В прошлую пятницу в «Президент-комплексе» Муху Алиев пообщался с молодежью рес-публики. Сегодня мы публикуем ответы президента Дагестана на двенадцать вопросов, которые, судя по реакции зала, вызвали наибольший интерес у участников встречи.

— Как реализуется в республике недавно принятый закон о противодействии коррупции?

— Принят республиканский закон и соответствующая программа. Если вы обратили внимание, и в выступлениях руководителей страны, и в этих программах главный акцент делается на профилактику, на искоренение источников коррупции, а не только на силовые методы борьбы с этим явлением. Но это такая проблема, которую ни один человек не в состоянии решить без самого активного участия всего общества. Я иногда получаю письма с упреками: вот, вы еще в 2006 году в своем Послании сказали, что с коррупцией надо бороться. Но ведь не только я говорю об этом. Это страшнейшая проблема, которая разъедает наше общество. Ну, далеко не будем ходить. Я, что ли, приду в вашей среде коррупцию устранять? А с меня требуют. Я же не волшебник. Врачи хотят устранить коррупцию среди учителей, учителя — среди врачей, и все вместе — среди строителей. И вы все хотите устранить коррупцию в других сферах, а каждый идет с зачеткой и определенной суммой за оценку к идиоту-преподавателю, и тот берет. И вы даете. А я должен отвечать. Президент, говорят, куда смотрит?.. (аплодисменты) Вы понимаете, очень трудно, обладая любыми полномочиями, даже президента страны, бороться с коррупцией. И в федеральном центре этих взяточников не меньше, чем здесь. Ведь приходится воевать, кого-то рекомендуешь на какую-то должность, а тут подходит какой-то товарищ, говорит: «Муху Гимбатович, вы не возражайте, а там я все вопросы решу». А как ты решишь? Он знает, как решать... Это очень серьезная болезнь, которую мы должны лечить. И если мы всем миром не навалимся, а будем только упражняться в критике президента, еще раз говорю, у нас это дело вперед не пойдет.

— Наделена ли Общественная палата республики полномочиями, достаточными для реализации возложенных на нее задач?

— Она два года у нас отработала, является одной из неплохих Общественных палат в Российской Федерации. Полномочия вполне достаточные, и она все больше и больше заявляет о себе. И это очень хорошо.

— На какой стадии развития находятся институты гражданского общества?

— На стадии, скажем, первоначального становления, хотя есть среди них такие, о которых уже знают в республике и даже за пределами. Я считаю, их надо всячески поддерживать, а со временем они должны всех нас контролировать — исполнительную власть, местную власть. Тогда можно будет говорить, что они твердо встали на ноги. И в этом плане Общественная палата тоже ведет большую работу.

— Что стало началом вашей карьеры и какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать современный молодой человек?

— Если речь идет о руководящих должностях, то началом, наверно, послужила комсомольская работа. В университете я был секретарем комитета комсомола, до этого секретарем комсомольской организации курса. Затем был переведен на работу в махачкалинский горком комсомола первым секретарем, причем при моем большом сопротивлении. Но я был членом партии и не мог отказываться. В принципе, у меня такой мечты — быть президентом или первым секретарем обкома партии — не было. Больше думал о науке. Но тогда тоже с этого пути свернули, избрали первым секретарем райкома партии в Махачкале. И с тех пор пошло-поехало. А что касается качеств молодого человека… Молодость проходит быстро, и человек, особенно в молодом возрасте, каждый день должен выбирать между совестью и всякими наслаждениями. И если очень большой крен будет в сторону этих наслаждений, жизнь пролетит очень быстро, и он останется у разбитого корыта. Если речь идет о студенте, то все-таки студенческие годы должны быть использованы максимально для того, чтобы получить современные знания, знания на уровне требований XXI века. Сейчас есть возможность, находясь в Дагестане, абсолютно никуда не выезжая, получить такие знания, такую подготовку, если есть желание. Это с одной стороны. И с другой стороны, конечно, хотелось бы, чтобы дагестанец, какое бы образование он ни получил, в то же время не забывал о своих корнях, знал наши традиции и обычаи, нашу религию и культуру.

— В связи с чем постоянно растут цены на проезд, продукты питания, услуги ЖКХ, когда это все закончится? (аплодисменты)

— Проезд — это вопрос, который всех махачкалинцев волнует. Сейчас проезд в маршрутке 11 рублей стоит, да? Некоторое время назад было 9 рублей. Мне сложно сказать, в связи с чем его повысили, наверно, этому есть объяснение. Цены на бензин падают. Кстати, в Дагестане самые низкие в ЮФО цены на бензин, я сводки получаю, обратил на это внимание. Я попрошу в этом вопросе разобраться. Что касается стоимости жилищно-коммунальных услуг, то она в целом в Дагестане ниже, чем в ЮФО. Но за ее ростом мы должны осуществлять контроль, так же как и за ростом цен на наших рынках. Но вы сами понимаете, там административными мерами регулировать невозможно, там другие механизмы должны быть.

