История эта берет начало в 1979 году, когда неподалеку от селения Гимры решили построить Ирганайскую ГЭС. Несмотря на то, что при заполнении будущего водохранилища под воду должны были уйти несколько селений Унцукульского района, никаких массовых протестов не случилось. С государством в те годы спорить было не принято — если страна говорила: «Надо!», люди просто брали под козырек и спешили претворять в жизнь планы партии и правительства.

С началом возведения ГЭС в местности, подпадающей под затопление, запретили строить новые дома, сажать сады, осваивать земли. При этом жителям нескольких сел (Ирганай, Зирани-Майданское, Аракани, а также хутора Унцукуль) пообещали возвести новые дома взамен затопленных, восстановить всю хозяйственную инфраструктуру, выплатить компенсацию за утерянное имущество и земли, а также за пострадавшие сады.

На склонах гор выше уровня будущего водохранилища для этого были подготовлены площадки под строительство, на которых в начале 90-х годов «Чиркейгэсстрой» начал возводить дома для переселенцев по проектам, подготовленным сотрудниками «Даггражданпроекта». Качество строительства при этом было не очень высоким, из разряда «бывает и хуже». Еще не Новострой, где каждый дом может стать символом масштабного распила бюджета, но уже что-то похожее.

С компенсацией за потерянные дома (она рассчитывалась по остаточной стоимости строений и составляла примерно 10% от реальной стоимости дома) людям не повезло. Деньги эти перечислили на счета, открытые в печально известном банке «Горы Дагестана». Где они благополучно «сгорели». В итоге после долгих лет мытарств и походов по инстанциям малой части переселенцев вернули буквально копейки, а остальные деньги пропали безвозвратно.

Как оказалось, это были только цветочки. Настоящие проблемы у людей начались позже, когда после заполнения водохранилища они остались без работы и средств к существованию. Ниже мы приводим рассказ двух глав селения Ирганай (бывшего и нынешнего) Магомеда Алигаджиева и Гасана Абдулаева, которые обратились в «НД», чтобы в очередной раз напомнить государству о том, что за ним числится немалый долг, а заодно рассказать о том, как сегодня выживают жители села.

«Если бы все ограничилось лишь низким качеством строительства домов, мы бы и слова не сказали, — рассказывают Алигаджиев и Абдулаев. — Можно жить — и ладно, мы люди простые. Но государство, по существу, не выполнило ни одного своего обещания. Смотрите, при затоплении в районе под воду ушло более 1800 га сельхозугодий, в том числе 450 га высокопродуктивных садов. Только в нашем селе на дне водохранилища оказалось 42 серьезных хозяйственных объекта. Среди них консервный завод, считавшийся одним из лучших в Дагестане, молочнотоварная ферма (МТФ), козетоварная ферма, гаражи, школа, детсад, клуб, магазины, пекарня, многое другое. Взамен мы получили лишь малую часть из этого, в основном объекты социальной инфраструктуры, ни одного хозяйственного. Начатый консервный завод так и не достроили, а МТФ хоть и достроили, но тут же продали частной структуре. Такая же ситуация и в целом по району — из 73 затопленных объектов восстановили десятка полтора.

Поэтому никакой работы в селе нет и не предвидится, нас лишили всего. Важный момент: наше село до сих пор не принято на баланс, административной единицы «Новый Ирганай» в природе не существует. Зато, судя по документам, существует ныне затопленный Ирганай, и бюджет нового села рассчитывается по нормативам старого. В котором, естественно, не было ни водопровода, ни канализации, ни очистных сооружений (все эти объекты пришлось построить, поскольку новое село находится в санитарной зоне водохранилища). Не было в Ирганае также селезащитных полок протяженностью около 4 км и дамб. Все это дорогое хозяйство надо содержать и поддерживать в рабочем состоянии, а денег на это не выделяют.

О компенсациях за земли (по данным «Ленгидропроекта», под водой оказалось более 80% наших сельхозугодий) и сады расскажем отдельно. Первые компенсационные выплаты за сады начались во второй половине 90-х годов. Платили за упущенную выгоду за пять лет. С людьми заключили договоры о том, что такие платы будут производиться каждые пять лет бессрочно. Имелось в виду, что после смерти владельца сада эти деньги будут получать его наследники. Деньги выплачивались небольшие, но, поскольку люди остались ни с чем, многие и этим копейкам были рады.

В мае 2003 года вышло постановление правительства России, в котором были закреплены новые методики расчета упущенной выгоды и измененные правила выплаты компенсаций. Платежи раз в пять лет отменялись, вместо них рассчитывалась однократная компенсация за упущенную выгоду (надо отметить, достаточно солидная). Правда, деньги под это постановление выделить забыли, и еще пару лет после его выхода в район приходили мизерные суммы, рассчитанные по старой методике. Большая часть владельцев садов брать их отказывалась, несмотря на давление чиновников. Ну а потом компенсационные выплаты и вовсе перестали поступать в район.

