Потенциал республики

Может ли Дагестан стать центром возобновляемой энергетики России?

ВЭС Адыгея

«Корпорация развития Дагестана», несмотря на то, что это весьма нужная и полезная задумка для развития республики, к сожалению, очень часто становится поставщиком не очень позитивных сообщений. При этом в разных регионах России при правильно налаженной работе данных корпораций мы можем видеть результат. Но в последнее время корпорация в свете последних сообщений в СМИ начала ассоциироваться с развитием возобновляемой энергетики Дагестана. С чем связана такая активность и в чем заключается работа корпорации по данному направлению? Об этом редакция НД решила узнать в беседе с генеральным директором АО «Корпорация развития Дагестана» Артуром Алибековым и руководителем проектов ВИЭ Идрисгаджи Магомедовым.

 

— В последнее время «Корпорация развития Дагестана» стала заметна, и особенно в сфере возобновляемой энергетики. С чем связана такая активность?

Артур Алибеков:

Во-первых, в самой Корпорации состоялась полная перезагрузка. И начался процесс выстраивания на базе Корпорации полноценного института развития. Во-вторых, возобновляемая энергетика — это ключевой тренд устойчивого развития во всем мире, и Дагестан в этом отношении обладает огромным незадействованным потенциалом. В последние годы в России на базе государственных мер поддержки ВИЭ (возобновляемой энергетики) сформировался ряд крупных компаний с зарубежным участием, которые реализуют проекты в разных регионах. Например, в Калмыкии в прошлом году ввели 33,5 МВт солнечной энергетики, строится ветропарк на 200 МВт,  а также СЭС еще на 60 МВт. В Ставропольском крае строится объектов ВИЭ на 868 МВт, включая СЭС, ВЭС и МГЭС. В Чечне уже ведется строительство СЭС на 5 МВт, а в Кабардино-Балкарии активно ведется строительство объектов малой гидроэнергетики. И это огромные частные инвестиции, которые вкладываются в регионы, создают рабочие места и очень существенные поступления в региональные бюджеты. Однако Дагестан в этом отношении отстал во взаимодействии с компаниями-ВИЭ, несмотря на огромный потенциал. И в этом смысле между регионами существует определенная конкуренция за реализацию проектов. Причем работа в соседних регионах была начата 3 года назад, сейчас они вышли уже на реализацию проектов. А у Дагестана имеются существенные природные преимущества, но слабой стороной являлось бизнес-сопровождение проектов и компаний. Поэтом нам приходится интенсивно наверстывать отставание, чтобы сформировать портфель проектов, реализуемых именно на территории Республики Дагестан.

— Что конкретно вы делаете, чтобы привлечь эти компании?

Артур Алибеков: Первым шагом мы привлекли в Корпорацию специалистов по возобновляемой энергетике с опытом работы в данном секторе. Следующим шагом стало проведение Стратегической оценки потенциала ВИЭ в Республике Дагестан. И я благодарен региональным специалистам, которые поделились ценной информацией, позволившей нам создать первый Сборник инвестиционных площадок ВИЭ в Республике Дагестан для проектов солнечной, ветровой и малой гидроэнергетики, активно реализующихся по всей России. Это своего рода атлас возможных проектов в Дагестане с учетом технических аспектов и расчетов потенциала. Данная работа стала отправной точкой для взаимодействия с компаниями. И сейчас мы работаем с компаниями солнечного сектора, включая «Хевел» и «Солар Системс», ветрового сектора, включая «Нова Винд» и «Фонд развития ветроэнергетики», а также с дагестанской компанией «EcoEnergy». Сейчас мы сопровождаем эти компании, чтобы приземлить их проекты ВИЭ на территории Дагестана. И это на самом деле огромный объем работы. Ведь компании, прежде чем официально заявить о готовности реализовать проекты, должны быть убеждены в минимальных рисках. И вот минимизация рисков для компаний по реализации проектов в Дагестане — это задача Корпорации. Мы проводим необходимые превентивные исследования, делаем расчеты потенциала, возможностей схемы выдачи мощности, решаем земельные и социальные вопросы. Изучение возможных ограничений для проектов, включая вероятность наличия археологических памятников, курганов, орнитологических территорий, краснокнижных видов или военных объектов — это значимая часть работы. Для инвесторов важно быть убежденными в том, что реализация проектов возможна на данных площадках вплоть до мелочей, например, доставки габаритных и тяжеловесных грузов от Махачкалинского порта с учетом транспортных ограничений и возможностей автодорог. И наша задача — ускоренно все изучить и дать ответы на все технические и организационные вопросы. А это снижает риски для компаний. Кроме того, за каждой компанией мы закрепляем куратора по сопровождению, который помогает им в ускоренном получении необходимых для принятия решений данных.

Важно понимать, что, когда компания официально заявляется на реализацию проекта ВИЭ, она обеспечивает финансовую гарантию в 5% от стоимости всего проекта. Таким образом, каждый проект для компании подразумевает финансовые риски, и наша задача обеспечить 100% уверенность, что компания сможет реализовать проект с минимальными конкурентными капитальными затратами и высокой эффективностью, без «подводных камней».

