Существует даже история, красноречиво демонстрирующая его позицию в этом вопросе: жена имама Шуайнат, гостившая в Моздоке у родных, сфотографировалась в европейском вечернем платье, и, увидев этот снимок, Шамиль в гневе воскликнул: «Лучше бы я увидел ее голову, снятую с плеч!».
Историк Хаджимурад Доного скептически относится к литографии Зотто и Падринелли: «Данное изображение Шамиля — работа европейского художника середины XIX века, — объясняет он свое отношение к находке. — К середине XIX века, признавая Шамиля выдающимся военачальником и государственным деятелем, общественность России и Европы желала иметь его изображение, знать, как выглядит этот загадочный горец из Дагестана. Откликаясь на это, художники создавали портреты Шамиля, руководствуясь лишь заочным, часто эмоциональным представлением о нем. Художники, желая создать портрет знаменитого имама, в соответствии со своим воображением писали его портреты, которые затем литографировали и печатали в газетах и журналах. Данный персонаж — фантазия итальянского художника Зотты. Шамиль никогда не носил эполеты, ордена, непонятно, что за звезда у него на груди. Да и кто из художников, тем более европейских, мог в 1840 году видеть Шамиля воочию и нарисовать его портрет?
Художники пытались распознать в оригинале помимо личных, индивидуальных признаков еще и те общие типические черты, которые были характерны для представителя определенной нации, класса, эпохи. Многим европейским портретам Шамиля присущ романтический налет. Запад видел в Шамиле освободителя, мученика, отважного воина, противостоящего могучей Российской империи. Скупые сведения о Шамиле, доходившие до стран Европы, сразу же обрастали легендами».
Примечательно также, что практически невозможно найти информацию о самих авторах портрета. Не упоминаются фамилии Зотто и Падринелли и в реестре русских художников XVIII—XXI веков, который насчитывает 36746 живописцев, графиков, плакатистов, театральных художников, батичистов, иллюстраторов и мультипликаторов.