— Как вы считаете, можно ли сегодня в Дагестане без связей и денег сделать карьеру, стать состоятельным и успешным человеком? (аплодисменты)

— Это как понять? Вот министр образования говорит: можно. Например, вот он стал министром образования. Он мне не является родственником и ни копейки, по крайней мере мне, он не дал (смех, аплодисменты). И это говорит о том, что все-таки можно. Кто там дальше? Заур (Заур Кахриманов был следующим в ряду министров, сидящих в президиуме. — «НД»). У него тоже нет таких ресурсов, как я понимаю, он даже невесту только сейчас нашел, когда стал министром. И родителей нет таких состоятельных. На мой взгляд, это идеальный пример того, что можно своей работой, честным, добросовестным отношением к труду занять любую должность в республике. Я не говорю, что он идеально работает. Наверно, есть среди вас люди, которые к нему хорошо относятся, есть и те, кто относится плохо, у нас так не бывает, чтобы все говорили о ком-то хорошо. Так что — можно, но, наверно, этот взрыв аплодисментов говорит о том, что на многих уровнях, к глубокому сожалению, деньги и связи играют роль. И мне иногда морочат голову: вот у меня сын, он хороший, нельзя ли его туда и так далее. Я не говорю, что все родственники, сыновья плохие и им нельзя помогать, они живые люди, они среди нас живут и работают, и если они толковые, почему бы их не поддержать? Но лучше пусть сами пробивают дорогу. И очень плохо, что у вас, у студентов, которые только вступают в жизнь, такое неверие.

— При уровне рождаемости в среднем 30 тысяч детей в год остро стоит вопрос нехватки детских садов. Какие меры принимаются для решения этой проблемы?

— По обеспеченности детскими садами мы занимаем одно из последних мест в России. К глубокому сожалению, в начале 90-х годов, в период приватизации, огромное количество ведомственных детских садов, где-то 60—70, ушло под всякие офисы. Нам надо строить детские сады. В бюджете на этот год только два садика заложено, это очень мало, надо этой проблемой заниматься.

— Что было для вас самым трудным испытанием на посту президента республики?

— Наверно, самым трудным было то, что я предлагал людей на те или иные должности, скажем, министров, а потом был вынужден пригласить и сказать: знаете, не очень у нас с вами получается и вам надо уходить с работы. Это достаточно неприятно и для него, и для меня. Но, к сожалению, без этого такая работа не обходится. Наверно, это одно из самых тяжелых, скажем так, испытаний, хотя в этой работе почти каждый день бывают такие вопросы, которые проверяют тебя на прочность.

— Как вы относитесь к системе национального квотирования при распределении должностей в Дагестане?

— В принципе, я к этому отношусь плохо. Я считаю, что самое главное при выдвижении любого человека на любую должность — это его профессиональные качества, глубокое знание дела и порядочность. Если, например, не дай бог, мы заболеем, мы же не ищем аварца, даргинца, лезгина, тата — мы ищем врача. Но я хотел бы, чтобы вы и все остальные меня правильно понимали: в Дагестане невозможно, подбирая человека по принципу профессионализма, не учитывать национальность. Я еще раз повторяю: национальность — не основное, но не учитывать ее нельзя... потому что республика многонациональная. У нас так сложилось исторически. Вы помните, мы только три года  назад отошли от выборов по национально-территориальным округам. У нас был Госсовет, это такая структура, которой в мире нигде нет, у нас было национальное квотирование и национально-территориальные округа, которых тоже нигде нет. Но мы таким образом обеспечивали межэтническое равновесие, чтобы не расшатывать общественно-политическую ситуацию в республике... Иногда так бывает: человека приглашаешь и говоришь: тебе надо уходить с работы. А он говорит: «Вы знаете, Муху Гимбатович, вы не меня освобождаете, вы преследуете мой народ». Послушай, когда ты плохо работаешь, почему ты не говоришь, что ты оскорбляешь свой народ?

— Как вы относитесь к футбольной команде «Анжи» и поддерживаете ли вы ее? (аплодисменты)

— Я очень хорошо отношусь к этой команде (смех в зале, аплодисменты). Когда бывает время, даже присутствую на их играх, знаю, что они сейчас успешно выступают. Они вчера, по-моему, выиграли тоже. Пожелаем, чтобы они были в первом легионе в следующем году.

— Ни для кого не секрет, что в Махачкале в каждом районе города есть игровые автоматы. Когда их закроют вообще? Люди страдают, семьи страдают. Почему бы вместо этих залов не открыть детские сады или кружки? Долго это будет продолжаться? (аплодисменты)

— Мне очень приятно, что в этом зале присутствует заместитель главы администрации Махачкалы (смех, аплодисменты) Ольга Ивановна Портнягина. И все, что она здесь услышала, передаст руководству и мэру города. На самом деле, и в Махачкале, и в некоторых других городах эта проблема есть. Она есть потому, что те, кто должен контролировать азартные игры, крышуют их (аплодисменты). Никакой другой причины нет. И я надеюсь, что когда-нибудь совесть заговорит у этих людей и они уйдут, потому что именно они крышуют — руководители администраций, правоохранительные органы, налоговые органы, — крышуют все, кто должен наводить там порядок. Поэтому и в Махачкале, и в других городах, я понимаю, такое же настроение. Мы получаем много писем. Игровых автоматов изымают огромное количество. Если бы здесь был министр внутренних дел, он бы вам сказал: я не знаю, где их складировать, эти автоматы. Он забирает, но тут же они возвращаются на место. Это очень серьезная, уже социальная проблема, которой нужно заниматься.

— Каким вы видите будущее Дагестана?

— Эта встреча очень многое дала мне лично в плане того, что надо острее реагировать на те или иные вопросы. Ведь идет поток информации, и одно дело, когда получаешь ее на основе анализа документов, которые тебе дают, а другое дело — в такой живой аудитории, в таком вулкане услышать, что надо в первую очередь, что во вторую. Я считаю, и для меня, и для председателя правительства, и для главы парламента, и для наших министров, которые здесь присутствуют, это был очень полезный разговор. Все мы, конечно, хотим, чтоб Дагестан был единым, чтоб Дагестан был мирным, интенсивно развивающимся, инвестиционно привлекательным. Вообще, перед любой властью всегда стоят два важных вопроса: безопасность граждан и их благополучие. Ради решения двух этих вопросов мы должны жить и работать и сегодня, и в будущем.