Болезни современной медицины

Почему столько больных онкологией, в чем сходство и различие итальянцев и дагестанцев? Дагестанец — профессор Римского университета Джалалудин Саидбегов рассказал, как лечат в Италии и какой он видит дагестанскую медицину.  

— Часто слышу, что итальянцы ментально схожи с дагестанцами и вообще чуть ли не Италия в чем-то схожа с Дагестаном. Так есть ли сходство между итальянцами и дагестанцами и чем они друг от друга отличаются?

— Я думаю, что схожесть есть и она обусловлена широтой. Если взять земной шар, то мы, практически, находимся на одной параллели. Северные народы более сдержаны, южане более эмоциональные. Что итальянцы, что дагестанцы — эмоциональные люди. В этом плане, конечно же, и внешне чем-то похожи. Вот в поведении такого «выпендрежа», хочется употребить именно это слово, как у дагестанцев, у итальянцев нет. У нас это бьет через край. Вот приведу такой маленький пример: двор дома, заходишь во двор — там чистота, подъезды аккуратные, порядок, фонтаны. Такого в Италии не встретишь нигде, не только в Риме, но и в провинциальных городах. Люди там стараются сделать уютно, комфортно не только в своих домах, но и во дворах, в отличие от дагестанцев, где в квартирах все прекрасно, хорошо, а выйдешь на лестничную площадку или во двор — там вообще не понятно что.

— Вопрос самолечения. Многие говорят, что в России это очень распространено, у нас чуть что — все бегут в аптеку за лекарствами, порой даже антибиотики сами себе назначают, могут и ребенку дать.  Есть ли в Италии такое?

— Итальянцы самолечение не занимаются. Говорили, в Италии капитализм, вот как раз я уехал отсюда и нашел там практически бесплатную медицину. В государственные клиники ты не платишь ни копейки, тебя госпитализируют, от и до лечат. Единственное, что если нет острого состояния, то надо ждать неделю, десять дней, чтобы тебя госпитализировали, а так государственная система здравоохранения ничуть не хуже, чем частная. Практически все известные профессора университетов, заведующие крупными больницами после окончания государственной работы, обычно это до четырех дня, идут в частную клинику работать. Что, они будут лучше работать в частной клинике, чем в университете, или хуже работать, чем в государственной? Знания и опыт ведь тот же. Что касается антибиотиков, не думаю, что вот так кто-то пришел в аптеку и ему дали антибиотики. Спрашивают рецепт, нет рецепта, значит, не положено. Потом какая-то часть антибиотиков или других лекарств, тем более для ребенка, компенсируется государством. Например, если антибиотик стоит 30 евро, есть рецепт (рецепты бывают красные, белые и совершенно бесплатные), предъявляешь и тебе дают это лекарство. На своем примере: после операции я должен принимать препарат для разжижения крови. Этот препарат, я посмотрел в интернете, поинтересовался, стоит 160 евро, где-то 28 таблеток, раньше вообще бесплатно давали, сейчас я по рецепту плачу два евро. Если есть хронические заболевания и человек нуждается постоянно в этих лекарствах, то все равно это копейки — один евро, два евро, три евро и все. Многие лекарства по врачебному рецепту со скидкой в 50%–70%.

— У нас здесь много споров, в том числе и в социальных сетях, по поводу прививок. Как с этим обстоят дела в Италии?