В 2012 году «Ленгидропроект» по заданию правительства Дагестана подсчитал наши потери от переселения. Учитывали все: потерю сельхозугодий, упущенную выгоду от затопления садов за десять лет (время от посадки саженца до начала товарного плодоношения), расходы на строительство жилья на новом месте (1151 человек построил себе дома самостоятельно, не получив при этом ни рубля компенсаций). Первоначально в список попало примерно 40% таких самостоятельных застройщиков. Но позднее оставшиеся 60% сумели доказать в судах свое право на получение компенсации. Кроме того, были подсчитаны обязательства государства по строительству части утерянных хозяйственных объектов (около 25), а также завершению работ по строительству необходимой инфраструктуры сел (в первую очередь речь шла о селезащитных дамбах и отводных каналах к ним). Как оказалось, государство должно заплатить жителям района за переселение примерно 9 миллиардов рублей.

Не согласившись с подобной оценкой, правительство Дагестана заказало независимую экспертизу, которая подтвердила все без исключения выкладки экономистов «Ленгидропроекта». В итоге эта сумма (9 млрд рублей) вошла в постановление правительства республики от 23 августа 2013 года, а в Москву была отправлена бюджетная заявка на эту сумму.

Мы стали ждать этих денег, но так и не дождались. Как оказалось, то ли из-за недоработки наших чиновников, то ли по чьему-то злому умыслу к бюджетной заявке «забыли» приложить расчеты «Ленгидропроекта» и выводы независимой экспертизы. По этой причине деньги в бюджет заложены не были.

Мы писали во многие инстанции. В Минрегион (вплоть до его расформирования), в Минкавказа, правительство страны. В ответных письмах чиновники признавали наличие долга перед нами, но при этом ссылались на нехватку денег в бюджете. Формулировали они это весьма изящно. Так, к примеру, директор департамента территориального развития Минкавказа Муртаева свое письмо о признании долга закончила так: «Вместе с тем, в связи с создавшимся экономическим положением, вопрос финансирования остается нерешенным».

Не помогли даже резолюции, наложенные на наши обращения Путиным и Медведевым, по сей день никаких компенсационных выплат мы не получили. В связи с этим мы решили через вашу газету обратиться к Владимиру Васильеву, может быть, ему при личной встрече с президентом удастся убедить его издать соответствующее распоряжение».

От редакции. Если вопросы с выплатой компенсаций не решатся в ближайшее время, вполне вероятен сценарий, при котором выплачивать компенсации будет уже некому. В свое время правительство Дагестана на Ирганае уже «сэкономило»: в 2008 году при заполнении водохранилища произошло обрушение берега, в результате чего в воду смыло четырех человек. Уголовное дело тогда, кстати, даже не возбудили и никто не понес ответственность за эту трагедию.

Сегодня же главная опасность для Нового Ирганая исходит от защищающих село от селевых потоков трех дамб, которые забиты застывшей грязью. При их строительстве предполагалось, что процесс заполнения растянется на 50 лет, однако жизнь эти расчеты перечеркнула — за десять лет все три дамбы практически исчерпали свой ресурс. Все дело в том, что сотрудники «Ленгидропроекта» планировали построить рядом с дамбами отводные каналы, которые предполагалось регулярно прочищать. Но каналы эти так и не построили, дамбы ни на чьем балансе не числятся, деньги на их содержание не выделяются. Один раз ирганайцы едва успели предотвратить трагедию, своими силами подняв одну из дамб. Но сегодня грязь поднялась почти до края, и подпорная стена может не выдержать.

При прорыве одной из дамб под ударом стихии окажется центр села, в котором расположены детский сад, школа, больница и администрация села. Если же разрушатся все три дамбы (а для этого достаточно нескольких дней сильных ливней) в Ирганайское водохранилище смоет все село целиком.

Уже после того, как этот материал был написан, в МЧС республики под руководством врио заместителя председателя правительства Рамазана Джафарова состоялось совещание, на котором обсуждалась ситуация с ирганайскими дамбами. Сначала собравшиеся долго спорили о том, кто должен заниматься этими дамбами и на чьем балансе они числятся. После того как выяснилось, что объекты эти бесхозные, решили создать комиссию, которая до 1 июня должна оценить ситуацию на месте.

Присутствовавший на совещании бывший глава селения Новый Ирганай Магомед Алигаджиев после этого поинтересовался у Джафарова: «Не поздно ли будет? Ведь до этого времени обязательно случатся сели, вызванные весенними паводками в горах». — «Вы предлагаете мне сейчас встать и побежать осматривать ваши дамбы?» — спросил Джафаров, которому не понравилась реплика бывшего главы. — «Можете не бежать, а тихо идти, — ответил Алигаджиев, — может быть, как раз на похороны успеете». После этого работы по оценке ситуации с дамбами решили ускорить, подключив к ним специалистов различных ведомств.