Король лечебных трав

07.12.2025 00:50

Говоря об успехах сельского хозяйства в Дагестане, власти почему-то забыли одно из направлений, которое может помочь российской фармакологии и дать работу сельским жителям гор и равнины. Читайте в материале проекта «Ваше дело» историю бывшего военнослужащего Абдураупа Абдулжалилова, который «без знания и оружия пришел на эту войну», став одним из крупнейших поставщиков сырья для российских фармакологических компаний.

— Откуда вы родом, кто ваши родители по образованию?

— Родился в 1988 году, в горах, в селе Гигатль Цумадинского района. Нас четверо братьев, я третий по списку. Отец в 80-е годы получил сельскохозяйственное образование в нашем Дагагроуниверситете и работал в колхозе. Мама по сей день работает воспитателем в школе-интернате на землях отгонников в Бабаюртовском районе, село Шава. Я окончил школу с отличием в этом же селе.

— В детстве кем хотели стать?

— Мы с отцом вместе часто смотрели программу «Время» и футбольные матчи. У меня с детства была мечта стать комментатором, корреспондентом. Поэтому я хотел получить высшее образование. Когда развалились СССР и система колхозов, отец остался без работы, братья стали зарабатывать на рыбалке. Я единственный, кто в семье не зарабатывал на рыбе, но так получилось, что в итоге поступил на биологический факультет и стал по образованию ихтиологом. В принципе я вырос белоручкой. Мне 37 лет, но я до сих пор сам не меняю колеса на машине, а звоню мастеру. Супруга ругает меня, что я даже лампочку не меняю, зову электрика. А зачем? Каждый должен заниматься своим делом.

— Вы стали работать по профессии, ихтиологом?

— Честно говоря, учеба разочаровала меня, не того я ожидал. Читай, зубри, а все равно кто-то что-то да попросит. Через год, в 2006-м, я пошел работать в казино на улице Батырая. Шумное место, драки, стрельба, один раз чуть меня не положили там. Но мне была нужна работа, так как мы с супругой не брали деньги у родителей, снимали комнаты и радовались когда ели чуду за 25 рублей. По настоянию отца учебу я не бросил, но дотянул только до статуса бакалавра. Супруга получила полные 5 лет образования. В 2009 году после третьего курса ушел в армию и отслужил год. Меня взяли на работу в Минприроды, в дирекцию охраны животного мира. Зарплата 6 тысяч, квартиру снимал за 15. Я попал в систему двойных стандартов, с необоснованными требованиями, где приходилось часто спорить с людьми. Да еще время было такое опасное, один раз мы с братом попали под обстрел в Кизлярской зоне. В итоге в 2012 году я уволился и вернулся в армию уже контрактником.

— И как долго вы работали военным?

— В декабре 2012 года в минус 30 градусов в кроссовках я оказался в Самаре. Поехал на свой страх и риск туда, так как тогда дагестанцев не брали. Начальник артиллерии, начальник штаба, они все всегда говорили: таких как ты, дагестанцев, даже когда набора не будет, мы не возьмем. Но мне повезло, и со мной заключили контракт. Я всегда там себя показывал с положительной стороны. Ни земляки, ни офицеры, никто мне предъявить не мог. Я просто старался по уставу жить. Не нарушая обычаи, традиции наши и чужие. Всегда свою репутацию, авторитет там не подрывал вообще. Я служил в отдельном разведбатальоне тактической группы риска. Наши подразделения должны были быть всегда первыми. В 2014 году получил медаль за возращение Крыма. В 2017 году попал в Сирию. Мой командир служил в наших горах. Он вывел меня из строя, заявил перед всеми, что доверяет только мне. Это наложило на меня массу ответственности. Например, я не по должности брался сопровождать колонны.

— Когда вы начали заниматься травами?

— Еще в Сирии где-то на сайтах, то ли «Черновик», то ли «Новое дело», прочитал, что глава республики Владимир Васильев считает, что у Дагестана есть большой потенциал в лекарственных травах. Начал искать информацию. Посмотрел, что покупают и почем, где что растет. Приехав домой, заявил близким: «Я буду заниматься сбором лекарственных трав». Как сейчас помню, лежу в комнате со своими болями, а в соседней комнате родственники обсуждают мою идею как бред контуженного — про планы собрать 100 тонн трав. Но меня поддержал отец. «Дело пойдет, дело интересное», — сказал он. Провалявшись зиму, 8 мая 2020 года я впервые вышел в поле. Раз в неделю отец хлеб привозил, компот и т.д. Можно сказать, без знания, оружия я на эту «войну» пошел. Если не считать косу, которую у соседа попросил. Недели 2–3 не приходил домой. Спал под деревьями. Между Кизляром и Бабаюртом накосил и насушил под солнцем, скажем, тонн 7–8 в сухом виде. Мой первый заказчик отправил мне 500 тысяч рублей. Уже в июле, ближе к августу, я переместился в город Кизляр. Осенью поставил сырье и вернул долги. Тут у меня уже резко заиграли амбиции. Я понял, что можно заработать.

— Кто были ваши клиенты? Производители лекарств?