— В Италии прививки — это обязательно. Естественно, смотрят показания, противопоказания. Если находят, не делают. Если ребенку стало плохо, значит, материал был плохо подготовлен, проведено не все обследование ребенка, или бывает, конечно, что среди ста тысяч это индивидуальный случай, не рассчитали аллергической реакции, но такие случаи редки в Италии и это сенсация на всю страну. Посмотрите, сколько болезней победили благодаря прививкам — и дифтерия, и холера, и чума, малярия, перечислять можно долго. Вот мне нельзя болеть гриппом после перенесенной операции на сердце, я делаю прививки и уже лет 10 не знаю, что это такое. Не болел, что плохого? Прививки надо делать, если я не хочу их делать, это значит, что рискую не только своим здоровьем, но и здоровьем соседа, детей и т. д. Эта тема не должна обсуждаться. Должны быть не общие разговоры, а конкретные аргументы против прививания. Если есть случаи, то, конечно же, к этому должно быть серьезное внимание и спрос за это. Даже по религии то, без чего нельзя, становится обязательным. Коран читать я начал еще до школы, бабушка научила, читал Коран в разных переводах и с Прохоровой лично знаком. Но считаю, что религиозные люди не должны препятствовать современной медицине и современным технологиям, а, наоборот, должны разъяснять. Но только тот, кто разъясняет, должен иметь серьезный багаж знаний, иначе это может навредить обществу

— Тема финансирования страхования, как с этим обстоят дела? Есть ФОМС? У нас как получается — вроде все прекрасно на словах, но потом приходит человек в больницу, его отправляют в аптеку купить то, купить это…

— Вот я лежал в Италии, мне делали тяжелую операцию и потом, когда стал вставать, ходить, стабилизировалось состояние, меня перевели в реабилитационную клинику. После курса лечения пришел домой и через неделю начал работать. Вот такая система. Если делают операции, то держат в стационарах какое-то время — неделю и больше, пока не стабилизируется состояние, потом реабилитация и домой. Никакие лекарства не покупаются, это нонсенс в Италии. Это абсурд. Зачем ложиться тогда?! Никогда я не слышал, чтобы итальянец лег в больницу и ему говорили — лекарств нет. Зачем нужна такая больница? Это же обман. Повторяюсь еще раз — это абсурд.

— У нас в Дагестане очень много больных онкологией. Количество тех, кто болеет в целом и по стране увеличивается с каждым годом. Как обстоит с этим дело в Италии? И почему, на ваш взгляд, эта болезнь так начала распространяться у нас? Что надо сделать, чтобы опасность снизить?

— В первую очередь надо знать, как предотвратить болезнь, а это профилактика! Моя жена каждый год получает извещение: пожалуйста, приходите, мы вам сделаем маммографию и другие обследования, я тоже получаю такие извещения. Напоминают, как в советские времена, тогда это называлась диспансеризация. Это все бесплатно. Любой итальянец может застраховаться и в любое время, если он захочет, обследоваться. Может лечь в частную клинику и два дня лежать в дневном стационаре и проводить полное обследование. Если захочу получить платное страхование, то можно получить и за 200 евро в год, или я могу постоять в очереди (не такие как у нас) и пойти к своему врачу, говорю: хочу обследоваться, выписывается красный рецепт, направление. Я жду 5–7 дней и это все тоже мне делают бесплатно. После 40–50 лет делать обязательно профилактические осмотры. Каждый человек должен пройти это. Вовремя выявить, оперировать и решить проблему. Сам человек должен следить, ведь дальше и проблем больше, и расходов. Дошел до определенного возраста — следить. Грамотность должна быть. Ведь не было ФОМСа раньше, посредников в Советском Союзе, ну, сделайте, верните советский метод. Когда-то эта система считалась одной из лучших для профилактики. Зачем придумали всякие ФОМСы?

Также я поднимал неоднократно тему шифера в горных районах Дагестана. Это асбест, вещество, которое запрещено во всем цивилизованном мире. Со временем он сохнет и, когда дуют ветра, канцерогены человек вдыхает. Я говорил, уберите, сделайте из деревяшек. Да, сейчас в городах не делают уже, но в селах это сплошь и рядом. Это тоже может быть одной из причин.

— Что вас тревожит в современной медицине и в дагестанской, в частности?

— Коррупция меня тревожит. Если ты идешь в медицину и знаешь, что врач получает мало денег, то зачем ты идешь? Выбери себе другую профессию, продавай, покупай.  Если взять сто врачей, по моему мнению, из них настоящих врачей — 25–30 человек. Это в Дагестане. В Италии врач — это уважаемый человек. Все стремятся идти в медицинский, потому что это престижно.

— Как вы считаете, возможно ли перебороть коррупцию в современной российской медицине при нынешних зарплатах?

