Исполняется четверть века октябрьскому перевороту — событиям, которые стали продолжением развала СССР. Тогда в Москве пролилась кровь наших граждан, а отрешенный от должности президент Ельцин вошел в историю как человек, отдавший приказ стрелять из танков по распущенному им парламенту. Трагедия октября 1993-го никогда не должна повториться, и залогом этому, как ни странно, является Конституция, принятая после окончания двоевластия.

Распад СССР не закончился в 1991 году — Россия упала в руки новой элиты, не представлявшей, как и что с ней делать, куда идти. Называвшие себя «демократическими» силы тут же раскололись — исполнительная власть оказалась в руках сторонников построения «капитализма, как на Западе», а в рядах законодательной зрело недовольство «авантюрной политикой рыночных реформ».

Главой государства был Борис Ельцин, но президентом России он был избран еще при жизни Советского Союза, когда абсолютное большинство народа всерьез не рассматривало вариант распада большой, исторической России. Высшим органом власти в стране при этом был Съезд народных депутатов — также избранный до развала СССР. Ельцин и депутаты вместе праздновали «победу» в августе 1991-го, а через несколько месяцев почти весь состав Верховного Совета (парламента, который формировался более многочисленным Съездом) проголосовал за ратификацию Беловежских соглашений, убивших СССР.

Но уже через несколько месяцев отношения между Кремлем и Белым домом (где тогда размещался Верховный Совет) начали портиться. Причиной стали не личные отношения Ельцина и главы ВС Хасбулатова, а разногласия по поводу начатой правительством Гайдара шоковой терапии и попыток Ельцина проводить экономические (а по сути — и политические) реформы, не считаясь с парламентом.

Законодатели и примкнувший к ним вице-президент Руцкой возмущались как содержанием, так и методами реформ, которые обваливали и так потерявшую заказы и управление промышленность, да и всю экономику. В стране начался передел собственности, а готовившаяся Чубайсом приватизация не могла быть одобрена парламентом.

Подконтрольные власти СМИ, и в первую очередь телевидение, развернули травлю парламента — реакционеры, красно-коричневые, мешают реформаторам спасать страну от голода и избавляться от советского наследия. Одновременно «демократическая» часть окружения Ельцина стравливала его с Хасбулатовым и Руцким, играя на его властолюбии.

В этом демократы преуспели, но в декабре 1992 года Ельцин был вынужден сменить Гайдара (так и проработавшего и. о. премьера), поставив во главе правительства советского управленца Черномырдина, за которого проголосовало большинство Съезда. Но примирения не произошло — экономическая политика правительства оставалась в целом прежней (в частности, продолжалась абсолютно несправедливая ваучерная приватизация), а претензии обеих сторон друг к другу накапливались.

В стране сложилась ситуация классического двоевластия. Не только юридического, потому что полномочия президента и Съезда явно пересекались, но и фактического. Причем не в столице, которая и в федеральном, и в городском смысле была под контролем «демократов», а в регионах, где местные власти (региональные парламенты, а в нацреспубликах, где руководство не было назначено Ельциным, и главы регионов) были по взглядам на экономическую политику куда ближе к Хасбулатову с Руцким, чем к Гайдару и Чубайсу. Долго это продолжаться не могло — страна зависла между парламентом и президентом, между осторожными реформами и быстрым капитализмом.

Весной 1993-го Съезд совсем немного голосов недобрал до импичмента Ельцину, и в ответ президент объявил о приостановке действия Конституции и введении «особого порядка управления страной», что позволяло отправить его в отставку. Впрочем, Кремль тут же дал задний ход — и обещанный указ Ельцина появился совсем в другом, не противоречащем Конституции виде. Вскоре прошел референдум о доверии Ельцину, его социально-экономической политике и необходимости перевыборов президента и Съезда, на котором власть агитировала за «Да. Да. Нет. Да». Желаемый результат был достигнут — правда, даже с манипуляциями удалось обеспечить Ельцину чуть больше половины голосов. А идея новых выборов не получила поддержки необходимого числа избирателей.

1 мая 1993 года ОМОН в Москве разгонял огромные толпы протестующих против Ельцина демонстрантов, были столкновения и жертвы. К осени Ельцин решил перейти в наступление — отстранил от должности вице-президента Руцкого, вернул Гайдара в правительство первым вице-премьером, а 21 сентября подписал указ № 1400 о роспуске Съезда и выборах в новый парламент, Госдуму и проведении референдума о новой Конституции.

С этого момента Борис Ельцин перестал быть президентом России — тогдашние законы предусматривали автоматическое прекращение полномочий главы государства в случае нарушения им Конституции. Поэтому Верховный совет, а потом и Съезд отрешили Ельцина от власти, назначив Руцкого исполняющим полномочия главы государства. На стороне парламента был закон и интересы России, которая точно не нуждалась ни в последующих кровавых событиях, ни в воровской приватизации, дорогу которой открывала победа Ельцина, — но за ним не было военной силы.

Поэтому Ельцин проигнорировал все решения Съезда и блокировал парламент, отключив все системы жизнеобеспечения.

Это был классический переворот, который после двух недель сидения депутатов в Белом доме закончился кровью.

Она пролилась после того, как 3 октября многотысячные демонстранты прорвали оцепление и разблокировали Белый дом. ОМОН бежал, и казалось, что ситуация поворачивается против Ельцина — в эйфории сторонники Белого дома решили занять Останкино и обратиться к стране. Но ночью у телецентра, который к тому времени прекратил вещание, произошла кровавая бойня — полсотни собравшихся у входа людей были убиты защищавшими его спецназовцами, спровоцированными то ли выстрелом из гранатомета, который был у одного из штурмовавших, то ли убийством одного из спецназовцев неизвестным снайпером.

Утром 4-го танки стреляли по Белому дому — переворот завершился победой Ельцина. В стране установилось единовластие «либеральной диктатуры» — с обвинениями проигравших в фашизме, «красно-коричневой чуме». Но уже в декабре власть получила жесткий отпор — на выборах в Госдуму проправительственная партия, гайдаровский «Выбор России», набрал всего 15% голосов, лишь на 3% опередив коммунистов. А победил националист-популист Жириновский — ЛДПР набрала 23%.

Но правившие «демократы» и не думали отдавать власть — ограничившись криками «Россия, ты сдурела», они вскоре запустили второй этап приватизации, т. н. залоговые аукционы, сманипулировали переизбрание Ельцина в 1996 году и споткнулись только в августе 1998-го, когда рухнувшая пирамида ГКО довела Россию до дефолта.

Тогда к власти пришло правительство Евгения Примакова, а через год Ельцин назвал своим преемником Владимира Путина.