— Зачем нашей республике альтернативные источники, когда существуют уже зарекомендовавшие себя ГЭС?

Идрисгаджи Магомедов:

Важно понимать, что Дагестан — это энергодефицитный регион. В прошлом году все энергообъекты Дагестана произвели всего 4,1 млрд кВт*ч, а потребление достигло 6,6 млрд кВт*ч. Отрицательная часть сальдо была обеспечена за счет перетоков из ставропольской энергосистемы и Азербайджана. Хотя ранее Дагестан был донором электроэнергии. Но развитие накладывает свой отпечаток, у людей появляется больше энергоприборов, кондиционеры, системы дополнительного электроотопления, да и численность населения растет. И в этом смысле развитие энергетики должно идти в ногу для обеспечения стабильного энергоснабжения.

В настоящее время Дагестан на 99% обеспечивается за счет возобновляемых источников энергии в виде гидрогенерации. И для нас важно сохранить экологичный профиль энергоснабжения. 

Но, наверное, самое главное, ВИЭ — это возможность придать импульс к развитию Дагестана в горизонте 2020-2025 гг. Проекты ВИЭ – это инвестиционно ёмкие проекты с большим объемом строительно-монтажных работ, созданием рабочих мест и большим объемом налоговых поступлений. Сейчас мы ведем комплекс проектов ВИЭ на потенциальных площадках по направлению ветровой, солнечной и малой гидроэнергетики. Суммарный объем инвестиций в данные проекты при полной реализации достигает 38 млрд рублей до 2024 года. А это, на минуточку, почти треть годового бюджета всей республики. Причем это около 500 новых рабочих мест, что критически важно для нас. По результатам наших расчетов и моделирования, реализация данных проектов только от налога на имущество может принести в бюджет республики 1,5 млрд налоговых поступлений, а это существенная доходная часть, которая может быть направлена в районы реализации проектов для решения социальных задач. Это комплекс эффектов за счет привлечения частных инвестиций. Поэтому мы видим большой потенциал для Дагестана именно в возобновляемой энергетике. Многие регионы уже распробовали вкус инвестиций в ВИЭ, и не зря губернатор Ставропольского края ставит задачу привлечь инвесторов в данные проекты в 1500 МВт, из которых половину им уже удалось привлечь путем долгой и упорной работы по решению вопросов каждого отдельного проекта.

— Реализация проектов альтернативных источников энергии по логике должна привести к увеличению тарифа в Дагестане, так как альтернативные источники менее мощные и себестоимость вырабатываемой энергии выше?

Идрисгаджи Магомедов: Данные проекты реализуются в рамках государственной программы стимулирования возобновляемой энергетики — ДПМ ВИЭ. Эта программа не предусматривает локального повышения тарифов на электроэнергию в регионе реализации. И это, разумеется, очень важно, ведь регионы получают рабочие места и налоговые поступления без бюджетной или дополнительной тарифной нагрузки на население. В этом смысле, конечно, для региона реализации сплошные плюсы. Проекты благодаря мерам государственной поддержки являются финансово-устойчивыми и инвестиционно-привлекательными, поэтому развитие возобновляемой энергетики переживает определенный «бум» в стране. И наша задача — чтобы Дагестан активно включился в эту гонку и реализовал свой природный потенциал, трансформировав его в эффекты для развития республики.

— Мы периодически видим информацию о подписании Соглашений Корпорации с энергетическими компаниями, но не видим строек. Когда все-таки будет результат?

Артур Алибеков: Соглашения о сотрудничестве — это начальный этап формализации взаимодействия и обмена информацией. Своего рода формализованное на бумаге рукопожатие сторон, нашедших взаимопонимание. С этого момента начинается жизненный цикл проекта. Первой стадией является стратегическая оценка возможности реализации проекта на конкретной площадке в сравнении с альтернативными вариантами. В декабре 2020 года эта стадия должна завершиться для первого комплекта проектов фактической фиксацией в Минэнерго РФ планов компаний реализации проектов конкретно в Дагестане на выбранной площадке. Но до этого момента необходимо пройти большой путь проработки для минимизации рисков компаний и соответствия комплексу критериев. После этого начнется этап проектирования объекта. И затем строительства. Это классический жизненный цикл любых крупных проектов. Поэтому ожидать, что сразу после подписания первых соглашений начнется строительство — неверное представление. Согласно условиям программы первые объекты мы можем увидеть в Дагестане в 2022–2023 гг. И это прогнозные даты, которые зависят от очень многих факторов, на которые мы напрямую повлиять не можем. Мы можем повлиять на максимальную открытость и ускоренный процесс взаимодействия бизнеса и региона. Но вопрос окончательного принятия решений находится в компаниях и результатах конкуренции проектов между регионами.