— Я думаю, что это очень сложно. Иногда я думаю, что бы было, если бы остался в России, хотя тоже получал копейки. Но до сих пор не понимаю, как можно вымогать деньги и заставлять больного идти находить их. Я сужу по себе. Я долгое время работал в Москве, никогда мне не один человек не сказал «кавказская национальность», никогда я не слышал подобное выражение и никогда у больного денег не брал. И дагестанцы приезжали и неоднократно пытались дать и коньяки и т. д. В больнице, где я работал завотделением, я знал прекрасно, сколько платят за эту операцию, за ту, но я не брал. Это с 1982 по 1990-е годы. Все думали, что я беру, потому что очередь была самая большая у моего кабинета. Я не идеализирую себя. Да, потом, когда появилась возможность заняться индивидуальной трудовой деятельностью, я занялся и за один день зарабатывал столько, сколько зарабатывал, будучи завотделением, за месяц.

— Что отметите уникальное, хорошее в отечественной медицине, в частности в дагестанской?

— В Дагестане есть хорошие врачи, например, главврач республиканской РКБ (Республиканская клиническая больница). Два примера могу привести: моей двоюродной сестре срочно нужна была операция, проблема с щитовидкой.  Приехал сюда, позвонил главврачу, думал вызвать врача из Москвы для операции, на что он мне ответил, что сам будет оперировать. Я, говорит, общий хирург, приглашу, если надо, специалистов. У нас есть возможность и хорошие специалисты, не надо ездить в Москву и оттуда приглашать хирургов. Он оперировал, и прекрасно себя чувствует моя сестра. Много таких врачей в Дагестане. Я знаком и со многими профессорами, хорошими специалистами, которые работают за пределами Родины, но они часто приезжают сюда и принимают бесплатно. Много прекрасных врачей, все дело в системе в целом. Не могу сказать, что нужно сделать, чтобы здравоохранение, эту систему привести в норму. Другой пример — вот мой родной брат, у него вывели опухоль легкого, быстро привезли в Махачкалу оперировать, удалили опухоль, и что думаете — его выписали. Бывает химиотерапия, бывает наблюдение, он целый год остался без этого всего, хотя меня знают все. Целый год пичкали наркотиками, не интересовал никого. Это было более пяти лет назад. Медицина в Дагестане в жутком состоянии. Я не знаю, как удастся выйти из этого состояния новому министру здравоохранения. Это очень трудно, за короткий период сложно что-то кардинально поменять. Но надежда есть.

— На одной из встреч Васильев возмущался цифрами, что где-то 20% бюджета ФОМС уходит на оплату услуг больниц по квотам в другие города, и обещал репрессивные меры. 20% наших людей стараются выехать за пределы Дагестана и там получать услуги. Из того выступления непонятно, кого в этих условиях должны репрессировать? О ком говорил Васильев?

— Я знаю, кого он имел в виду. Я сам каждый день получаю по 8–10 писем не только от родственников, от знакомых, незнакомых. Я старался всем отвечать в «Фейсбуке» и помогать. Я поехал в Астрахань читать лекции, меня пригласили, я мог не поехать, но поехал потому, что в основном из Дагестана едут в Астрахань, Ростов. Познакомился с главврачом областной больницы, познакомился с ректором медицинского университета, если что-то нужно звоню и помогают. Репрессивных мер в медицине не существует.

— У нас есть кардиологический центр. Есть вроде специалисты, есть оборудование, но люди не хотят, едут в Астрахань и там оперируются. Почему нет доверия нашим специалистам? Сами чиновники, если ездят в Москву, возят туда своих детей и там проводят лечение, что уже говорить?

— Трудно судить.  

— Да, мы часто ругаем наших врачей, но насколько наши врачи сами защищены? В каких условиях они работают, порой даже окон нет в кабинетах, очень часто препаратов необходимых нет, каких-то нормативов по количеству принимаемых.  Насколько созданы, на ваш взгляд, врачу условия в Дагестане и насколько он защищен от негативных обвинений и некомпетентного надзора?

