Видео- и аудиозаписи, сделанные в школе села Цмур, в 10 км к югу от столицы Сулейман-Стальского района и четырех часах езды от Махачкалы, подтверждают первое впечатление — это советская модель сельской школы. Здесь наладили правильное управление, а вместо бюджета — спонсорский капитал семьи бизнесмена Марата Шайдаева плюс участие выходцев из села при поддержке властей района республики. Главный вопрос: можно ли такую модель повторить в других районах Дагестана?

— Эта школа капитально отремонтирована или просто перекрашен фасад? — первый вопрос корреспондента вышедшему встретить его во двор школы директору Сергею Юрьевичу Ежову.

 

— Произошла такая история: родственник нашего мецената, генерал Шайдаев, попросил Марата Магомедовича поменять окна в старом здании школы. Он приехал вместе с супругой и сказал: «Давайте лучше снесем это здание и построим новую школу».  Что и было сделано восемь лет назад. Они построили сначала эту «коробку».

Директор показал на двухэтажное здание школы светло-серого цвета с белой каймой вокруг оконных рам, перед которой на лужайке  стоит скульптура земного шара с надписью «У твоего мира нет границ».

 

— Затем появились дома творчества и дом для учителей. 

 

Сергей Юрьевич указал на четыре двухэтажных небольших корпуса бордового цвета справа от школы и на стоящее перпендикулярно школе четырехэтажное одноподъездное здание в стиле школы.

Вкупе с большим ярким и приятно пахнущим садом в центре участка, внутри которого красивые лабиринты с малыми архитектурными формами и мягким покрытием, детской и спортивной площадками, а также «годеканом» под куполообразным шатром, — весь комплекс больше напоминает санаторий. Это ощущение усиливает, с одной стороны, какая-то тишина без звуков автомобилей, к которой не привык городской житель, а с другой, постоянное пение и крики лесных и сельских птиц. 

— Построенная за счет меценатов школа принадлежит бюджету, а остальное автономной некоммерческой организации «Центр творчества «Цмур»». Юридически обеими организациями руковожу я. Однако АНО занимаются два мощных моих заместителя: один грантами, а второй дополнительным образованием.

 

— У вас стоят три школьных автобуса. Здесь учатся дети не только из села Цмур?

 

— Сейчас к нам привозят детей из 10 сел Сулейман-Стальского и Хивского районов. 

 

— Сколько же у вас детей в классах?

 

— Есть достаточно маленькие классы, 8–9 человек, есть и большие классы. Но у меня «золотое правило» — мне комфортно, когда в классе 16 человек.  

 

— Можете показать классы?

 

— Конечно. Школа сама небольшая, только 10 классов.

 

Мы направились к зданию в школе и по дороге поговорили уже о самом директоре.

 

— По образованию вы кто?

 

— По первому образованию журналист. Окончил университет в 2008 году. Работал  в интернет-изданиях, в редакциях журналов, на телевидении немножко поработал. 

 

На первом этаже зашли в класс биологии. Восемь двухместных парт в два ряда. На уроке 5 детей. Не стали мешать, вышли. 

 

— Все классы у нас одинаковые, типовые, — пояснил Сергей Юрьевич. 

Кабинет директора выходит прямо в фойе и раза в три меньше, чем обычный класс. На первом этаже уютная вешалка для верхней одежды. Как и в обычной школе, висит расписание. Имеется плакат, призывающий выпускников поступать в один из вузов Дербента.

Стенд выпускников школы, участвующих в СВО. Фотография  Сулеймана Стальского с четверостишьем «…Да здравствует колхозный май!..». Список известных людей из села, закончивших эту школу. Отдельный стенд посвящен генералу Шайдаеву Магомед-Ганифе Гаджибалаевичу (5.05.1917–1.02.2008). Выходец из этой же семьи тоже генерал, но по линии МВД, Гаджи-Курбан Шайдаев начинал трудовую деятельность в этой же Цмурской средней школе — сначала учителем, а потом и директором.  

— У вас даже колокольчик классический есть, — обратил внимание корреспондент на знакомый всем школьникам предмет, стоявший на подоконнике.

 

— Конечно. Иногда свет тоже отключают. Но у нас есть генераторы. 