— В 2020 году я закончил с перекупщиками и решил идти напрямую. Сперва я поехал в Красногорск, где центр российской фармакологии. Но там меня тогда даже на порог не пускали. То же самое — завод «Хармс» в Питере, куда шло мое сырье через посредников. В следующем году мне позвонили из Анапы и заказали 6 тонн корня солодки. Это сейчас меня называют «король солодки», а тогда я первый раз начал заниматься ей. Я нашел у кого-то в Дагестане солодку, собранную за 3–4 года, загрузил в машину и привез в Анапу, где получил 300 тысяч рублей наличными. Тогда я думал, это успех, а сейчас мне столько на месяц работы не хватит. Однако в Анапе я вышел на основателя компании «Фитофарм» Андрея Андреевича Завгороднего. Он 35 лет продавал кору дуба в стаканах. А затем создал компанию, которая выпускает более 100 препаратов и имеет сотни аптек. К сожалению, он недавно упокоился, но мы с ним сдружились, и он поручил своему сыну работать со мной. Они вложили в мой бизнес миллионы рублей, не всегда наши отношения были гладкими. В 2022 году я познакомился с выходцами из Прибалтики, чьей компании я продал трав примерно на 60–70 млн рублей.

— Объясните, почему вдруг Бабаюртовский район, если все время говорят о лекарственных травах в горах? И что из себя представляет технология сбора трав?

— Корень солодки, это на самом деле сорняк, который захватил все поля арендаторов, у которых на самом деле нет денег даже вспахать поле, хотя они должны его рекультивировать. У меня уже есть трактор, и я предлагаю бесплатно вспахать поле. Ко мне уже очередь из желающих. У меня каждый день в ряд становится 10–15 женщин, которые собирают кучки. Потом приходят за ними мужчины, которые кучки в большие мешки собирают. Затем это привозится на базу ко мне и загружается в сушилки на дней 10. Затем сырье выгружается, режется и фасуется в мешки. У меня работают бабушки, кому за 70 лет.

— А кто к вам приходит работать? Ведь все жалуются, что из-за детских пособий сельское хозяйство потеряло людей.

— Я набираю из ближайших населенных пунктов. Уже три года у меня работают бабушки, которым уже 70 лет. А вот молодежь долго не выдерживает, месяц-два. Есть трое-четверо парней, которые у меня задержались, но они сегодня зарабатывают по 250–300 тысяч в месяц. В среднем в сезон наши сборщики получают 70–100 тысяч в месяц. Ко мне привозят сырье из Чечни также, в прошлом году один заготовитель пять фур шиповника мне сдал.

— Какие именно травы вы поставляете сейчас российской фармакологии и что из них делают?

— Заготавливаем дикорос. Полынь, корень алтея, корень солодки, корень девясила, горец птичий, водяной перец, марена красильная, шиповник, боярышник и много разной продукции. Сегодня мы поставляем фармзаводам более 40 видов сырья.

— Получается, вы помогаете с перепахиванием земли, да еще и от сорняка чистите. Но можно ли что-то из лекарственных трав выращивать?

— В 2026 году мы планируем культивировать на территории республики крапиву двудомную, пустырник, ромашку и календулу. Это будут наши первые шаги, связанные с культивацией этой продукции на территории республики. Сегодня уже есть заинтересованные инвесторы. Но нам крайне необходима поддержка, административная поддержка.

— Как вы оцениваете спрос на лекарственные растения сейчас?

— Спрос на лекарственные растения от года в год растет. Все эти санкции изменили многое внутри страны. Раньше много сырья завозилось из Хорватии, Албании, Польши, Украины. Сегодня каждая фармакологическая компания заинтересована иметь независимость от импорта продукции. Тот же зверобой, который завозится из Афганистана, Киргизии и других стран Азии, страна может получить в нашей республике. И таких позиций, которые могут заменить импортное сырье, у нас республике очень много.

— А не приведет ли у нас этот бизнес к истощению флоры?

— Если это все делать правильно, истощение не придет. Сегодня Алтай занят сбором и восстановлением этой флоры. Но то, что у них и у нас растет, — это разные вещи. У нас растет санджи, ятрышник, сагандайна, которые стоят на вес золота. При этом благодаря умеренному климату в Дагестане, эту работу можно делать не сезонной, а круглогодичной.

— У нас же есть, наверное, какие-то программы Минсельхоза?

— Сегодня у нас в Минсельхозе это направление, к сожалению, не видят. И этот вопрос должен на уровне правительства подниматься. Это рабочие места, это деньги в нашу республику, и благодаря этому направлению можно остановить отток сельского населения. Мы уже пятый год занимаемся бизнесом в северной зоне Дагестана. В предгорных и горных районах Дагестана есть свои аптеки, куда можно сдавать множество разных трав, корней и ягод. Наиболее богатые лекарственными растениями и перспективные районы это Дахадаевский, Лакский, Кулинский, Агульский, Рутульский, Тляратинский, Табасаранский.

— Каким вы видите в будущем непосредственно ваш бизнес?

— Сегодня этот бизнес является нашим семейным с супругой, которая как индивидуальный предприниматель ведет все юридические и финансовые дела. Я лишь помогаю со связями, людьми, транспортом. Но, скорее всего, придется расширяться, и хотелось бы, чтобы наши дети получили в наследство крепкую компанию, известную за пределами республики.