И вроде бы Путин услышал дагестанских парламентариев (может, и возмущения чеченцев тоже воздействовали). И на встрече с Жириновским 6 ноября мягко высказал политику просьбу: «У вас устойчивый электорат, сложившийся уже за два десятилетия, и я думаю, что нет необходимости обращаться к отдельной части вашего электората для того, чтобы укрепить среди него свои позиции в ущерб фундаментальным интересам нашей страны».
(Просьба Путина Жириновскому напомнила фрагмент из детства, когда бабушка мне, любимому восьмилетнему внуку, который чуть не спалил дом, вместо оплеухи погрозила пальчиком, мол, не шали.)
Вообще, лично мне непонятно одно. Подобные выпады Жириновского — традиция. Отчасти, с ним можно было бы согласиться, если бы его слова не звучали в оскорбительной форме.
Дагестанцев, и в первую очередь чиновников, как мне кажется, должно оскорблять совсем другое. Точнее — нынешнее положение в республике.
«Увидев, в каком состоянии Дагестан, я пришел к выводу, что говорится лишь о 10% всего имеющегося у нас негатива. Мы исказили и дискредитировали государственную власть. Потому что наша власть годами занималась собственным обустройством, забывая о людях и народах. Неправовые отношения стали главными в Дагестане. В Дагестане нет гарантированного права на собственность, нет гарантированных гражданских прав», — это недавно сказал глава республики Рамазан Абдулатипов.
По-моему, с этим невозможно спорить. И к этому состоянию республику привел не Жириновский. Некоторые из депутатов, подписавших жалобу на руководителя партии ЛДПР, прекрасно знают, что в коррупции, экстремизме, клановости, социальных проблемах — вина именно дагестанских чиновников.
Безусловно, реагировать на националистическую риторику Жириновского мы обязаны (и наша газета, кстати, уже давно судится с ним по этому поводу, а прокуратура всячески мешает). И если бы наши чиновники своевременно и жестко реагировали бы на каждый из его выпадов, может быть сегодня Жириновский не чувствовал бы себя так вольготно. Хорошо хоть сейчас наши не промолчали, и очень хочется верить, что за всем эти будет конкретный результат.