 

Свернули в сторону творческих цехов. Директор крикнул какому-то парню через всю лужайку:

 

— Алишер Анварович, мы скоро. Пойдем с нами. 

 

К нам подошел высокий молодой человек.

 

— Алишер Анварович, наш педагог по истории и обществознанию, — представил Сергей Юрьевич.

 

— Это вы второе место заняли на конкурсе «Учитель года» в Дагестане? Вы, кажется, «вышку» оканчивали? — сверкнул осведомленностью столичный журналист.

 

— Это я, — с улыбкой ответил учитель, но не пошел с нами. Как выяснилось, Алишер Анварович родом из Бухары, но высшее образование получил в России.  

 

Мы зашли в здание творческих мастерских. На первом этаже «мужская мастерская». Стоит недавно собранный учениками деревянный топчан и круглый стол с большой буквой Ц на столешнице. 

— Это наш педагог Тимур Шахбанович, — представил директор мужчину, который что-то мастерил на полу рядом со столами, на которых стояли небольшие станки. — Он у нас и завхоз, и электрик. 

 

 — Чего не хватает в классе технологий, каких инструментов? — поинтересовались мы у вставшего нам навстречу Тимура Шахбановича. 

 

— Вы знаете, сейчас не хватает не количества, а качества. Пока не купишь инструмент, не поймешь. Взял плоскогубцы перекусить гвоздь, раз — и сломались. 

 

— Класс оборудовали в том числе за счет гранта, — обращает наше внимание директор школы. — Сам класс технологий мы будем переводить из этого помещения, т.к. оно не совсем подходит для этого. 

 

Поднялись по лестнице на второй этаж под крышу, зашли в просторное помещение, где вдоль широких окон на столах установлены швейные машинки. В центре большой стол для кройки. Вдоль стен небольшие индивидуальные столы со стульями.

 

Сергей Юрьевич показал стопку недавно сшитых симпатичных чехлов для телефонов и рассказал, что дети будут продавать свои работы на каком-то ближайшем мероприятии.

 

Выйдя во двор, учитель истории и директор стали вслушиваться в громкий голос учительницы, который раздавался из окон школы, выходящих в сторону леса.

 

— Подождите, сейчас угадаю, кто это, — сказал Сергей Юрьевич, но в этот момент голос учительницы стих. 

 

Пока директор вслушивался, можно было рассмотреть граффити на боковой стене школы. Гора книг, возвышающаяся над белыми облаками, и парящий где-то синий кит. Продолжение темы — граффити на стене здания квартирного дома для учителей с гигантским синим китом, куда мы и двинулись во время беседы. Откуда-то из села раздались звуки пятничной хутбы на лезгинском языке. 

 

— Как вы оцениваете устойчивость такой модели, когда 80% — деньги мецената, а 9% гранты? — корреспондент задал вопрос про деньги без цифр.

 

 

— Сейчас это пора перерождения Цмура. Модель действительно заработала. К нам стали переезжать с детьми из Каспийска и Махачкалы, к своим дедушкам и бабушкам. И сейчас нам не хватает площади. Нам должны начать строить здание интерната. И чем быстрее мы его построим, тем более функциональной станет эта система. 

 

— У вас есть органы школьного самоуправления?

 

— Все это у нас есть. У нас есть управляющий совет, куда входит Нариман Шамсудинович Абуталибов, бывший глава района, а теперь вице-премьер, меценат Марат Магомедович. Обязательно родители входят в этот совет, с ними мне очень повезло.

 

Мы поднялись на третий этаж, и нам открыли одну из квартир, в которой живут педагоги. Просторное помещение с несколькими комнатами, хорошим видом на двор школы и зеленые горы. О таких просторах и видах многие педагоги Махачкалы даже не мечтают. Мелькнула мысль, что это та самая советская модель, когда учителей отправляли по распределению, а местные власти выделяли жилье. 

 

— Каково соотношение местных и приезжих учителей? Как вы набираете педагогов? У вас отличное место, хорошие квартиры. К вам очереди, наверное? — продолжили разговор, прогуливаясь по саду.