Важно отметить, что мы фактически вынуждены были перестать информировать в публичном пространстве о соглашениях и проводимой работе. Это связано с тем, что любой информационный повод некоторыми недальновидными СМИ сразу тиражируется как «построят», «скоро введут», «компания создаст» и т. п. Это очень нежелательный информационный фон для самих компаний, т. к. накладывает некие публично-социальные обязательства еще до принятия окончательного решения о реализации проекта в регионе. Кроме того, между компаниями существует конкуренция, и они не стремятся раньше времени раскрывать карты по площадкам, над которыми работают. В этом смысле мы, уважая наших партнеров, крайне осторожно работаем в публичном пространстве, чтобы не навредить проектам. Когда будет принято решение и начнется фаза проектирования, то тогда можно будет конкретно и публично заявлять о локациях, мощностях объектов и т. д. Как говорится — «Инвестиции любят тишину». И это связано с корпоративной культурой и оценкой рисков.

— Республиканский бюджет — сколько уйдет на реализацию проекта?

Артур Алибеков: Проекты, с которыми мы работаем, реализуются в рамках государственной программы стимулирования, как я говорил. Они строятся за средства частных инвесторов, фондов и банков. Поэтому они не требуют никаких финансовых затрат для регионального бюджета. Только наша работа как Корпорации может быть оценена как вклад республики в инвестиционный проект. В целом, инвестиции — это прерогатива компаний. Наша задача — сделать их наименее рискованными, а условия реализации проектов комфортными, перенося наши традиции гостеприимства на взаимодействие с компаниями.

— Действительно, плюсов для региона может быть много. Но все же, расскажите хотя бы в общих чертах, где могут располагаться в будущем данные объекты?

Артур Алибеков: Тут три ключевые зависимости: первая — это наличие выраженного природного потенциала. Вторая — это техническая в части энергоинфраструктуры для выдачи мощности и транспорта для доставки крупногабаритных грузов. Третья — наличие доступных земельных ресурсов. Всегда приходится балансировать между этими параметрами.

Например, ветровой потенциал выражен в Дагестане неравномерно. Его технически значимые параметры начинают проявляться в Махачкале и севернее, вдоль Каспийского моря, а вглубь — до Кочубея. Также есть ветровые зоны в горных районах. При этом севернее Махачкалы, в наиболее ветровых зонах, естественно, проживает меньше людей, в связи с этим энергетическая сеть там достаточно слабо развита для выдачи мощности с крупного ветропарка. Поэтому отталкиваемся уже от тех зон, которые максимально приближены к сетевой инфраструктуре и имеют достаточные предварительные данные по ветровым потокам. Также часто возникает земельный вопрос.

В отношении горных районов и ветроэнергетики возникают технические проблемы с доставкой лопастей и гондол с генераторами. Это связано с большими габаритами, ведь длина лопасти более 60 метров и доставить ее в горные районы весьма проблематично. Кроме того, строительство в горных районах связано с сейсмикой, а также скальными грунтами, что удорожает строительство. Поэтому инвесторы стремятся к побережью.

В части солнечной энергетики в Дагестане достаточно равномерно распределен потенциал, хотя  в южной части несколько больше. Но при этом в южной части мы сталкиваемся с высокой степенью заселенности районов, приближенных к энергетической инфраструктуре. А солнечные объекты — достаточно площадные и требуют не менее 100 гектар. И это накладывает отпечаток на планы. При этом из рассмотрения компаниями исключаются горные районы с расположением солнечных модулей на откосах горных хребтов. Это существенно повышает затраты, и компании не готовы пока идти на подобные площадки, предпочитая равнинные местности, максимально приближенные к электросетям.

Яшкульская СЭС, Калмыкия

В части малой гидроэнергетики потенциал Дагестана достаточно велик. Есть возможности строительства в бассейне реки Сулак и Самур. В части бассейна Сулака есть разные возможности, которые также зависят от комплекса факторов. И помимо тех, на которые ориентируются проекты в области ветровой и солнечной энергетики, имеют важное значение природно-экологические, гидрологические и геологические. В этом смысле мы смотрим на существующие системы ООПТ (особо охраняемые природные территории), сток реки, возможные створы, сети, транспорт, отсутствие в зоне затопления населенных пунктов и важных объектов. В настоящее время наибольшую перспективу в части малой гидроэнергетики имеет бассейн реки Самур, который сейчас прорабатывается дагестанской компанией EcoEnergy. В этом бассейне путем создания объектов малой гидроэнергетики можно решить ряд других задач за счет регулирования стока реки и обеспечения стабильного водоснабжения населенных пунктов и сельхозугодий. Также появляются возможности для рекреации и рыборазведения.

Поэтому у нас очень много работы в этом направлении. И Корпорация выступает координатором данной работы с компаниями и органами власти, чтобы реализовать проекты в среднесрочной перспективе. Ожидать, что будет все и сразу, не стоит. Соседние регионы работали над этим более трех лет, мы наверстываем упущенное и, думаю, наверстаем общими силами. Нам нужно устойчивое развитие, а не сиюминутное разрезание ленточки.