе за 2011 год числились три земельных участка, два жилых дома, три квартиры. «Сейчас у вас числится один земельный участок, квартиры нет, и один дом. А куда делось все остальное?» Два земельных участка у меня смежных, их я решил объединить. Еще 40 квадратных метров я подарил своему сыну. Одну из квартир за 3 млн рублей продала моя супруга. Другую квартиру подарил сыну. Федеральная налоговая служба РФ, кстати, по результатам проверок ни по одному рублю ко мне претензий не имеет.

Шесть лет назад, до моего прихода на должность председателя Верховного суда Дагестана дела на президиуме рассматривались с нарушениями сроков на 96%, а сейчас эти нарушения носят единичный характер. Кроме того, я считаю своим плюсом, что с 2013 года у нас введено распределение дел методом случайного отбора по компьютерам, то есть я резолюций не ставлю. Таким образом, повышается независимость судей. С прошлого года у нас полностью введено аудиопротоколирование по уголовным, гражданским и административным делам по всем инстанциям. Ведется онлайн-трансляция заседаний президиумов через Интернет. Каждый может следить за прямыми трансляциями с президиума.

Был поток жалоб на меня, они тоже проверялись. По всем жалобам я ответил. Проверили и ничего не нашли по ним».

Высказался Мирзаев и по ставшему недавно знаменитым видеоролику якобы с корпоративного праздника Верховного суда Дагестана. «По этому видеоролику у ВККС ко мне никаких вопросов не было, — заметил Мирзаев. — Видимо, потому, что этот вопрос отпал. Комиссия по этике Совета судей Российской Федерации, которая как раз такими фактами занимается, проверила, насколько действия судей соответствуют Кодексу судейской этики. Цитирую: “Размещенный в сети Интернет ролик с участием судей Верховного суда РД был снят три года назад, в сентябре 2013 года, не на корпоративном мероприятии, организованном и проведенном судом, а на мероприятии частного характера, на свадьбе дочери одного из судей Верховного суда РД. Гости танцуют под песню «Кайфуем». Песня «Кайфуем» не относится к произведениям, демонстрация которых запрещена статьей 4 закона РФ от 27 декабря 1991 года «О СМИ», и исполнение указанной песни различными исполнителями неоднократно транслировалось на различных федеральных телеканалах. Таким образом, сама по себе песня «Кайфуем» не относится к произведениям, прослушивание которых судьями в общественном месте может свидетельствовать об их несоответствии высоким критериям морали и нравственности. Как видно из просмотренного видеоролика, высказывания председателя суда, представившего песню в качестве гимна Верховного суда, было облечено в шутливую форму и имело целью поднять настроение присутствующим на свадьбе гостям”».