 

— Конечно, большинство — это местные учителя. Сейчас у меня приезжих 6 человек. Кто-то отработал год или два здесь. Большинство из них остаются на третий год точно. Но принимаем на работу не меньше чем на два года. Полгода привыкают, через год осознали более-менее, где они находятся. Второй год они могут приносить нормальный результат, когда у них налажены какие-то коммуникации с детьми. В этом году будет еще дополнение. При отборе я люблю смотреть записи видеоуроков. Сегодня у меня будет созвон в Zoom, будем говорить о методике образования, опыте и куда они едут. А потом пригласим сюда посмотреть.

 

— Как меняется ситуация внутри педагогического коллектива с приходом чужих? 

 

— Сейчас они уже нас приняли. Здесь много профессионалов старой советской школы. Раньше практически все здесь говорили на лезгинском языке. У меня первое время всегда был кабинет открыт, и каждый со мной здоровался на русском, и я отвечал. Сейчас я большую часть времени здороваюсь на лезгинском языке. Это важно для сохранения местного языка и культуры. И мне сказать на лезгинском «Хийирар хабар хьуй» приятно — приятно мне, детям и коллективу. Я уже слов 200–300 знаю на лезгинском языке. 

 

В ходе общения каждый проходящий мимо нас учащийся здоровался с директором «здравствуйте» и, получив соответствующий ответ, уходил по своим делам на детскую площадку. 

 

— Зарплаты у местных и приезжих учителей отличаются?

 

— Одинаковая. Все зависит от количества часов, как в обычной школе. Про нас много слухов о миллионах рублей. На самом деле нет, мы работаем в двух местах, в школе и в некоммерческой организации, которую финансирует спонсор. Каждый из нас ведет допобразование в рамках АНО. Алишер Анварович ведет подготовку к ОГЭ и ЕГЭ. Плюс у него дискуссионный ключ, на котором он помогает местным детям прокачивать русский язык. 

 

— Насколько вы независимы от государства в программе? 

 

— Закон об образовании живой и дает достаточно много вольностей самой школе. В любом случае мы обычная бюджетная организация, но требования к нам еще выше. Потому что мы показываем результаты и к нам больше внимания. И у нас, как у всех, проверки, ВПР, олимпиады — как в обычной школе. Единственная разница, что у нас не четвертная, а семестровая система. 

 

Пока директор пошел готовиться к отъезду в Касумкент с отчетами в финуправление, компанию корреспонденту составил преподаватель истории из Бухары Алишер Анварович, который сопроводил гостя в музыкальный класс, находящийся на первом этаже квартирного дома учителей.

 

— О чем дискутируете на дебатах со старшеклассниками?

 

— О том, что их беспокоит: хорошо или плохо пользоваться постоянно телефоном, о распределении обязанностей в семье, о поступлении в университет. 

 

— Сколько учеников остается здесь в старших классах?

 

— В прошлом году у меня был один 11-классник. У меня раньше такого не было. Он набрал 65 по обществознанию и 55 или 60 по истории. В обычной школе я бы расценивал результат как слабый. Но учитывая, что в 11-м классе он спросил у меня, кто такой Карл Маркс, я считаю, результат нормальный. Он поступил в Казанский федеральный университет.  

 

— На чем школа специализируется?

 

— Я бы не сказал, что здесь ярко выраженная специализация. Все учителя готовят учеников хорошо по своим предметам. Но здесь у детей запрос химия или биология, потому что многие идут учиться на врачей, либо история и обществознание, т.к. идут на юрфак или журфак, в педуниверситет. Математику и физику сдают немногие.

 

— Как видите здесь свои перспективы? 

 

— Поработаю годика два, а потом посмотрим. До этого я в Воронежской области работал. По России колесишь, учишь детей. 

 

Из Цмура в Касумкент «приора» с директором школы, учителем истории, бухгалтером и зажатым между ними корреспондентом ехала по хорошей асфальтированной дороге, которая была проложена тоже  благодаря участию семьи Шайдаевых, сделавших свое громкое имя и капитал далеко за пределами Дагестана. На аудиозаписи прозвучал один из последних вопросов гостя.

 

— Вам не кажется, что чем лучше вы работает, тем выше класс учеников и тем больше шансов, что они вот по этой хорошей дороге быстрее уедут из села? 

 

— Нет, сейчас обратная тенденция. Люди возвращаются сюда, — ответил директор школы.