Пострадавшие при обстреле в Дербенте требуют переквалифицировать статью уголовного дела

Родственники потерпевших и сами пострадавшие в результате предновогоднего обстрела на смотровой площадке у крепости Нарын-Кала в Дербенте требуют у следственных органов переквалифицировать возбужденное по факту преступления уголовное дело на статью 205 УК РФ «Террористический акт». Соответствующее заявление было сделано 11 января на пресс-конференции, прошедшей в нашей редакции.

По данным республиканского Следственного управления СКР, 29 декабря в 23 часа 30 минут со стороны соснового бора вблизи смотровой площадки злоумышленники произвели множество выстрелов в граждан, находившихся у крепости, после чего скрылись.

«Стреляли 5–6 минут»

Вот как картина произошедшего в ночь на 30 декабря выглядела со слов очевидцев и потерпевших.

Сейфуд Хуланов:

— В тот вечер мы сначала поехали на море. Потом — на крепость. Стояли, смотрели на город, никому не мешали. Приехали молодые люди, танцевали лезгинку. Очень красиво танцевали. Затем началось… Как будто кто-то бросал петарды. Мне что-то попало в живот. Я начал задыхаться. Смотрю кругом — ребята лежат. Упал на землю. Над нами летели пули, а когда все прекратилось, вывез людей с поля боя. Заполз в свой автомобиль, сел за руль. В машину посадили также моих товарищей, оба были в тяжелом состоянии. Отвез их вниз, там стоял один реанимационный автомобиль. Сказал, чтобы посмотрели моих пассажиров в первую очередь. Потерял сознание и только на следующий день пришел в себя. Помочь моему товарищу врачи не успели.

Гаджи Ациалиев:

— На смотровую площадку мы приехали группой из семи человек. Там уже находились другие отдыхающие. Люди стояли небольшими группами, всего где-то человек 20. Когда раздались первые выстрелы, никто не понял, что происходит. Затем все начали разбегаться и прятаться. Двое моих братьев запрыгнули в машину, но одного все же ранило. Стреляли из соснового бора с возвышенности. Можно было различить три силуэта, стоящие рядом друг с другом. Стрельба велась минут пять-шесть. Кажется не так много, но для нас это время показалось очень долгим. Когда все стихло, мы начали помогать раненым. Меня, к счастью, не задели пули. Я помог своему брату спуститься вниз по лестнице. Потом обратно поднялся. За тот вечер где-то раз пять поднимался и спускался, устал страшно. Прибыли первые наряды полицейских, но они не поднимались на смотровую площадку. Раненых спускали мы сами.

Магомед Расулов:

— Я сам из Махачкалы. Приехал к братьям, и мы решили поехать на крепость. Стояли у крепости, слушали музыку, в общем, отдыхали. Примерно через полчаса раздались хлопки. Думали, опять дети балуются. За десять минут до этого уже взрывали петарду «черная смерть». Когда увидел, что друг схватился за ногу и у него ранения, понял, что стреляют. Стрельба велась не прицельно, беспорядочно. Людей было много, они были рассредоточены по всей площадке. Я спрятался за машиной, лег на землю. Рядом со мной сверкали искры — пули отскакивали рикошетом от асфальта. Искрила также и стена крепости. Одна из пуль прорвала газовую трубку в машине. Запахло газом, но повезло, что не взорвалась.

Раненых мы начали спускать вниз. Другу пуля попала в ногу. Я взял на плечи его и спрыгнул на лестницу вместе с ним. На середине лестницы я передал его кому-то, потом опять поднялся. Нашел раненую девушку в машине, помог ей выбраться и передал специалистам. Примерно через час приехали БТРы, военные «Уралы», но они не торопились идти на помощь пострадавшим. Никто из них не поднялся на смотровую площадку.

Моя машина была впереди и пострадала больше всего. Я насчитал порядка 10 пулевых отверстий, лобовое стекло разбито, колеса спущены. Нам сказали, чтобы мы сами отогнали машины в следственный комитет. Пришлось поехать на спущенных колесах. Обещали вернуть через день, но уже две недели прошло, а машину так и не возвращают до сих пор.

Шамиль Курбаналиев

— Обстановка на смотровой площадке была предпраздничная. Я там встретился со своим знакомым. Мы поздоровались, поговорили немного и потом вернулись к своим друзьям. В какой-то момент приехала черная «Приора» без номеров. Оттуда вышли двое или трое ребят и направились в сторону соснового бора. Минуты через две началась стрельба. Что происходило в ту ночь — во всех деталях сейчас вспомнить уже не могу. Был в шоковом состоянии. Когда поняли, что по нам ведут стрельбу, все разбежались, пытались спрятаться. Многие побежали к стоянке, чтобы укрыться за машинами. Одного моего друга ранило в ногу, другого в шею. Мы их на руках спустили вниз и передали полицейским, которые повезли в больницу.