— Система никуда не годится, врач должен получать столько, чтобы мог тратить на саморазвитие и не вымогать. Если такого нет, если смысл продолжать работу? Бросай тогда, занимайся другим делом. Я принимаю больных, при первичном осмотре на одного человека трачу 5–10 минут, на другого могу потратить 1,5 часа. В медицине недопустима палочная система.  Все мои родственники здесь, односельчане, друзья, и меня очень волнует эта тема, ведь они пользуются этой медициной.

— Приезжая, вы, наверное, замечаете изменения в нашей республике. В какую сторону меняется и меняется ли?

— Полно стало машин премиум-класса, вроде говорят, денег нет у народа, а ездят на дорогих машинах. Думаю, это все выпендреж, показуха. Вот все религиозные здесь, но машины ставят как попало. Потом жутко много аварий, никто не соблюдает правила дорожного движения, здесь очень опасно ездить на машине, выезжаешь и не знаешь, вернешься ты живым или нет. Кто-нибудь следит за этим?! Полно ресторанов, приезжая, вижу там все больше и больше людей. Вместо того чтобы строить во благо людей, строят себе в карман — банкетные залы, рестораны. Чем больше я узнаю, как дагестанцы проповедуют эту религию, тем больше отдаляюсь от такого ислама. Посадили очень много известных в республике фигур. Я их не оправдываю абсолютно, коррупционеров, но кому они отстегивают — Москве. Коррупция — это система. Взять Италию, Германию, Францию. Прокурор там не подчиняется президенту. Вы слышали про премьер-министра Италии, что он был привлечен к принудительному труду. Вы представляете это в России? Там единые правила поведения для всех. Суд независим и выступает с точки зрения закона. Борьба с коррупцией в России — это как болезнь сепсис, пошло нагноение, оторвали руку, продолжается сепсис — оторвали ногу. Надо лечить сепсис, а не конечности отрывать. СМИ не для того, чтобы восхвалять, это мое мнение, а доносить до власти проблемы и нерешенные вопросы.

— Закончите фразу «Хороший врач — это…»

— Хороший врач — это самый уважаемый гражданин, не только высококлассный специалист, но и порядочный человек. Он даже не должен думать вымогать, посылать покупать лекарства. Я заканчивал один из лучших медицинских институтов (ДГМИ), а как там преподавали, я до сих пор смотрю больных с молоточком, чтобы не пропустить ничего, используя классический метод неврологического исследования, используя знания, которые получил здесь в медицинском институте, далее в Ленинграде. Многие ссылаются только на современные технологии, но все это не совсем совершенно. Расскажу один случай — 22 года, молодой человек, привели, сделали МРТ, диагноз грыжа дисков, симптом Бабинского, я его смотрю минут 40, на снимке похоже вроде на грыжу, но все же что-то не давало мне покоя, убедил маму сделать еще раз МРТ на высокотехнологическом аппарате. Тот врач мне звонит и говорит, что у него опухоль давит на спинной мозг. Мама приходила, благодарила и плакала, но что может быть прекраснее спасенной жизни, это самая большая награда для врача.

P. S.  Большую ответственность за улучшение ситуации несут и СМИ. СМИ не для того, чтобы восхвалять власть, а доносить до власти объективную картину. Для сильной власти независимая пресса, как для врача датчики на теле пациента.

Джалалудин Саидбегов является уроженцем села Хадиял Тляратинского района. Он окончил лечебно-профилактический факультет Дагестанского государственного медицинского института, начинал свою карьеру врача в Москве, где в 1982 году был назначен заведующим неврологическим отделением Московской государственной клинической больницы № 40. Одновременно был главным невропатологом Бабушкинского района Управления здравоохранения г. Москвы. С 1991 года по настоящее время доктор Саидбегов живет и работает в Риме. Является членом Ордена врачей Италии, почетным членом Европейской ассоциации и​ ассоциации​ Северо-Американских стран специалистов по патологии позвоночника, профессором Римского университета Sapienza.

Гаджимурад Сагитов