Ислам Магомедалиев:

— Приехали на крепость посмотреть на ночной город. Веселились, но особо не шумели. Кто-то взрывал петарды, поэтому, когда открыли стрельбу по нам, не все сразу сообразили, что к чему. Я стоял в центре смотровой площадки, и только когда получил ранение в ногу, осознал, что происходит на самом деле. Я сразу лег под машину. Но одна из пуль пробила газовый баллон. Малейшая искра могла привести к взрыву. Я отполз от машины и спрыгнул со смотровой площадки на лестницу. Спрятался там. Спуститься самостоятельно по лестнице я уже не мог, раненая нога не слушалась. В больницу меня отвез сотрудник полиции, который приехал на смотровую площадку и спросил: «Остались ли раненые?»

Угрозы потерпевшим

В результате обстрела 12 человек получили огнестрельные ранения различной степени тяжести. Все они были госпитализированы в Центральную городскую больницу Дербента. Пограничник Семен Спорышев получил ранение в области сердца и скончался. Состояние остальных потерпевших оценивалось как тяжелое стабильное. Двое пациентов были помещены в реанимационное отделение. Оттуда их перевели на следующий день, 31 декабря. Большая часть пострадавших уже выписана из больницы.

24-летний Семен Спорышев, уроженец Ярославской области, был прапорщиком пограничного управления ФСБ. В Дагестане находился в командировке около полутора лет. Один из своих выходных решил провести на крепости Нарын-Кала.

Ответственность за расстрел людей взяла на себя признанная судом террористической организация ИГИЛ. По оперативным данным, к совершению обстрела могла быть причастна дербентская группировка НВФ во главе с Абутдином Ханмагомедовым. «Данная информация отрабатывается следственными путем», — сообщил старший помощник руководителя управления СУ СКР Расул Темирбеков.

По словам пострадавших, в адрес одной из жертв обстрела поступили угрозы за то, что он на следующий день дал интервью телевидению. По сведениям СУ СКР, обращений об этом не поступало, однако следователям дано поручение провести проверку.

«Нам нужна помощь»

По данному факту следственными органами республики возбуждено уголовное дело по трем статьям УК РФ: 105 (убийство, совершенное группой лиц общеопасным способом), 30-105 (покушение на убийство двух или более лиц общеопасным способом) и 222 (незаконный оборот огнестрельного оружия). Ход и результаты расследования уголовного дела прокурором республики взяты на личный контроль.

Однако родственники потерпевших и сами потерпевшие не согласны с такой квалификацией преступления. Они считают, что дело по статье «Террористический акт» не возбуждают специально, чтобы не тратиться на пострадавших. «Организация, взявшая на себя данное преступление, в нашей стране считается террористической, а их преступления…».

«Одно дело, когда покушаются на жизнь одного человека. Но когда пострадавших больше трех человек, и есть террористы, взявшие это преступление на себя, это уже теракт», — заявил отец одной из пострадавших в ходе пресс-конференции, прошедшей в редакции «Нового дела». С соответствующим требованием они намерены обратиться к руководству республиканского Следственного управления СКР. Кроме того, на пресс-конференции молодые люди заявили о том, что республиканские власти не обращают никакого внимания на них. «Нас практически оставили наедине с нашей бедой».

«К нам приходили мэр Дербента и глава Дербентского района. Они поздравили с Новым годом, принесли гостинцев. Но в настоящее время мы нуждаемся в серьезной материальной поддержке. Кому-то нужна будет дальнейшая серьезная медицинская помощь. Но республиканская власть нас избегает. Не хочет видеть нас», — заявили участники пресс-конференции. По их словам, некоторые медикаменты им говорят покупать самим, один из родственников пострадавшего сказал, что их «просили отблагодарить» после операции. Правда, были и те, кто работникам здравоохранения выражал благодарность. Пресс-секретарь Министерства здравоохранения республики Зарина Агмадова заверила, что всем пострадавшим была оказана и продолжает оказываться квалифицированная медицинская помощь, троих пациентов вывели из очень тяжелого состояния травматического шока, а любые обращения по поводу вымогательства и иных нарушений со стороны работников здравоохранения будут проверены, и если такое подтвердится, то виновные будут наказаны. 12 января с родственниками пациентов встретился первый заместитель министра здравоохранения Фейзулах Габибулаев. Он пообещал, что все необходимое для проведения операций имеется, от родственников требуется только моральная поддержка больного. Замминистра заверил, что «ведомством и в дальнейшем будет оказываться поддержка пострадавшим, а при необходимости и высокотехнологичная помощь за пределами Дагестана».

Как сообщили корреспонденту «НД» в пресс-службе МВД Дагестана, по факту непринятия мер в первые часы после обстрела сотрудниками полиции назначена служебная проверка.